– Это был не Влад! Со мной в первый раз был не Влад.

– Правда? А кто?

– Это был лысый… лысый мужчина. – Я, наконец, вспомнила ощущение под пальцами. – Это был ты! Ты… – Я вскакиваю, хотя меня все еще трясет. Застываю, схватив Савву за лацканы пиджака. И даже встряхиваю. С губ рвется то ли плач, то ли смех. Я его люблю. Я его почти ненавижу. Я и понимаю его, и нет… – Это был ты. – Я плачу! Касаюсь его лба своим мокрым от выступившего пота. – Скажи, пожалуйста, скажи… Я права?

Этот идиот, мой муж, кивает, обхватывает мою щеку ладонью и шепчет на ухо:

– Я думал, с ума сойду, когда понял, что ты меня не узнала.

Права была Люба. Тая бросила нас в самое ответственное время – перед наступающим Новым годом. А учитывая то, что вместе с ней, абсолютно очумевший от счастья, на время из работы выпал и я, старой перечнице пришлось поднапрячься. Я смог заставить себя отлипнуть от жены и сына лишь на пятый день, проведя с семьей первые дни после выписки и убедившись, что Тая отлично справляется. А еще, кажется, порядком ей надоев.

Паркуюсь у дома. Перед тем, как выйти из машины, зачем-то заглядываю в зеркало. Рожа помятая – оно и понятно, становиться отцом в сорок три довольно волнительно. А может, мне просто было невыносимо знать, как Тая мучается, и не иметь возможности это все для нее облегчить. Хотя я и старался – гладил спину, бормотал какие-то глупости, вытирал пот с лица и мысленно проклинал себя, что во всей этой кутерьме не нашел времени, чтобы походить с Таей на курсы по подготовке к родам. Возможно, тогда я бы знал, что эпидуральная анестезия может не подействовать, и моей девочке придется рожать без обезболивания, как в каком-нибудь гребаном средневековье.

Благо Тая отлично справилась. Если честно, в глубине души я-то знаю, что она справилась гораздо лучше меня. Мне после пришлось тайком пить успокоительное. Серьезно… А она уже через час скакала, как ни в чем не бывало. И командовала. Савва, поспи. Савва, поешь. Савва, подержи-ка сына, кажется, он к тебе хочет. Понятия не имею, как она это определила, но начавший было недовольно кряхтеть малыш и впрямь успокоился, когда я, страшно волнуясь, взял его на руки. Был он сморщенный, красный от натуги и, кажется, похожий на меня. Это все, что я о нем знал. Ну, кроме банальных каких-то характеристик. Рост, вес, кстати, богатырский. Ну, и имя. Которое придумала Тая. Илья.

Мой взгляд привлекает какое-то мельтешение. Толкаю дверь, выбираюсь из машины и иду туда, где мелькнул яркий Тайкин комбинезончик, который мы купили ей для прогулок.

Наш дом стоит на фоне девственной природы. Никаких клумб, только деревья, которые здесь росли задолго до нас, и гладь скованной льдом реки. Не сказать, что до Таи мне здесь было плохо, но она определённо все изменила в лучшую сторону. Ладно, чего уж… она наполнила это место звенящим счастьем. Иногда, глядя на то, как она суетится, что-то рассказывает, сверкая глазищами, или молча лежит, скользя руками по моему торсу, я ловлю себя на одной повторяющейся мысли – какого фига? Там, наверху, вообще кто-нибудь слышал о таком понятии, как логистика? Почему моя женщина родилась спустя почти четверть века после того, как на свет появился я? Почему я искал ее большую половину жизни? Это нечестно!

