– У нас ордер на обыск, – инспектор потряс перед носом «привратника» официальной бумагой.

– Обыск? – изумился тот. – Простите, офицер, а по какому поводу?

– Разберемся, – вмешался Хильми. – Мадам дома?

– Латифе-ханым? Конечно, проходите.

Комиссар повернулся к Михаилу и Евгению, стоявшим поодаль в группе полицейских, и жестом предложил следовать за ним. Войдя в дом, Михаил сразу же почувствовал перемену. Он не мог сказать, что именно изменилось, но ощущение было таким сильным, что он напряг память, пытаясь вспомнить.

Навстречу уже спешила мадам Латифе, но, боже милостивый, на кого она была похожа! Обтягивающие лосины и декольтированная блузка ушли в небытие, и теперь на ней красовалось национальное платье бежевого цвета, из-под которого выглядывали шелковые шаровары – ни дать ни взять почтенная мать семейства! Яркий боевой раскрас уступил место скромному макияжу, а обычно распущенные рыжие волосы мадам оказались уложены в прическу, как у школьной учительницы. При виде Михаила Латифе и бровью не повела, словно они никогда и не встречались. Она одарила вошедших удивленной, но приветливой улыбкой и поинтересовалась:

– Что-то случилось, господа? Неужели я что-то нарушила?

– Не выпендривайся, Латифе, – вздохнул пожилой инспектор. – Ты прекрасно знаешь, зачем мы здесь.

Когда инспектору позвонил комиссар Хильми, он с первых же его слов почуял большие неприятности. Имея на территории домик типа заведения мадам Латифе, инспектор не мог не быть в курсе, чем она занимается. Да, он знал, но что поделать? Ее заведение посещали даже высокие полицейские чины, и бороться с ними инспектор не собирался. Он просто хотел дослужить до пенсии и уехать к чертовой матери – в деревню, где жили его дети, подальше от этого поганого города со всеми его пороками! Если бы ему позвонил кто-то другой, инспектор Меджид и пальцем бы не пошевелил, чтобы заняться заведением Латифе, но это был Махмут Хильми, которому он обязан. Когда-то комиссар выручил его из весьма щекотливой ситуации. Меджид мог потерять работу, но благодаря Хильми его всего-навсего понизили в звании и оставили в рядах полиции. Теперь, очевидно, пришла пора отдавать должок. Меджид предвидел проблемы в связи с тем, что позволил Хильми вмешаться в дела чужого участка, но надеялся на то, что комиссар и на этот раз сумеет его защитить.

– Латифе-ханым, показывай своих девушек! – приказал инспектор.

– Девушек? – выщипанные дугой брови мадам взлетели вверх. – Простите, офицер, но единственная девушка здесь – это я, – при этом она скромно потупила поросячьи глазки.

– У нас ордер на обыск, – с угрозой в голосе сказал Меджид.

– Что ж, милости прошу, – улыбнулась Латифе. – Делайте вашу работу, офицеры, только предупреждаю: вы ничего не найдете, потому что ничего и нет!

Женя и Михаил переглянулись.

– Неужели она успела отправить всех отсюда? – спросил Михаил.

– Вряд ли, – покачал головой Женя. – Если бы речь шла о добровольных проститутках, то тогда – нет проблем, но рабынь-то надо прятать, конвоировать, а не то убегут. У Латифе не хватило бы времени. Они точно в доме, надо только хорошенько поискать!

Между тем комиссар, инспектор и отряд полицейских, разделившись, прочесывали каждый метр. Михаил и Евгений показывали дорогу. Прошло больше часа, прежде чем Хильми и Меджид снова встретились в холле.

– Здесь никого нет, Махмут! – расстроенно произнес инспектор, думая о том, что устроит начальство, когда узнает, что он получил ордер, но не смог его оправдать. – Все чисто!

– Чисто, как после генеральной уборки, – согласился комиссар. Его взгляд беспокойно метался по помещению в поисках того, что они все, возможно, упустили.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Меджид. – Мы все обшарили, дальше искать бесполезно! Если в доме и проживали женщины, то сейчас они где-то в другом месте. Давай извинимся и уйдем поскорее, ведь мне еще надо придумать оправдание, чтобы реабилитироваться перед начальством!

– Комиссар! – Хильми обернулся на голос: к нему через комнату приближался огромный русский. – Я кое-что вспомнил, – сказал Михаил. – Этот шкаф, – он указал на большой ореховый комод, стоящий напротив дивана. – Раньше я его тут не видел.

– Правда? – заинтересовался комиссар. Он метнул быстрый взгляд в сторону Латифе и заметил, как она напряглась. – А что же здесь было?

– На полу лежал большой ковер, это точно, – ответил Михаил.

– Отодвинуть! – приказал комиссар двум ближайшим к нему полицейским. Они схватились за обе стороны комода, но не смогли сдвинуть его с места. Тогда Михаил подошел и, напрягшись так, что на шее вздулись жилы, повалил комод на бок. Под ним оказалась дверь с кольцом, ведущая в подвал.

– Открывайте! – нетерпеливо бросил комиссар, и один из полицейских дернул за кольцо. Дверь поддалась, и он осторожно заглянул внутрь.

– Эй, есть кто-нибудь? – прокричал комиссар в отверстие.

Сначала ничего не было слышно, но потом вдруг раздался крик:

– Помогите!

Затем люди наверху услышали звук удара, но тут уже несколько женских голосов завопили:

– Сюда, сюда!

В подполе началась возня. Раздался мужской крик, но полицейские уже лезли вниз. Посветив фонариками вокруг, они увидели следующую картину: на земляном полу лежал мужчина, а двое женщин в халатах и с распущенными длинными волосами избивали его ногами. Еще с десяток девушек стояли поодаль и наблюдали за происходящим с явным удовольствием. Комиссар, заметив неподалеку от лежащего человека «беретту», быстро поднял оружие и громко сказал:

– Дамы, жаль вас прерывать, потому что этот парень заслужил ваш гнев, но, пожалуйста, давайте поднимемся наверх, выпьем кофе и поговорим! Теперь вы свободны. Однако если вы его убьете, то у вас, вероятно, будут неприятности.

Девушки с сожалением отошли от стонущего тюремщика, но одна не смогла удержаться и плюнула на распростертое у ее ног грузное тело. Полицейские помогли женщинам выбраться наружу. Когда все уселись на диваны в центре огромного зала, комиссар послал полицейского принести чего-нибудь выпить: недавним пленницам это было просто необходимо. Оказавшись на свободе, трое из них принялись судорожно рыдать, остальные находились в состоянии ступора, не в силах поверить, что кошмар наконец закончился.

Только одна из освобожденных оказалась в состоянии связно излагать свои мысли. Выяснилось, что сразу же после диверсии, во время которой была похищена Надя, Латифе распустила служащих по домам. Рабынь она заставила спуститься в подвал под охранной телохранителя. Там они и сидели под дулом «беретты», пока хозяйка борделя и ее подручный занимались уничтожением улик. Они успели хорошенько прибраться, прежде чем прибыла полиция. Ковер, лежащий на полу, прикрывал дверь в подвал, но Латифе сообразила, что полиция при обыске обязательно скатает его. Поэтому ковер убрали с обычного места, а сверху поставили неподъемный комод, надеясь, что никому не придет в голову его отодвигать.