На наших ежедневных «посиделках» я читала рассказы: это было живое, а не дидактическое, чтение — с обязательной театральностью и юмором. Дети буквально ловили каждое слово, и желание читать самим и погружаться в литературу росло в них с каждым днем. Я не останавливалась на каждой странице, чтобы спросить, что они поняли, хотя делала это в случае необходимости. Моей целью было показать им, что литература может перенести их в другой, чудесный мир.

Иногда я просила Анну «с выражением» произносить реплики персонажей, а сама читала текст от автора. Дети быстро перенимали такой стиль, собирались по двое-трое вокруг стола и читали книжку «по ролям»: один за автора, а другие — за персонажей. Они смеялись, иногда спорили, если кто-то читал чужую реплику, но ситуация быстро разрешалась, потому что всем было интересно узнать продолжение истории. Какая радость, какое желание поделиться своими открытиями с другими!

Некоторые дети целые дни проводили за чтением, а потом еще и дома продолжали читать. К изумлению родителей, многие уже не хотели смотреть телевизор: более того — просили пойти в библиотеку и взять новые книги. Одна мама рассказывала: «Она приносила десять книжек и за вечер все их прочитывала. […] Она читала лучше, чем ее брат из СМ2!» А папа добавлял: «Вечером не мама читала ей сказку перед сном, а она маме!»

Дети готовились в одиночку или в группах, а потом спрашивали меня, могут ли они тоже почитать для всех во время «посиделок». Почти каждый день кто-то один или группа детей читали сказки своим товарищам, причем с выражением![108]

Напоминаю, что дети из нашего класса достигали этого уровня чтения благодаря шести пособиям (рассчитанным на три года обучения в материнской школе): предметы и фигурки для отработки звуков, выпуклые буквы, мобильный алфавит, десяток конвертов со словами, карточки со словами для наклеивания на предметы, карточки с буквосочетаниями, представляющими омофоны (одинаково звучащие звуки; впрочем, последние использовались крайне редко). Главным «педагогическим материалом» было человеческое общение. Живая, индивидуальная поддержка, которую мы с Анной оказывали детям, помогала им войти в чтение с радостью и прочитать десятки книжек.

Девочка читает сказку своим товарищам во время «посиделок» (текст: «Иди спать, Альфред!»).

В своей лекции 2015 года Станислав Деан, знаменитый специалист в области чтения, утверждал, что живое, лишенное дидактики общение — самый главный фактор обучения. Он призывает учителей начать с изучения кода; но когда он уже более или менее усвоен, важно просто поддерживать желание ребенка читать. При этом совершенно не обязательно предлагать ему множество разных заданий.

Ребенок слушает, как говорят другие, и говорит сам — таким образом он естественно познает нерегулярность устной речи. Точно так же он обучается нерегулярности письма, когда читает написанное и пишет сам.

Выпуклые буквы и буквосочетания готовят руку к движению при письме. Когда ребенок проводит по контуру букв, в его мозгу образуется нейронное соединение. Вот почему выпуклые буквы и сочетания представлены в виде прописи: ребенок без усилий и совершенно естественно осваивает графику своей культуры. Эта графика, впрочем, различается в разных культурах: например, англичане пишут курсивом, но не слитно, и им не нужно учиться слитным сочетаниям.

В школах Франции принято письмо «палочками», при котором детей учат писать заглавными печатными буквами. На самом деле не нужно ни читать, ни писать с такой графикой. После трех лет обучения в материнской школе мы просили детей этого не делать. Нам кажется, что прямыми линиями писать проще, но я никогда не видела, чтобы трехлетний ребенок спонтанно заполнял страницу вертикальными и горизонтальными линиями. Все его «каракули» — закругленные, он рисует что-то шарообразное или спиральное… Ребенку трудно чертить горизонтальные и вертикальные линии, поскольку это требует от него моторики, которой он еще не обладает. Это упрощение — интеллектуальное заблуждение, оно лишь усложняет задачу, сковывает и тормозит обучение письму и требует от ребенка дополнительных усилий. Не стоит удивляться, если он откажется от покорения этой вершины.

Чтобы поддержать развитие письменных навыков, более уместно оттачивать естественные, круговые жесты, давая детям возможность писать контуры букв пальцами. Когда их моторные способности позволят, они будут спонтанно и без усилий воспроизводить те движения, которые уже закрепились в их мозге. Нет необходимости исписывать целые строки соединенными буквами «а»: совершив много раз механически один и тот же жест, ребенок в возрасте четырех лет спотанно и правильно будет писать букву, когда его моторика созреет. Наши дети учились составлять слова с помощью мобильного алфавита, ставя буквы одну за другой, и поэтому многие начинали писать курсивом на клочках бумаги: свое имя, имена товарищей или другие слова. Мы находили в классе десятки этих обрывков с «пробами пера», даже не зная, кто их автор.

Один из первых опытов спонтанного письма у ребенка четырех лет. Он захотел самостоятельно написать свое имя на оборотной стороне блокнота с отрывными листочками, который дала ему Анна, а я снимала эту сцену. Отметим, что он использует заглавную К, потому что в классе мы разрешали писать заглавные буквы не только курсивом, но и печатными.

Когда у детей начинает спонтанно развиваться письмо, нам остается только помогать им совершенствовать почерк. Для этого мы используем тетради для письма, с которыми дети очень любят работать. Они тренируются писать между линиями буквы, потом слова и фразы (которые часто копируют из детских книжек). Расстояние между двумя линиями постепенно уменьшается; некоторые пятилетние дети заканчивали учебный год в старшей группе, научившись писать между линиями с промежутком в 3 мм.

Дети никогда не делали специальных упражнений по написанию букв, но в отчете по тестам за первый год обучения отмечено, что у всех «визуально-моторные способности проявляются гораздо раньше нормы». Единственными занятиями, подготавливающими руку к письму, было свободное раскрашивание мандал — буддийских символов; обведение по контуру и раскрашивание рисунков. Дети трех-четырех лет очень любили такие занятия.

Когда ребенок считывает слово «aaaaarrrrmmmmoirrrrrrrre» (шкаф), он громко произносит звуки и старается их соединить. В этом ему помогает его собственный словарный запас. Если слово ему знакомо, у него словно зажигается лампочка: «Шкаф! Здесь написано шкаф!» Если он не знает слова, то «лампочка» не включается, даже если он правильно соединил все звуки. Ребенок смотрит на вас круглыми глазами и не понимает, что это за слово, пусть даже и прочитанное верно.