Зато, может, именно благодаря этому я так быстро сообразил. Вот она. Может, это случилось в нашу первую встречу с ней. Когда она, такая молоденькая, вскинула на меня взгляд старухи и заявила, что знает, чего хочет от жизни. Или… когда увидел ее избитую. Когда протянул руку в глупой попытке стереть с ее лица следы ударов, а она потянулась ко мне. И потерлась о мои пальцы… В любом случае, на это не ушло много времени. А вот чтобы заставить ее обратить на себя внимание… М-да, пришлось попотеть. И поседеть. И едва не сойти с ума от лютой, жгучей, как перец, ревности.

Один бог знает, чего мне стоило, стоя там, на лестнице, слыша звук расстегивающейся ширинки и Владово «становись на колени», уйти. Позволив ей выбирать, да. Может, осознание того, что я взял ее против воли. Мое животное стремление ее присвоить вряд ли оправдывало то, что в тот момент я этого не понимал.

– Тая, вы что тут делаете?

– Ой! Привет.

Тая несется мне навстречу. В руках – переноска с сыном. Первым делом забираю ту, чтобы ей было не тяжело. А после жарко ее целую. Соскучился. Глаза Таи сверкают в тусклых сумерках, как огоньки на елке.

– Гирлянды не загорались. Ну, мы и вышли посмотреть, что случилось. Врач сказал, что гулять уже можно. Как ты? Как прошел день? Илюшке подошел комбинезончик, который подарила Макаровна. Немного великоват, но это даже хорошо. Глядишь, его до весны хватит. Но Илюшка с таким аппетитом ест, что я в этом сомневаюсь.

Тая запрокидывает голову и смеется. Шапка с помпоном съезжает с ее головы. У нее такие шикарные волосы, что пальцы зудят в них зарыться. Тая не упускает возможности напомнить мне, что когда мы познакомились, у нее была уродская стрижка. А я, хоть убей, не помню. И отшучиваюсь, что в те дни меня занимало другое. Иногда мы принимаемся спорить, что именно. И это всегда заканчивается одинаково. В постели. Потому что мне нравится в ней все. И все одинаково заводит. А ее, как это ни удивительно, во мне…

Я не знаю, когда у нас с Владом началось то идиотское соревнование. Когда он стал уводить у меня баб? Может, так всегда было. С тех самых пор, как те начали меня интересовать в принципе. Тая как-то спросила у меня – почему я это позволял? Да потому, что действительно верил, что женщина, предназначенная мне судьбой, не поведется на его дешевые уловки. Влад в какой-то мере стал ситом, через которое я просеивал породу в поисках золота. Не знаю, понимал ли он это. Скорей, ему действительно хотелось самоутвердиться. Я для него всегда был авторитетом. Ему было важно мне доказать, что то насилие его не сломило. А мне было важно, чтобы Влад в это поверил сам.

– Ну, что, ты не могла дождаться меня? Я бы все включил, – беру ее за руку и веду к дому. Ладошки-то у нее заледенели совсем, хотя мороз не такой уж и сильный.

– Так, когда бы ты приехал? А огоньки я хотела сейчас!

– Ты экзамен-то сдала?

– Сдала-сдала! На четверку.

Свою первую сессию, по понятным причинам, Тая сдавала экстерном. И только один экзамен пришлось сдавать сегодня из-за болезни преподавателя.

– Молодец, студент! – пропуская жену в дом, отвешиваю ей легкий шлепок по заднице. Она оборачивается. Глаза мгновенно затягивает поволока. И я на то реагирую в один момент весьма говорящим образом. Синхронно отворачиваемся, не давая разгореться пожару. В конце концов, она только-только родила, и нам еще долго не светит сладенькое. Греет меня лишь то, что, во-первых, мы вели весьма активную сексуальную жизнь аж до самых родов, а во-вторых, что теперь, когда Тая восстановится, в своих экспериментах нам не придется оглядываться на ее беременность.

– Цветы? – скинув куртку, я вздергиваю бровь и веду головой в сторону огромной корзины. Букет по-настоящему шикарен. Бордовые розы, веточки пихты – намек на предстоящий праздник, и еще какие-то мелкие белые цветочки.