Я передернула плечами, шумно вздохнула и призналась:

— Это по поводу доктора.

— Что не так? — тут же отозвался Тамир.

Говорить не хотелось, но пути назад, увы, не было. Пришлось вздохнуть еще раз, и…

— Это обследование покажет не только отсутствие абортов и наркотиков. Оно вскроет тот факт, что между мной и тобой ничего нет. С учетом того, что результаты будут продемонстрированы Диларе, а также при нашем стремлении показать, что брак — не фикция, это будет выглядеть странно. — Я невольно запнулась и на миг отвела глаза, но тут же собралась и продолжила: — Разумеется, это не очень критично и можно оставить как есть, но… я думаю, было бы лучше, чтобы все соответствовало. И если ты не возражаешь, если для тебя приемлемо, то…

Нет, договорить я все-таки не сумела. Это был тот случай, когда безграничное спокойствие, отражавшееся на лице Тамира, не помогало, а совсем наоборот. Я смутилась дико и опять глаза опустила. Чувствовала себя в этот миг… даже не полной, а прямо-таки сферической дурой.

Тем удивительнее было услышать мягкое:

— Эсми, все хорошо.

И после непродолжительной паузы:

— Сделаем. Это не проблема.

«Это не проблема»? О небо! Я даже вообразить не могла, что на предложение заняться сексом можно ответить вот так! Но…

— Когда ты хочешь? — вырывая из вихря эмоций, спросил муж.

— Думаю, имеет смысл сделать это сейчас, — выдохнула я. — А сразу после приема у ри Крамов запишусь к доктору.

Тамир ободряюще улыбнулся и кивнул. И тут же ушел в душ, оставив меня наедине с еще застеленной кроватью и сильно потрепанными нервами.

Но теперь, после его согласия, стало значительно легче. Я сразу вспомнила о том, что мы взрослые люди, а секс — процесс естественный и необходимый. И в том, чтобы переспать с собственным мужем, ничего особенного нет.

Добавить сюда тот факт, что я собираюсь прожить с ним всю жизнь и завести детей, и… Да, нам действительно лучше начать сейчас. Какой смысл затягивать? Какой смысл отпираться?

Сделав очередной глубокий вдох, я шагнула к кровати и сдернула покрывало. Одно из двух одеял тоже убрала — а зачем оно в данный момент?

Потом забралась в постель, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Невольно вспомнила первое знакомство с каютой главнокомандующего на флагмане: стену-хамелеон, гигантскую кровать и посетивший тогда вопрос — а каково это заниматься любовью с Тамиром?

Вот… сейчас и узнаю.

Еще пара минут в одиночестве, и дверь, ведущая в ванную, плавно отъехала в сторону. Звук был едва различим, но я услышала и сразу же открыла глаза. Посмотрела на влажного после душа мужа, на обвивающее его бедра полотенце и невольно улыбнулась. Что ни говори, а тело у Тамира действительно великолепное — глядя на эти кубики, мышцы и прочий рельеф, есть все шансы захлебнуться слюной.

Главнокомандующий военных сил Риторы подарил ответную улыбку и, приблизившись к кровати, погасил свет. Спальня вмиг утонула во мраке — тут, в отличие от каюты флагмана, никакой подсветки не было.

Я подумала и с таким решением согласилась, но когда муж забрался под одеяло и придвинулся вплотную, поняла — нет.

— Тамир, а можно все-таки со светом? — прошептала я.

Муж замер на мгновение и тут же потянулся к расположенной в изголовье панели. Еще секунда, и настенные бра зажглись, а я поймала вопросительный взгляд.

Вновь немного смутилась, но пояснила…

— Я хочу видеть. Чтобы не было даже малейшей возможности думать в этот момент о ком-то другом.

И чтобы у тебя самого возможности думать о ком-то другом не было! — добавила уже мысленно.

Тамир доброжелательно кивнул. А потом приподнялся, переместился, подминая под себя, и медленно наклонился к губам.

Мы целовались много раз, и я точно знала: уж в чем, а в поцелуях муж — мастер. А еще мне было доподлинно известно, что реагирую на его поцелуи спокойно, без каких-либо всплесков.

Реакции самого Тамира от моих не отличались. Я не только видела, но и чувствовала — лишних эмоций в подобные моменты он не испытывает.

Наши поцелуи всегда напоминали отношения в целом — они были ровными.

Ждать чего-то другого? Можно, конечно. Но смысл? Да и зачем это «другое» нужно? И кому?

Лично мне вполне хватало того, что есть, и поводов для сожаления я не видела. Горячность — удел подростков, мне самой взрывы чувств совершенно не нужны.

В этот раз я готовилась к тому же. Даже не верила, а точно знала, как все будет. Знала, что Тамир поцелует, а я отвечу. Знала, что испытаю толику эстетического удовольствия — муж в поцелуях очень техничен, это, повторюсь, настоящее мастерство.

Еще я знала, что случится дальше. От полотенца Тамир уже избавился, оставалась малость — избавить от одежды меня. Следом несколько минут прелюдии, а потом — оно. То самое, ради чего под одно одеяло и легли.

Тамир торопиться точно не будет, он сделает все, чтобы доставить мне удовольствие. А я попытаюсь это удовольствие получить — а почему нет?

Финалом всего процесса станет еще одна серия поцелуев. Вероятно, менее техничных и более нежных. Успокаивающих.

Вот только ожидания мои… нет, не оправдались. Все вышло абсолютно не так!

Когда муж наклонился и прикоснулся к губам, я ощутила некоторое напряжение. Поняла — несмотря на все доводы разума и тот факт, что к поцелуям Тамира уже привыкла, волнуюсь, причем очень.

Но ответить на прикосновение моя напряженность не помешала — я открылась, я отдалась этой ласке полностью. А еще через миг почувствовала острую нехватку воздуха и с огромным удивлением осознала, что сердце, внезапно, буквально в долю секунды, ускорилось до предела и колотится так, словно вот-вот выскочит из груди.

Почему? Что происходит? Нет, смысл реакции был ясен, но… как? Ведь мы же целовались множество раз, и прежде подобного отклика близость не вызывала!

Или причина в том, что все происходит в постели? Или дело в Тамире — таком большом, совершенно обнаженном, и…

Муж оставил мои губы в покое и отстранился. Я же распахнула глаза и уставилась ошарашенно. Ничего особенного или нового не увидела, кроме, пожалуй, одного — нависающий надо мной мужчина шокирован не меньше и дышит еще тяжелее, чем я.

Только у него, у Тамира, вопроса «что происходит» точно не возникло. Нет, муж удивился, однако на причины ему явно было плевать. Он даже не попробовал восстановить дыхание — вместо этого опять наклонился и впился в губы новым, бесконечно далеким от целомудрия поцелуем.

И все! Сознание поплыло! Я поняла, что стремительно пьянею и противостоять этому опьянению не хочу!

Вместо того чтобы сопротивляться, я потянулась и обвила шею Тамира руками. Не позволяя отстраниться, не позволяя этот поцелуй прервать!