— А ты не строй из себя последнего американского девственника, — вполне серьезно заявила она. — Между нами теперь ничего не будет, даже если ты будешь меня умолять. Мне просто нравится, когда ты на меня смотришь. У тебя такой взгляд…

Виктор «разочарованно» вздохнул. Звонко хихикнув, девушка зацепила двумя пальчиками кусочек материи, прикрывавший ее груди, и медленно, словно показывала стриптиз, стала стаскивать его с себя через голову. Парень, отчаянно сопя, наблюдал за ее действиями. Нельзя сказать, что ему это не нравилось. Оставшись топлес, Эльвира поманила его пальчиком:

— Может, все-таки передумаешь? Мне одной лезть в воду страшно!

— Теперь уж точно я лучше останусь! — усмехнулся Виктор. — Так мне будет спокойнее за мою американскую невинность… Выглядишь — потрясающе!

— Я знаю, — проворковала она и, повернувшись, пошла к воде. У байкера перехватило дыхание. Трусики оказались стрингами, и сзади их вообще было не видно! Он аж закашлялся. Нарочно издеваясь, Волынская прогнулась и неспешно наклонилась, пробуя пальчиком температуру в реке. Нервы Громова натянулись, словно стальные струны. Пощекотав их еще немного, девушка с визгом наконец вбежала в прозрачную воду. Приличное течение тут же подхватило ее и стало сносить в сторону городского пляжа.

— Эй! — забеспокоился Громов. — Заплывай лучше вон оттуда. А то унесет к мосту. Вот мужики там обрадуются!

— Ну и что, — поддразнила его Эльвира. — Вдруг мне повезет, и среди них хоть один окажется настоящим!

Но к совету прислушалась. Выскочив из воды и дрожа, как промокший котенок, она отбежала вверх по течению, аккуратно ставя босые ноги на носочки. И уже оттуда хорошим кролем выплыла на середину.

Виктор рассеянно помахал ей рукой. Отчего-то ему взгрустнулось. Вспомнил, как они на днях бегали купаться с Аленушкой в ночной Волге. Было здорово! Звезды со всех сторон: сверху — на небе, и снизу — отражение в воде. Горячие поцелуи любимых губ… Виктор прикрыл глаза.

А когда открыл через мгновение, на ровной глади воды уже никого не увидел. Эльвира куда-то делась. Что за шутки? Парень нахмурился. Пора с кино завязывать, если так пойдет дальше, то он до пенсии точно не доживет. Где она?

Словно в ответ на его вопрос вода метрах в пятнадцати от берега вздыбилась сотнями брызг. В их фонтане мелькнули отчаянно машущие руки. Послышался захлебывающийся крик:

— Гро…

И через миг снова:

— Помоги!!! Тон…

«Притворяется? Нет?» Громов вскочил. Размышлять было некогда: лучше она потом пусть триста раз высмеет его за доверчивость, чем по-настоящему утонет! Одним махом перелетев участок, отделяющий его от реки, Виктор прямо в одежде вломился в воду. Заработал руками. Прохладная вода обжигающими струями залилась в джинсы и ботинки. «Скорее всего судороги!» — мелькнуло в его мозгу. Поднырнув под то место, где только что скрылась под водой барахтающаяся Эльвира, Виктор намеревался ухватить ее за волосы, чтобы не дать возможности уцепиться за себя руками. Ведь тонущий человек обладает невероятной силой, только направить ее в правильное русло не может. И если уж вцепится в спасателя, то вполне может так сковать его движения, что потонут оба.

Но байкер немного не рассчитал. Едва он сделал гребок руками, как почувствовал крепкий удар локтем по шее, и в ту же секунду девичьи руки, царапая и сдирая кожу острыми ногтями, вцепились в него мертвой хваткой. Оба стремительно пошли ко дну…

— Нет, я его точно придушу! — Монгол чуть раздвинул ветки кустарника, чтобы пляж было лучше видно.

Корж едва мог разговаривать — от бега по пересеченной местности его замучила одышка:

— Давно… пора…

— Фриц поганый! Она же голая совсем, что ты сопли жуешь? — обращаясь к Виктору, прошипел долговязый, наблюдая, как Волынская отправляется к реке.

— Где?.. Кто?.. Блин… надо… курить… завязывать…

— Не поможет. Смотри: дамочка полезла в воду, а он нет. Может, его кто-нибудь предупредил?

— Кто?

— Хрен его знает. Ведь дело темное, как дырка в моей заднице.

Корж постепенно приходил в себя:

— А если он нас… заметил и теперь… начеку?

Монгол недобро ухмыльнулся:

— Тогда у нас есть план «Б».

— План «Б»?

— Ты же сам предложил — придушить мерзавца.

Толстяк вытер совершенно мокрую лысину платочком:

— А… точно… Когда?

— Да хоть сейчас, если девка никакого фокуса не выкинет.

Со стороны реки послышались отчаянные крики о помощи. Оба мужика, как чертики из коробочки, высунулись из кустов и успели разглядеть прыгающего в воду Громова.

— Б…! Она тонет! Супер! — Тощий торопливо полез в карман, что-то вытаскивая оттуда на свет божий. — Это наш шанс, Коржик!

— Давай, давай! Ну, что ты возишься? — принялся подталкивать его в спину толстяк. — Сейчас этот гад вытащит бабу, и мы снова окажемся в жопе!

— Не дрейфь! — Долговязому удалось-таки выдернуть из кармана черную вязаную шапочку с прорезями для глаз, которую он тут же натянул на голову, став похожим на гангстера из плохих американских фильмов. — Учись, сынок!

С этими словами он выпрыгнул из засады и, широко разбрасывая длинные ноги, помчался к пляжу. На самом краю обрыва удаль молодецкая его подвела: оступившись, он кубарем скатился вниз, едва не переломав себе кости. Маска сдвинулась, перекрыв не только доступ воздуха к носу, но и напрочь лишив бандюгу обзора. Злобно матерясь, он принялся вертеть ее на голове, силясь совместить вырезанные в ней отверстия с глазами. Толстяк в кустах в волнении кусал свои ногти, наблюдая за этой неравной борьбой. Не сразу, но у Монгола получилось исправить положение, и он бросился, прихрамывая, выполнять основное свое задание — угон мотоцикла…

…Вода с силой надавила на барабанные перепонки Виктора, вызвав нестерпимую боль в ушах. Краешком сознания он понял, что тонет вместе с Эльвирой, которая повисла на нем, словно обезьяна на кокосовой пальме. На такой поворот событий он не рассчитывал. Воздуха в легких не хватало, в глазах запрыгали разноцветные огоньки. Ноги уперлись во что-то мягкое, и Громов не сразу сообразил, что это дно. А когда до него дошел этот факт, он что было сил толкнулся обеими ногами от зыбучего ила. Этого хватило на то, чтобы его и девушку выбросило на поверхность.

Пронзительно острый воздух вперемешку с водяной пылью ворвался в легкие. Виктор мельком успел заметить вытаращенные от страха глаза Эльвиры, которая крепко продолжала стискивать его в своих объятиях. Вдохнув, он резким движением постарался освободить руки, но удалось выдернуть только одну. Девушка, обезумев от ужаса, стала дрыгать ногами, еще больше мешая Виктору грести. Но на поверхности держаться уже было можно. Громов огляделся — до спасительной суши было совсем рукой подать, каких-то десять-двенадцать метров. В одиночку он перемахнул бы такое расстояние, даже не сбив дыхания. А с учетом яростно сопротивляющейся девицы у себя на шее подобная задача представлялась практически невыполнимой.