«Как странно и смешно! Тетя Беатрис ни разу не спрашивала меня об отце, и вообще ни разу не интересовалась моим прошлым, а этот француз так искусно принялся выпытывать мои тайны! К счастью, о том, что я родом из Кэстербриджа, обществу Лондона стало известно еще на балу леди Мальборо. Это семейство просто выводит меня из себя! Мерзкие французы!» — едва заметно улыбаясь, подумала девушка и сделала глоток холодного лимонада, такого желанного напитка в эту летнюю жару.

— О, печально слышать о смерти вашей матушки. Но что ваш отец? Чем он занимается? — вновь задал вопрос отец Люси.

«Господь Всемогущий, он не умолкает! Месье, дайте же мне спокойно потрапезничать! Я ужасно голодна!» — Вивиан накрыла волна раздражения, поэтому она не торопилась прожевать кусочек вкусного мяса птицы и запить его лимонадом, и лишь после этого коротко ответила:

— Он печатает книги, сэр.

— Должно быть, это довольно прибыльное дело, — заметила мадам де Круа, вдруг вмешавшись в беседу.

— Больше интересное, чем прибыльное, мэм, — невинным голоском сказала Вивиан.

Пускай думают, что им вздумается, эти надутые лягушатники!

Сидящие за столом тихо рассмеялись: Сэлтоны добродушно, де Круа — фальшиво.

— Мисс Коуэлл, не желаете ли попробовать брусничного соку? — мягко обратилась к девушке хозяйка дома. — Брусника полезна для здоровья, и я пью по два стакана в день, по назначению моего лечащего врача.

— Я люблю бруснику, мэм, — живо откликнулась Вивиан. — И от брусничного соку не откажусь!

Мисс Сэлтон дала прислуживающей за столом девушке знак, и та подошла к Вивиан и налила в высокий чистый стакан свежего брусничного соку.

— Благодарю, — вежливо сказала горничной Вивиан и, взяв стакан, повернулась в пол-оборота к окну, за которым ярко светило солнце, и подняла стакан на уровень своих глаз. — Какой красивый цвет! Такой яркий! Как он играет на солнце!

— О! А вот и наш кот Фешкен! — вдруг громко воскликнула Шарлотта.

— Кот? О, я обожаю котов! — Вивиан резко обернулась назад, и содержимое ее стакана тотчас оказалось на красивом бледно-желтом платье сидящей на соседнем стуле мадемуазель де Круа.

— Non! Non! Non! — только и смогла пролепетать бедная француженка и, схватив со стола большую белую салфетку, принялась вытирать лицо и зону декольте: неловкость Вивиан была так велика, что злополучный брусничный сок осыпал мадемуазель брызгами с головы и до самых колен, отчего ее платье покрылось большими розовыми пятнами.

— О, Матерь Божья, прошу, простите меня, мисс! — выдохнула Вивиан и прижала ладонь к губам, всем своим видом показывая, что ужасно сожалеет о содеянном.

— Бедная мисс де Круа! Приказать прислуге принести вам влажное полотенце? — тут же решительно сказала миссис Сэлтон, поднимаясь из-за стола.

— Люси, дорогая, ты в порядке? — одновременно с хозяйкой дома обеспокоенно спросила свою дочь мадам де Круа.

— Простите, простите меня! Это была случайность, трагическая случайность! — прижав ладони к груди, воскликнула виновница всеобщей паники.

— Не печальтесь, мисс Коуэлл, это может случиться с каждым, — деловито произнес мсье де Круа и, торопливо осушив остатки лимонада в своем стакане, поднялся из-за стола и подошел к своей дочери. — Не беспокойся, дорогая, это всего лишь платье.

— Мое любимое платье! — прошептала Люси и подняла взгляд на Вивиан. — Вам следует быть осторожней, дорогая мисс!

— О, это все моя неуклюжесть! Вы знаете, на балу герцогини Мальборо я умудрилась пролить на мое платье бокал красного вина, и мне срочно потребовалась замена, — доверительным тоном сказала на это Вивиан. — Умоляю, мисс де Круа, не держите на меня зла! Я сегодня сама не своя!

«Мой шелк! Эта неуклюжая курица сделала это нарочно! Бесстыжая интриганка!» — пронеслось в разуме Люси, но она прекрасно владела собой и не позволяла эмоциям вырваться наружу: она была слишком хладнокровной и слишком дорожила своей репутацией, чтобы обвинить соперницу в ее злодеянии. И она как никто другой знала, что никто не поверит ей в том, что всегда улыбающаяся мисс Коуэлл могла сделать такую пакость, ведь тогда, на балу в доме Мальборо, Вивиан оказалась в такой же ситуации. Мадемуазель де Круа знала: это была месть. Тонкая, красивая месть, которую она не смогла предусмотреть, заняв место за столом рядом с соперницей… Хотя, нет, это Вивиан заняла место рядом с ней, ведь Люси присела на свой стул первой.

— Это я во всем виновата! Это я отвлекла мисс Коуэлл! Мне не следовало так громко радоваться появлению Фешкена! — сокрушалась мисс Сэлтон. — Ах, это все моя вина!

— Нет, нет, это мне следовало быть более осторожной! — поторопилась сказать ей Вивиан: то, что Шарлотта думала, будто она стала виновницей произошедшего, было на ее совести. — Это я пролила сок на мисс де Круа! Я такая неловкая!

— Теперь не стоит вспоминать, кто виноват, а кто нет, все уже случилось, — сдержанным тоном сказала Люси, положив салфетку на стол и поднимаясь из-за стола.

— Позвольте мне принести свои извинения, — мягко улыбнулся девушке мистер Сэлтон. — Как жаль, что наше приятное общение было прервано такой неприятностью.

«Неприятностью! Слепые кроты! А эта толстуха со своим котом?! И только посмотрите на эту рыжую змею! Делает вид, будто сожалеет! Актриса дешевого театра!» — со злостью на семейство Сэлтон и Вивиан, подумала мадемуазель де Круа, сохраняя спокойный и дружелюбный вид. Она знала, что ее отец желал дружбы с богатым мистером Сэлтоном, но отныне на дух не переносила Шарлотту, подружиться с которой было приказом ее родителей.

— И я приношу свои извинения, но, кажется, нам необходимо покинуть вас: моей дочери нужно срочно сменить наряд, — вежливым, но твердым тоном сказал хозяину дома мсье де Круа, подавая руку Люси.

— О, конечно, конечно! — громко сказала миссис Сэлтон. — Мы не будем вас задерживать, но надеемся увидеть вас в субботу, на нашем званном вечере!

— Мы приедем, — коротко бросил мсье де Круа, и семейство французских гостей покинуло столовую. Проводить их до кареты вышли и Сэлтоны с Вивиан.

— Я недооценила вас, — тихо сказала Люси, приблизившись к сопернице.

— О, с этим я совершенна согласна, — улыбнулась ей та.

— Что ж, вы и эта толстая уродина Шарлотта так подходите друг другу. — Мадемуазель де Круа злорадно улыбнулась и, обернувшись, чтобы продолжить путь к карете, встретила изумленный взгляд мисс Сэлтон, которая услышала ее нелестные слова в свой адрес.

Глаза Шарлотты наполнились слезами, но Люси лишь холодно взглянула на нее и пошла дальше.

— Не плачь, Шарлотта, — взяв подругу за руку, тихо и нежно сказала ей Вивиан. — Эта особа возомнила себя самой прекрасной девушкой в мире… И она не права: ты очень мила! Теперь ты понимаешь, почему я никогда не стану ее подругой?