— Чего «но»?

Водитель сник. Судя по тону, он не вовремя влез со своими предложениями, но отступать было поздно.

— Мы опоздаем. Этот затор еще часа два рассасываться будет!

— И?

Тут уж шофер растерялся. Ведь он сам слышал, что у начальника через двадцать минут назначена важная встреча. Самое время сейчас врубить сирену, выставить на крышу проблесковый маячок и, съехав на тротуар, обойти разномастную толпу гудящих и нервничающих автомобилей.

— А как же встреча? — тихо уточнил он. — Вы же сами говорили, что важная…

— Страшно важная, невероятно просто. Но кто вам сказал, что я хочу на нее попасть?

Парень в костюме пожал плечами и в смущении принялся теребить настройку кондиционера.

— К тому же мы договорились не раздражать обывателей наглым использованием всей этой мишуры — воя и мигалок. Мне кажется, сейчас это выглядело бы истинным глумлением над чувствами остальных граждан, застрявших в пробке, — закончил свою мысль чиновник и снова углубился в чтение.

Минут через пять он выглянул в окошко, убедился в том, что автомобиль продвинулся ровно на один шаг, и обратился к издерганному водителю:

— Сколько нам, говорите, здесь еще маяться?

— Да кто ж его знает? Может, час, а может, и до вечера…

Ухоженные брови Анатолия Львовича дрогнули, чуть сдвинувшись. Большей мимики он себе позволить не мог по причине нежелания лишних морщин. Перспектива, обрисованная водителем, его никоим образом не устраивала. Этак можно и на обед опоздать, и в тренировочный зал. А надо ведь еще кучу личных дел переделать! Успеть в ювелирный магазин — реабилитироваться перед женой за свою забывчивость. Семейная дата, о которой он умудрился запамятовать, была более чем скромной, но женщины таким мелочам уделяют чрезвычайно много внимания! Перед домом надо заскочить к Танечке хотя бы на полчасика. А то девушка может заскучать и начнет выкидывать разные фокусы. За конфетами для «детки» снова побежит шофер — он все равно лучше него разбирается в Танечкиных пристрастиях. Не забыть между этими пунктами навестить знакомую из парфюмерного бутика и убить сразу двух зайцев — притупить внимание жены какой-нибудь безделицей, желательно из Парижа, на худой конец из Токио, а заодно оправдать присутствие посторонних запахов, которыми наверняка пропитается и пиджак, и рубашка после визита к Танюше. Вот тоже еще любительница пшикаться всякой гадостью. Надо ее отучать от этого опасного дела, поговорить с ней, хотя… вряд ли она поймет… Но прежде всего надо разобраться с фильмом Зымарина! Вот где настоящая головная боль! В следующий раз он сильно подумает, прежде чем давать Сереге дорогую картину. Но это потом. Сейчас с этим проектом закончить бы, а там у него сплошные неприятности. Может, сглазил кто?

В кармане запищал телефон. Рылонин выдернул его и сбросил вызов. Для звонившего он сейчас на совещании, секретарша была строго проинструктирована на этот счет и наверняка сообщила тому об этом. Значит, нечего названивать на мобильный! Чиновник глянул на часы — пора было поделиться новостями со Шнайдером. Хватит тому дурочку валять!

— Алло! Господин Шнайдер, это Рылонин.

На другом конце страны продюсер приложился к трубке:

— Рад слышать! Как дела?

— Сейчас гораздо важнее, как они идут у вас! Что со съемками?

Голос немца приобрел истерические нотки:

— Я не хотеть… как это говорят у вас… «стучать», но господин Зымарин сойти с ума! Он позволить себе пить водку на работе! Это кошмар!

— Не надо так расстраиваться, господин Шнайдер! Творческие люди иногда нуждаются в таком «допинге», многие способны в легком трансе творить настоящие шедевры! Поверьте моему опыту.

— Шедевры? Он не мог ходить и говорить! Он валяться, как бревно! Я лично тащить его в больница!

Анатолий Львович со вздохом поднял зеницы к небу — только этого еще не хватало. У Зымарина очередной депрессивный запой, хорошо хоть немец догадался оттащить его к доктору.

— Это скверно, — высказал он свое мнение. — Когда это началось? Сколько дней простоя?

— Сегодня! Целый смена сорван! Пятнадцать тысяч!

Чиновник облегченно вздохнул. Всего один день? Он-то думал, что как минимум неделя вылетит коту под хвост. Ай да немец, успел почуять начало творческого кризиса и мигом определил режиссера на больничную койку! Хотя без помощи Вилина здесь наверняка не обошлось, он-то Серегу знает лучше.

— Это ерунда, — трагическим голосом сообщил он продюсеру после некоторой паузы. — Это ерунда по сравнению с тем, что я вам скажу. Милиция еще не нашла накопитель?

— Нет. Они только нарушать права и искать вор среди нас!

— Я так и думал. Помните, я предполагал, что флешку украли с целью шантажа? Я оказался прав.

— Преступник появился?

— Да. Они вышли на меня через Интернет. Не представляю, откуда у них такая подробная информация о нашем совместном проекте. В общем, на официальный сайт на мое имя было отправлено письмо с требованиями.

— Что они хотеть? — с волнением в голосе спросил продюсер. Перед ним забрезжила призрачная надежда на благополучный исход.

— Они требуют передать им крупную сумму денег взамен на накопитель.

— Сколько?

— Восемьсот тысяч. Евро.

— Это сумасшедший! Где мы взять такие деньги? — завопил Рудольф. Надежды рухнули в одночасье, как воздушные замки. — Надо сообщить власти, пусть милиция их найти!

Рылонин молча выслушал крики немца, а потом непреклонно и твердо стал выкладывать свою точку зрения на сложившиеся обстоятельства:

— Господин Шнайдер! Успокойтесь! Сейчас не время поднимать панику! Похитители четко и ясно дали понять, что вернут флешку, как только мы заплатим им выкуп. Она им только для этого и нужна. Если же мы откажемся или сразу заявим в соответствующие органы, они попросту уничтожат ее, как улику! Вот тогда действительно можно будет поставить на проекте большой и жирный крест! А пока — мы все можем исправить.

— Как!!! Где взять восемьсот тысяч?

— Послушайте, наша последняя надежда — третий транш…

Шнайдер даже не дослушал фразы:

— Это невозможно! Это деньги на фильм!

— Да поймите вы! — Рылонин начал выходить из себя. — Если мы не заплатим — никакого фильма не будет!!! Вообще!!!

Продюсер притих, нервно соображая, как выпутаться из положения. А чиновник продолжал гнуть свое:

— Господин Шнайдер, вы должны ради спасения проекта срочно перечислить деньги на счета картины! Срочно! Нам дали всего два дня!

— И что потом? — начал сдаваться немец, все больше осознавая безвыходность ситуации.

Анатолий Львович сунул указательный палец за шиворот и дергающими движениями ослабил галстук.