– Я впечатлен. Не удивлен, но впечатлен. Дай и мне взглянуть на твою ногу.

* * *

Они расположились в тени утеса. Род сбросил рюкзак и расстегнул на нем молнию. Внутри кроме медикаментов оказалась маленькая сумка-холодильник, из которой он извлек несколько бутылок холодного пива и протянул одну отцу вместе с открывашкой.

– Это тебе для анестезии. Лучшее из Вальгаллы.

Сидя на земле, Джошуа сковырнул крышечку и с наслаждением сделал долгий глоток.

– Просто невероятно!

Род тоже отпил пива и посмотрел на Санчо. Затем передал троллю бутылочку.

Санчо взял ее – бутылка почти утонула в его огромной покрытой шерстью ручище – и подозрительно осмотрел. Потянулся за тролльим зовом и спросил:

– Легкое?

– Ни в коем случае, – ответил Род.

Тролль проворчал, сорвал крышечку зубом, похожим на надгробный камень, и сделал затяжной глоток.

Род вымыл руки стерилизующей жидкостью, натянул хирургические перчатки и принялся за ногу Джошуа. Срезал грубые бинты, снял планки, которые прилипли к коже благодаря темно-зеленой массе пережеванной растительной кашицы. Род ткнул в нее.

– Троллья припарка?

Джошуа пожал плечами.

– Наверное. Я был в отключке, когда они делали это со мной. Некоторые я прикладывал сам.

– Я видел, как они это делают. Собирают траву, перемалывают коренными зубами и прикладывают. В их больших головах хранится много сведений о народной медицине, специфичной для миров или групп миров, которые они посещают… Признаков инфекции нет. Черт, я бы ее уже унюхал. Я все это уберу, вколю тебе антибиотики. – Он посмотрел на отца. – Видишь, все, что я знаю, – это полевая медицина. Возможно, я буду более неуклюжим, чем эти тролли. Хочешь обезболивающее?

– Я скажу, если понадобится. – Пока Род работал, Джошуа откинулся назад, не выпуская из рук пива. – Так как ты меня нашел?

– Без труда. Твой старый приятель Билл Чамберс здорово помог. Когда ты задержался, он позвал меня.

– Задержался? Какого черта мне задерживаться? Я в творческом отпуске. В творческом отпуске по определению не «задерживаются».

Род только рассмеялся.

– Билл показал амбарную книгу, которую он завел на тебя.

– Амбарную книгу?

– Сколько в среднем времени с девяностопроцентным доверительным интервалом проходит, прежде чем ты с ним связываешься. Полагаю, Билл знает тебя как никто с тех пор, как вы вдвоем ставили на уши этот ваш Приют в Мэдисоне.

– Я ни с кем не связываюсь.

– Конечно, ты – нет, папа. Поэтому он знает, сколько ты отсутствуешь. И у него также есть способ предсказать, какое место в Верхних Меггерах ты посетишь следующим, основываясь на тех, где побывал раньше. Можешь назвать это алгоритмом.

– Алгоритмом?

– Он хранит все в папке.

– В папке?

– Так или иначе, когда ты задержался, Билл послал сообщение, и я отправился искать в вероятных местах. Найдя нужный мир, я пошел по твоему радиосигналу, и спасательное одеяло, в которое закутался твой приятель…

– Ой.

– Прости. Уверен, что не нужно обезболивающее?

– Я могу выпить еще пива.

Род передал ему бутылку и продолжил работать.

– Скажу честно, папа. Когда я вылетел, то спрашивал себя, что я найду. И будет ли что находить.

Джошуа нахмурился.

– Вот что ты думаешь? Что я был в каком-то смертельном походе?

Но разве удивительно, что Род так о нем думал? Он представил лицо Билла Чамберса, такое же морщинистое, как и его собственное, со скептицизмом смотрящее на него. «Я тебя предупреждал. Если будешь продолжать шляться в одиночку, ты сгинешь там, долбаный идиот. Ты не знаешь и половины правды о себе, да?..»

Рода передернуло от прямоты Джошуа, но он сказал:

– Папа, нам трудно понять, почему тебе так нужно уходить в эти творческие отпуска. Снова и снова.

– Я делал это всю жизнь. С тех пор, как Агнес и сестры позволили мне в одиночку отлучаться из Приюта на ночь. – Он с трудом подбирал слова. – После Дня перехода, когда Долгая Земля открылась – во всяком случае, лично для меня, – если я возвращался на Базовую, к миллиардам людей, скученным на клочке мира – мира не толще, чем лезвие ножа, – мою голову сжимало, словно в кулаке.

– Хм-м. Но, папа, ты сейчас ближе к семидесяти, чем к семнадцати. – Род показал на поврежденную ногу рукой в перчатке, перепачканной зеленью от компрессов. – И могло быть даже хуже. Билл говорил, что ты избегаешь миров, где много троллей.

– Предполагалось, что это одиночное путешествие. Тролли, благослови их боже, могут быть шумными соседями, если ищешь тишины. Или той единственной Тишины.

– Значит, тебе повезло. Папа, у тебя есть люди, которым ты нужен. Семья.

Джошуа бросил на него сердитый взгляд.

– Семья, которая ушла от меня.

Род отвернулся, сосредоточившись на ноге.

– Ага, ну, может, сейчас все иначе.

– Сейчас иначе? – Джошуа вспомнил. – Ты сказал, что у тебя есть новости. Что за новости?

Род пожал плечами.

– Хорошие новости, плохие новости. И немного новостей, которые тебя не удивят.

– Расскажи те, что не удивят.

– Лобсанг тебя зовет.

Отхлебнув пива, Джошуа откинулся назад и рассмеялся.

– Нет, черт побери, это меня не удивляет. Я думал, что он опять исчез, что у него очередной периодический сбой.

– Как я понял, да. Но твой старый приятель Нельсон Азикиве пошел и привел его обратно.

– Куда пошел? Неважно. Так что, на Долгой Земле разгорается новый кризис?

– Как всегда. И они хотят, чтобы ты вернулся, папа, Нельсон и Лобсанг…

– Все по-старому. Скажи плохие новости, – прямо попросил Джошуа.

Род поднял голову.

– Сестра Агнес умерла.

– А. Ладно.

– В Приюте были поминки. Прости, папа. Я знаю, как вы были близки.

– Да. Даже после того, как Лобсанг ее вернул, она по-прежнему оставалась Агнес. Что в сумме дает много лет. Но мы попрощались. А что за хорошие новости?

На этот раз Джошуа мог поклясться, что Род покраснел под загаром.

– София беременна. Теперь, папа, если ты не помнишь, кто она такая…

– София Пайпер. За кого ты меня принимаешь? Твоя… – Он помедлил, не желая использовать неправильное слово. – Партнерша?

– Примерно так.

– Значит, ты станешь отцом. – Опять же, было ли это слово правильным применительно к свободной семье Рода? – Я имею в виду, биологическим отцом.