— Я заплачу, — процедила она, теряя выдержку.

— Боюсь, я вам не по карману, — покачала я головой, и ведь, простите, Светлые духи, не соврала. — Если мы разобрались, то я пойду.

— Ты еще не забываешь оглядываться по ночам, Лерой Харрис? — скривила она накрашенные губы, в синих глазах полыхала ненависть. — Не боишься ходить по абрисской земле?

— А должна бояться?

Сделав шаг, я наступила пыльным ботинком на подол светлого платья из тончайшего шелка и услышала, как, натянувшись, в наряде хрустнул какой-то шов. Склонившись, я тихо вымолвила:

— Я совершенно незлопамятная, но у меня дурной характер и очень хорошая память. Ничего не могу поделать — сначала запоминаю, кто мне грозит, а потом обязательно выбалтываю Кайдену.

В гостиной меня больше не удерживали. До комнаты я добралась без приключений, но едва присела на кровать, чтобы стянуть обувь, как в дверь постучались. Реагируя на появление гостей, на притолоке вспыхнули охранные руны, превращавшие обычную спальню в гостевом крыле в неприступную крепость. Решив, будто посыльный от Роя принес обещанное снадобье, я потушила магию и приоткрыла дверь. За порогом стоял камердинер Огаста, и у меня едва не остановилось сердце.

— Глава клана просил передать, — вымолвил он и протянул маленький тубус из серебристого металла, в Тевете в подобных тубусах передавали секретные письма.

— Благодарю.

Я забрала послание.

— И велел получить ответ, — с непроницаемым видом вымолвил слуга. Прекрасно! У Огаста появились вопросы, и он пытался меня проверять. С каждым днем лед под ногами становился тоньше.

— Только возьму стило.

Посланец внимательно наблюдал, как почерневшее острие теветского стило вспыхнуло алым раскаленным уголком, замерцала темная руна. Невидимый шов в центре тубуса раскрылся, и я вытащила свернутую трубочкой записку. Огаст велел мне явиться на ужин во властительское крыло.

— Передайте Главе клана, что я благодарю за позволение сесть за стол с самыми уважаемыми людьми северных долин.

— И не только северных долин, — ворчливо отозвался старый слуга. Видимо, он остался недоволен тем, что не обнаружил в пришлой девчонке что-нибудь преступное. Например, двуликость. Хотя откуда им знать, как выглядела магия двуликих, если бедняг тотчас уничтожали, не дав открыть рта.

— Конечно, — улыбнулась брюзге.

Когда я, наконец, закрыла дверь, то упала на кровать и снова потрогала лоб, не очень-то понимая, как может быть одновременно и жарко, и холодно. Сняла одежду, завернулась в одеяло и провалилась в дрему. А когда открыла глаза, то за окном уже сгустилась темнота. Хлопнула в ладоши, чтобы пробудить светляков в лампах. До ужина оставался еще час. На зеркале стоял термос с мерцающей руной «тепло». Под ним лежала записка от Роя с короткой инструкцией: «Пить по глотку каждый час». Я развернула крышку. Снадобье пахло солодкой и мятой, но на вкус оказалось непередаваемо, нечеловечески горьким.

— Мать моя женщина! — охнула я, с трудом проглотив отвратительно снадобье. — Да, почему у тебя все зелья, как отрава?

До ужина оставалось чуть меньше часа. Чувствовала я себя паршиво, но все равно начала собираться. Через некоторое время из зеркала на меня смотрела бледная как смерть девица в красивом темном синем платье в пол.

— Зато цвет глаз подчеркивает, — вздохнула я, от жара чувствуя себя так, будто сборы проходят во сне.

Ровно в девять вечера в комнату постучались. Во властительское крыло меня проводил камердинер, он же ввел в ярко озаренную магическим пологом столовую, где за большим обеденным столом собралась знать со всех северных долин. Конечно, мне приходилось бывать на приемах, даже в королевском дворце как-то довелось побывать вместе с семьей Озеровых, но оставшись один на один с целым залом абрисских магов, я вдруг почувствовала, что ноги не идут к столу.

— Проходите, госпожа Харрис, — подогнал меня слуга. — Глава клана ждет.

И я пошла, удивляясь, как под моими ногами не плавится натертый до блеска наборный паркет. Под любопытные шепотки уселась за отодвинутый стул рядом с Барнаби, как раз напротив темноволосой девчонки лет пятнадцати.

— Лерой? — улыбнулся властитель, сидевший во главе стола.

— Добрый день, господин Вудс, — пробормотала я, и люди рядом зашептались с большим энтузиазмом. Видимо, к Огасту было принято обращаться по-другому. Я покосилась на Кайдена, он сидел по правую руку от отца и делал вид, будто меня не замечает. Среди незнакомых лиц я обнаружила Макалистеров, отца и дочь. Что характерно, они сидели в центре стола, и это унизительное отдаление подчеркивало, что клан отлучен от «тела».

— Спасибо, — вдруг вымолвила Мия.

Я непонимающе посмотрела на девочку.

— За что?

С задорной улыбкой она сдвинула рукав, напрочь проигнорировав недовольное цыканье дамы рядом, видимо, матушки. Тонкую девичью руку кольцами обхватывал браслет. Если не приглядываться, то его было легко принять за татуировку.

— Как настоящий фамильяр! — с восторгом выпалила она.

— Ты дала ему имя? — спросила я.

— Имя? — Она нахмурилась.

— Чтобы магия начала слушаться только тебя, нужно подарить артефакту тайное имя.

— Думаю, Мии еще рановато называть боевые артефакты, — вклинился в разговор Огаст. Намеки я понимать умела, поэтому просто кивнула:

— Прошу прощения.

— Мне его дали только на сегодняшний вечер, — скривилась девочка и с комичным презрением добавила:

— Померить.

Тут я поняла, что гости с жадностью наблюдают за нашим разговором и уставилась в тарелку, в которой откуда-то появилась закуска. Из-за жара есть совершенно не хотелось, но чтобы не привлекать внимания, я взяла приборы и начала разрезать еду на мелкие кусочки. Этому способу изображать хороший аппетит, когда кусок в горло не лез, я обучилась после смерти мамы, чтобы обмануть тетушку Матильду.

Но выходка Мии все-таки запустила за столом разговоры о магии.

— Совершенно невозможно создать высшую магию с помощью простых рун! — вещал очередной «знаток» рун.

— Вы также считаете, госпожа Харрис? — вдруг обратились ко мне. С удивлением я подняла голову и наткнулась на внимательный взгляд Макалистера. Почему он спрашивал у меня, а не у Барнаби? Осторожно покосилась в сторону отца и сына Вудсов. Они были заняты разговором с незнакомыми ведунами. Подозреваю, что старейшинами клана.

— Неважно, из каких рун создается колдовство, — вымолвила я, нервно сжимая в руках нож с вилкой. — В конечном итоге, все решает мастерство артефактора.

— Считаете себя мастером? — неожиданно спросил Огаст, кольнув острым взглядом.