— Шлушай, тоже вкуфно, — прошепелявил Дрэвис, пытаясь справиться со слишком большим откушенным куском. — Надо открыть таверну-кондитерскую.

— Я вам что, умертвие, которое может работать круглосуточно? Не хочу провести остаток жизни за прилавком.

— Ты будешь музой таверны.

— Обалдеть, как звучит.

— Да ла-а-адно. Давай я открою таверну, найму людей, а тебе буду платить просто за идеи? Говоришь — котелки с разноцветными орехами, и оп! Новинка покоряет сердца покупателей, а тебе денежка за идею. Бутерброды с плавленым шоколадом? Оп, попробуйте новый рецепт от музы заведения!

Я недоверчиво взглянула на мужчину. Шутит он так, что ли? То работай без выходных и смотри, как я счастлив со своей невестой, то давай мне идеи, я буду за них платить. Может, Фолкрит-старший — алкоголик? Это объяснило бы перепады настроения.

— Ты скоро закрываешься? — спросил Дрэвис. — Может, выпьем…

Но что именно хотел предложить мужчина, я так и не узнала — в лавку ввалилась фея в компании еще одной феи. Вторая фея была полной противоположностью клиентки. Худая — я бы даже сказала, тощая, суетливая. Она за полминуты осмотрела всю лавку и остановилась взглядом на мне.

— Здравствуйте! — тараторила фея тоже очень быстро. — Мне подруга посоветовала вашу лавку! Говорит, у вас есть диетический шоколад! Я, знаете ли, очень боюсь потолстеть, мгновенно набираю килограммы!

— Так вот как выглядит переселение душ, — тихо прокомментировал Дрэвис. — Они явно перепутали тела.

Пришлось ударить его под столом ногой.

— А что это у вас с лицом? Почему оно разноцветное и в шоколаде? — спросила фея номер два.

— А это у нас новинка, шоколадные обертывания, — вдруг влез Дрэвис. — Очень полезно, знаете ли, для здоровья. И вес снижают, и аппетит.

— А аппетит как?

— Ну… шоколад впитывается через кожу и не хочется есть.

Я почти вознамерилась лезть на второй этаж. Сейчас феи будут нас бить, возможно — ногами.

— Хм… очень интересно!

Женщины переглянулись и хором выдали:

— Возьмем бочку на пробу!

Я подавилась воздухом и сдавленно пропищала:

— У меня столько нет.

— Привезем! — заверил Дрэвис. — Заходите завтра после обеда за своей… кхм… обертывательной бочкой.

Довольные феи набрали конфет и ушли. Я устало подумала, что надо бы перевернуть табличку на «закрыто» и не выползать из лавки вплоть до утра. Насыщенный выдался денек, ничего не скажешь.

— Ну и что за ерунду вы тут несли? Какое еще обертывание? Снижает аппетит?

— Кексик, не ругайся, завтра продадим им бочку с шоколадом. Они приходят сюда посмотреть на тебя, так почему не воспользоваться популярностью? К тому же я даже не соврал. Пару лет назад я летал к морю, там очень популярны разные обертывания среди женщин, жаждущих омолодиться. Можно еще открыть салон красоты «ШокоМагия». Как тебе?

— Вам бы тоже музой работать. Музом скорее… в костюме кекса пойдете посетителей зазывать?

— Вредная! — снова фыркнул Дрэвис.

Потом вдруг наклонился и поцеловал. Я растерялась и вскинула руку, не зная, то ли останавливать его, то ли обнять, потому что сердце как-то вдруг пустилось в пляс, и…

Хлопнула дверь. Я испуганно отпрянула от Дрэвиса, чуть не снеся стул, а он нахмурился и обернулся. Разъяренная и шокированная Сара стояла в дверях. Ее взгляд обжигал, а руки чуть подрагивали, словно с них вот-вот должно было сорваться заклятье.

Но удержалась. Развернулась и выскочила прочь. Я, к собственному удивлению, ощутила нереальную волну стыда. Вот почему Саре плевать, что она поступает по отношению ко мне нехорошо, а я никак не могу отделаться от этой мысли? Ненавижу!

— Дейзи, я должен ее успокоить, — мрачно сказал Дрэвис.

— Она же ваша невеста.

Он открыл было рот, словно хотел что-то сказать. Но передумал и тяжело вздохнул.

— Не приходите больше просто так. Я не хочу, чтобы Сара из-за вас еще больше меня ненавидела. Она умеет быть неприятной.

Когда он ушел, тишина в лавке стала нестерпимой. Я двигалась словно в тумане: перевернула табличку, заперла дверь и начала убираться. Котелки накрыла пергаментом, чтобы наутро выставить на продажу, а все лишнее складывала в большой мешок.

— Только не говори, что тебе стыдно перед сестрой. — Крин появился в зеркале и укоризненно покачал головой.

— Стыдно.

— А я думал, ты хотела ей отомстить.

— Не знаю. Не так, наверное. Я хотела сделать что-то смешное, чтобы Сара опозорилась, чтобы над ней посмеялись. А этот путь явно не мой.

— Вдохни поглубже, Кексик, и перестань себя ругать. Это он полез целоваться, а не ты. Это Сара отобрала у тебя дом, а не сам он сбежал. И в лавке ты оказалась потому, что она тебя подставила. Если ее женишок ухлестывает за каждой симпатичной ведьмочкой — оставь проблемы выбора тому, кто этот выбор делал. И… Кексик, не расстраивайся из-за Фолкрита, он идеально подходит Саре. Ты найдешь кого-то, с кем будет и проще и лучше.

На это я промолчала, и Крин вскоре исчез. Проще, лучше… пока что, едва эти «проще» и «лучше» маячили на горизонте, случалось что-то — и снова становилось тоскливо. А раз так, то и ждать не было никакого смысла.

* * *

Пока утром принимала душ, возникла идея, как выяснить, кто купил дома. Идея не отпустила даже после завтрака, так что, едва часы пробили девять, собралась и пошла к мэрии. Расчет был исключительно на артистизм и ранний час, когда у большинства работающих людей голова еще не включилась.

Следуя за указателями, я быстро нашла управление собственности и архив.

За стойкой секретаря сидела самая обычная женщина средних лет в строгом черном платье. Вообще народу было немного, и просторный светлый холл выглядел пустым. В мэрии Градда сосредоточились все службы, что так или иначе регулировали торговлю. На то и был расчет.

— Здравствуйте! — серьезным и слегка возмущенным голосом произнесла я. — Меня зовут Дейзи, я работаю управляющей в кондитерской «Ведьма в шоколаде».

— Чем могу помочь, миледи?

— Вы знаете, мы уже жаловались в мэрию, но ответа, к сожалению, так и не получили. Из одного дома постоянно лезет живность. Тараканы! Крысы! Какие-то мелкие мошки! Такое ощущение, что хозяин держал там продуктовую лавку, потом ее закрыл, а товар оставил. Они отпугивают наших клиентов! Портят продукты! Что мне делать, если лавку закроют из-за тараканов? Хозяин спустит с меня три шкуры. Он уже не желает слушать оправдания.

Для убедительности гнев сменила на готовность заплакать. Женщина, кажется, впечатлилась.

— Но мы не получали заявлений…

— Разве? Но я лично относила их вам! Что ж, давайте я напишу жалобу, потому что выносить это больше нет сил! Мы не можем добиться проверки, не можем связаться с владельцем — даже имени его не знаем!