Каждый шаг «законтрактованного» строго регламентировался законодательством, в котором были предусмотрены буквально все случаи жизни. Это законодательство, по сути дела, являлось юридическим обоснованием фактически крепостнической формы эксплуатации, основанной на внеэкономическом принуждении. Поскольку большинство «законтрактованных» вербовались принудительно и не испытывали экономической необходимости, а тем более заинтересованности в труде, португальское трудовое законодательство было построено таким образом, чтобы обеспечить, по существу, крепостническую зависимость рабочего от хозяина, «прикрепить» его к хозяину с помощью различных полицейско-административных мер.

Сначала португальское правительство в 1926 г., а затем правительство Салазара разработали трудовое законодательство, вводившее некоторые ограничения необузданной принудительной вербовки рабочей силы для частных предпринимателей. Декрет 1926 г. установил, что принудительный труд может использоваться только в общественных интересах и должен вознаграждаться. Кодекс о труде туземцев 1928 г., остававшийся в силе (с незначительными изменениями) до 1962 г., устранив особенно явные злоупотребления, для того чтобы «законтрактованные» не убегали в столь большом количестве, в то же время установил всеобщую обязанность африканцев-мужчин работать по найму на европейцев 6 месяцев в году.

Как отмечает английский исследователь Б. Манслов, эта система принудительного труда («шибало») и особенно обязательное привлечение рабочей силы на фиксированный период каждый год блокировали тенденцию к формированию пролетариата колоний. «Это, конечно, повлияло на развитие рабочих организаций и рост классового сознания, в частности в связи с почти военным контролем, существовавшим в компаундах горняков. Однако незначительный рабочий класс вырос вокруг портов и железных дорог».

Обстоятельное эссе по истории системы «шибало» было опубликовано в 1981 г. Джин Пенвенн, которая в ходе полевых исследований в 1978—1979 гг. в Мозамбике взяла интервью у многих жертв этой системы. Происхождение «шибало» следует отнести к 1899 г., когда был издан кодекс португальских законов, выработанный комиссией во главе с королевским комиссаром Антониу Энишем.

Система «шибало» имела в колониальном обществе две главные функции: она использовалась, во-первых, как источник дешевой рабочей силы для строительных работ и мелких предприятий в городах, для погрузочно-разгрузочных работ в портах, для сельских работ и, во-вторых, как санкция для обеспечения покорности и дисциплины трудящихся. Поясняя эту мысль, Дж. Пенвенн отмечала: «“Шибало” использовались и функционировали как основная группа в порту, подрывая таким образом любую попытку организации портовых рабочих. Наконец, система “шибало” продолжала оставаться обычным наказанием, используемым Управлением по делам туземцев. В 1955 г., например, докеры, уличенные в попытке подделать платежные документы, были осуждены на трехмесячное “шибало” в порту. Тех же, кто, как подозревали, были зачинщиками, сослали на Сан-Томе на девять лет. “Шибало” боялись даже больше, чем знаменитой палматории, поскольку связанные с ним унижение и горе были куда более продолжительными». На основе анализа системы «шибало» Дж. Пенвенн пришла к заключению, что эта система, действовавшая до 1962 г., обслуживала интересы государственного и частного капитала в колониях. Она препятствовала формированию квалифицированных африканских рабочих и африканской мелкой буржуазии. Эта система имела своей целью сохранить большинство африканских трудящихся в положении полурабочих-полукрестьян. Ее отменили лишь тогда, когда этого потребовали интересы государственного и частного капиталов.

Колонизаторы применяли по отношению к африканцам изощреннейшие пытки и наказания, многие из которых они унаследовали от своих жестоких предков-работорговцев.

Шикоте — бич из кожи; палматория — деревянная палка с отверстиями, которой бьют по ладоням; электроток, пропускаемый в шею, поясницу и ноги, — таковы были атрибуты «цивилизации», насаждавшейся португальцами в Африке. А. Каштру писал в связи с этим: «Молодой анголец, служивший у европейца, украл у него несколько эскудо. Наказание патрона было чудовищным — он лично отрубил руки юноше-ангольцу… Общая система наказаний остается в силе. Африканца посылают на административный пост. Там сипаи производят телесные наказания, предписанные белыми чиновниками, которые сами предпочитают этого не делать. Удары шикоте, палматории сыплются и на мужчин, и на женщин, и на детей…» Был даже случай, когда белая женщина отправила на административный пост своего слугу только за то, что он бросил на нее «ненавидящий взгляд»! Власти, как правило, не пытались установить вину обвиняемого. Достаточно было, чтобы европеец пожаловался колониальным властям на африканца, и те наказывали его, даже не узнав сути преступления. Жестокость чиновников была поистине поразительной. Так, в начале 1959 г. в суде слушалось дело об одном чиновнике, который наказал африканца за то, что тот не мог продолжать работать, так как в результате травмы потерял четыре пальца.

В этой связи представляет интерес следующее свидетельство Каштру: «Недавно на одной из улиц Луанды имел место такой инцидент: сипай избивал распростертого на земле африканца, который отказывался идти. Прохожий обратился к нему с вопросом, почему он обращается с человеком столь варварским образом, на что тот ответил: “Этот упрямец не хочет идти работать по контракту”». Ежегодно тысячи рабочих, «законтрактованных» в Анголе или Мозамбике, вывозились на «острова смерти» — Сан-Томе и Принсипи — в трюмах морских судов (подобно тому, как это было во времена работорговли) для работы на плантациях какао. «Сан-Томе! — писал в своих воспоминаниях баптистский миссионер Л. Эддикот. — Для африканцев Анголы это лишь другое название страха и отчаяния. Сколько из них, будучи сосланы туда, никогда не вернулись». «Законтрактованные» были лишены всяких человеческих прав, подвергались варварской эксплуатации, унижениям и различным формам расовой дискриминации. Адвокат Ж. да Палма Карлуш свидетельствовал: «Туземцев связывают как скот, привязывая друг к другу веревками, и ведут так в тюрьму, откуда их выводят на общественные работы, причем нередко они работают в огромных и тяжелых кандалах».

Для наказания тех, кто пытался сопротивляться, на Сан-Томе использовались инквизиторские средства, в том числе электрический стул. 6 февраля 1953 г. в тюрьме были задушены 30 из 45 заключенных. Всего на Сан-Томе казненные и «исчезнувшие» составили около тысячи человек.

Уровень жизни населения португальских колоний непрерывно снижался. Иностранные компании, являвшиеся главными эксплуататорами рабочего класса колоний, а также местные предприниматели стремились свести заработную плату рабочих к необходимому прожиточному минимуму. Система оплаты труда строилась по расовому признаку. Рабочий-африканец в Анголе и Мозамбике получал в 5—10 раз меньше, чем рабочий-европеец, хотя рабочий день африканца, как правило, был намного длиннее.

В Гвинее-Бисау рабочий-европеец всегда получал более 150 эскудо в месяц, в то время как квалифицированный рабочий-африканец лишь от 40 до 50 эскудо. Неквалифицированные рабочие-африканцы могли купить за дневной заработок от 1,5 до 4,6 кг риса или от 0,5 до 1 кг рыбы. Таким образом, чтобы купить 1 кг риса, рабочему нужно было работать от 1,5 до 4 часов.