Чудом не поскользнувшись на мокром плиточном полу, я развернулась и направилась к выходу. Вернее, туда, где он, как мне казалось, находился. И закономерно обнаружила стену. Эффектный уход из властительской купальни сорвался. Второй попытки, чтобы не выглядеть еще большей дурой, я предпринимать не пожелала, а выпалила:

— Где здесь долбанные двери?!

Каменные своды отразили звенящий от злости голос столь же взбешенным эхом.

Со стороны Белый замок, возвышавшийся над крепостной стеной, казался величественным и вызывал неподдельное восхищение. Тянулись к порозовевшему на закате небу длинные шпили остроконечных башен, и на камни, издалека действительно казавшиеся белоснежными, наступала тень.

— Отсюда он выглядит таким мирным, — вымолвила я.

— Ненавидишь это место? — спросил знахарь, сидевший рядом со мной на большом плоском камне.

— Не ненавижу. Просто не хочу быть его частью.

— А как же Кайден?

— Ты знахарь, Рой, и сам знаешь, что порой такое случается... Память возвращается, а чувства нет, — высказала я вслух пугающую правду.

— Такого не может быть! — убежденно покачал он головой. — Если маг достаточно силен, чтобы перебороть Золотые капли, то…

— Это уже происходит, — перебила я. — К сожаленью.

Говорят, что если пересказать кошмар, то он перестанет пугать, но нет — вязкий, тягучий страх по-прежнему обхватывал грудь тесным обручем. Я теряла Кайдена. Навсегда.

Сегодня утром я в последний раз зашла в его кабинет, чтобы оставить переделанные в артефакт карманные часы. Под серебряной крышкой теперь трепетало сердечко Истинного света, и часовой механизм больше не требовал ни завода, ни настойки. Эти часы были, как скрипка, которая никогда не начнет фальшивить. Хотела оставить в столе и обнаружила, что нижний ящик был приоткрыт. Знала, что залезать — чревато, но любопытство победило. Поверх бумаг лежала коробка, а внутри — истерзанные части механизма. Это был тот самый хронометр, навсегда изменивший мою жизнь! Если Кайден помнил о страшном дне, но оставался безучастным, то совершенно точно ничто не могло всколыхнуть в нем прежних эмоций. Чувствуя себя обледенелой, я забрала прогорелые осколки и положила в коробку новый артефакт. Пришло время принятия, смирения и, возможно, успокоения.

Мы — тающие призраки прошлого. В реальности нас больше не существовало.

Некоторое время мы с Роем молчали. Прохладный ветер, уже не летний, а намекавший, что за порогом стоял сезон первых осенних дождей, приятно холодил горящие щеки. Я размяла ноющую шею. Похоже, вчерашние купания под дождем не прошли бесследно. Утром чувствовала себя прилично, но после обеда накатило. Запершило горло, захотелось кашлять, и тело страшно заломило. Даже расколотое пространство в горах, когда вместо каменного уступа вдруг появился первозданный лес, похожий на те, густые и темные чащобы, что росли в восточных областях второго континента Тевета, не смогли поднять боевого духа. Весь день, запершись в комнате Роя, я отлаживала в артефакте руническую вязь, пытаясь разобраться, где снова ошиблась, но, к сожалению, проход домой по-прежнему заграждала прозрачная неприступная стена.

— Ройберти Томсон? — позвала я.

— Что?

— Пойдем со мной. — Я посмотрела на приятеля. Нос с горбинкой, тонкие сжатые губы, буйные кудри. Он разглядывал замок, в стенах которого было так тяжело дышать. — Уйдем вдвоем. Я отлажу ворота так, чтобы они перенесли двух людей. Ты талантливый здравник, а у меня есть влиятельные знакомые. Очень влиятельные. Уверена, что тебе не составит труда найти место в Тевете.

— Господи, как же мне хочется согласиться, Валерия Уварова, самый хороший человек из всех, кого я знаю! Но мое место, к сожаленью, здесь. Спасибо, что позвала, — наконец, он посмотрел на меня и вдруг всполошился:

— Ты бледная, как покойник.

Рой быстро положил сухую ладонь мне на лоб и присвистнул:

— Да у тебя, похоже, поднимается жар!

— Правда? — в свою очередь, я потрогала и щеки, и лоб, и даже нос, не понимая, как он разбирается в наличие высокой температуры. Последний раз я простывала в детстве, когда еще мама была жива.

— Вставай, госпожа артефактор, — скомандовал Рой. — Скоро начнет темнеть, и тебе надо срочно принять снадобье, пока не свалилась от лихорадки.

Спорить не стала. Послушно поднялась с камня следом за приятелем, отряхнула штаны и ступила на узкую горную тропку, петляющую между огромными валунами по дороге к крепостной стене.

Белый замок никогда не был тихим, но с появлением гостей, прибывших на завтрашний праздник, коридоры по-настоящему забурлили. Ирма говорила, мол, на празднество пригласили только «близких». Глядя на то, сколько с прошлого вечера приезжало карет с вычурными гербами на дверцах, «близкими» Огаст считал треть магических семей Абриса. Видимо, еще две три должны были прибыть непосредственно на бал.

Зато из-за беспрерывной суеты, никем не замеченные мы сбежали на пару часов из замка. Вернулись без трудностей, косых взглядов от прислуги и ненужных расспросов от стражи. Строго-настрого велев мне лечь в кровать, Рой пообещал, что пришлет снадобье в покои и направился в Башню, а я поплелась в гостевое крыло. Неожиданно в коридоре дорогу мне преградили двое стражей. Я изогнула брови, мол, что хотите-то? Мне в ответ кивнули в сторону распахнутых дверей гостиной, отпертой по случаю наплыва гостей. На диване с отсутствующим видом восседала блондинка в платье, подозрительно сливавшемся с обивкой мебели. Она указала пальчиком на кресло рядом, приказывая сесть. Отчаянно желая добраться до своей комнаты и прилечь, а не присесть, я покачала головой.

— Зайдите, госпожа артефактор, — подвинули меня охранники. Наверное, я все-таки погорячилась, когда отказалась от телохранителей, вынужденных по полночи охранять библиотечные двери. Бедняги выглядели настолько угрюмыми от ничегонеделанья, что хранилище начали обходить стороной даже запойные книголюбы.

— Ладно… — пробормотала я и прошла в комнату.

Встала напротив незнакомки.

— Я хочу артефакт, — вымолвила она спокойным, ровным голосом, такому девочек из богатых семей учили с первого произнесенного слова, а сводная сестра Полина тщетно пыталась изображать. — Хочу личную руну в подвеске. Знак «красота».

— Нет.

Непроницаемая маска девушки дала трещину.

— Ты смеешь мне отказывать? — изогнула она подведенные брови с идеальным изломом. — Ты хоть знаешь, что говоришь с невестой наследника? Я будущая хозяйка замка, который дал тебе приют.

— Я слышала, что наследник разорвал брачный контракт осенью, — небрежно заметила я, неожиданно ловя себя на том, что ревностно разглядываю дочь клана Макалистеров.

Та изменилась в лице, сжала губы. Она не была яркой красавицей, но выглядела холеной, дорого одетой и носила отличный маникюр. Я никогда не красила ногти — от работы с деталями артефактов лак моментально слезал.