Поначалу ей представлялось, что в семье Кенана царят мир и согласие. Правда, он сказал ей однажды, что у него не очень хорошие отношения с дядей. Он объяснил это тем, что Кемалю всю жизнь приходилось бороться за любовь старшего Сезера – сначала с двоюродным братом, отцом Кенана, а потом и с самим Кенаном. Надя верила всему, что говорил любимый, не имея оснований сомневаться в его словах.

Основания появились позже, когда молодые зажили отдельно. Идея принадлежала Кенану: несмотря на распространенную традицию, следуя которой близкие родственники живут вместе, особенно если позволяют жилищные условия, он изъявил желание поселиться особняком.

Поначалу все шло хорошо, и Надя не могла поверить своему счастью: впервые в жизни у нее было все, о чем только могла мечтать молодая женщина. Но постепенно ситуация стала меняться. Кенан стал реже бывать дома, и Надя принялась копаться в себе, думая, что какие-то ее ошибки являются причиной того, что муж не стремится домой. Она без устали занималась обустройством их семейного гнездышка, готовкой изысканных кушаний для Кенана и всячески ублажала его, но ее попытки не возымели практически никакого эффекта. Обычный распорядок дня Кенана Сезера был таков. Он вставал после полудня и неторопливо завтракал на террасе, читая газету. После еды уединялся в своем кабинете, где, как предполагалось, работал. Вскоре Надя поняла, что Кенан совершенно не интересовался делами семьи. Вместо этого, сидя в кабинете, он часами разговаривал по телефону с приятелями или смотрел телевизор. Он мог бы заниматься этим и в гостиной, в присутствии жены, но, как выяснилось, муж предпочитал одиночество ее обществу. Вместе супруги только обедали, после чего Кенан практически сразу собирался и уходил, – теперь уже до поздней ночи, а иногда даже до утра.

Сначала Надя не знала, куда он ходит, и очень волновалась, ревновала, считая, что муж, должно быть, проводит время с другой женщиной. Позже она выяснила, что Кенан – отчаянный игрок. В Турции игорный бизнес является нелегальным, но желающие всегда знают, куда можно сходить перекинуться в карты или кости. Кенан вращался в специфических кругах и имел соответствующее расписание, в котором, как оказалось, не нашлось места для Нади. Правда, в те редкие ночи, что Кенан спал с ней (обычно это случалось после крупных проигрышей), Надя наслаждалась сексом с мужем, потому что он умел доставить женщине удовольствие, когда действительно этого хотел. Возможно, этим и объяснялось ее долготерпение: Надя любила Кенана и надеялась, что он может измениться, если она изберет правильную тактику поведения. Вот почему она так радовалась, узнав о своей беременности. Надя испытала приятное удивление оттого, с каким восторгом муж отреагировал на это известие. Казалось, вернулись их былые отношения: Кенан стал чаще проводить время дома, его страсть к ней возродилась с новой силой, он дарил Наде подарки и старался почаще выводить ее в свет. Обычно они ездили к деду, которого новость о беременности Нади обрадовала едва ли не больше, чем ее саму, или навещали Олесю. Надя немного завидовала жене Кемаля. Не потому, что та сказочно красива и элегантна, а потому, что у нее есть занятие. Олеся работала наравне с мужчинами, и ни ее муж, ни даже сам Сезер-старший не считали зазорным спросить ее мнение по тому или иному поводу. Надя тоже начала подумывать о том, чтобы принять участие в семейном бизнесе.

В конце концов, она решилась заговорить с Кенаном на эту тему, но он только рассмеялся: «Если уж я сам ничего не делаю, – сказал он, – то тебе-то и вовсе смешно лезть в бизнес!» Но Надя не собиралась оставлять эту идею. Для начала она посоветовалась с Олесей, и та согласилась, что Наде стоит поговорить с Мехмедом-Али. Старший Сезер внимательно выслушал невестку и решил, что она может принимать посильное участие в делах, но только после того, как ребенок родится и немного подрастет. К удивлению Нади, впервые в разговор вмешалась мать Кенана, которая предпочитала помалкивать.

– Ты просто не представляешь, сколько времени отнимает забота о малыше, – сказала она мягко, как обычно. – У тебя не останется времени ни на что другое!

Тем не менее Надя преисполнилась решимости покончить с жизнью домашней хозяйки и окунуться в бизнес, как только позволит ее состояние. Беременность протекала легко, и она практически не чувствовала недомоганий. Как раз в это время к ней пришел Мехмед-Али. Это случилось в отсутствие Кенана. Он сказал Наде, что, как только родится ребенок, он переделает завещание, по которому его состояние предполагалось в равной степени разделить между всеми членами семьи. Теперь львиную долю должен был получить именно малыш, а распоряжаться его частью наследства Мехмед-Али собирался поручить Наде.

– Что вы, Мехмед-Али! – воскликнула она испуганно. – Разве это не право Кенана – заботиться о благе собственного сына?

– К сожалению, – вздохнул старший Сезер, – мы оба знаем, что на моего внука нельзя положиться. Одно время я надеялся, что женитьба на тебе изменит его пристрастия, но, как видно, некоторые вещи не меняются. Он много играет и, как я понимаю, в основном проигрывает. Как я могу доверить ему распоряжаться деньгами правнука?

В душе Надя знала, что старик прав, но ей было тяжко слушать правду о муже из уст другого человека. Пока эта правда оставалась невысказанной, Надя могла надеяться на лучшее, но теперь Мехмед-Али не оставил ей иллюзий: она ошиблась в выборе спутника жизни, ведь ему не доверял даже собственный дед!

– Так что, – продолжал Мехмед-Али, – я все отпишу внуку, а ты станешь следить за тем, чтобы средства использовались по назначению. Имей в виду, Кенан не должен ни под каким предлогом получить доступ к деньгам. Я не могу оставить его без средств к существованию, поэтому он по-прежнему будет получать содержание, которое сможет тратить по собственному усмотрению, но и только.

Беседа с Сезером-старшим оставила у Нади в душе неприятный осадок, но она понимала, что он поступает правильно. С другой стороны, Надежда боялась реакции мужа, когда он узнает о намерениях деда.

Реакция последовала незамедлительно после того, как Кенан поговорил с Мехмедом-Али по телефону. Дед все ему рассказал, и Надя впервые за время их совместной жизни увидела мужа в ярости. Он орал так, что слуги сочли за лучшее попрятаться в служебной части дома и не выходить, пока хозяин не успокоится. Кенан обвинял Надю в том, что это ее идея – стать единоличной распорядительницей капитала будущего Сезера-младшего. Кенан бушевал в течение часа, после чего ушел из дома, громко хлопнув дверью. Он не пришел ни вечером, ни ночью. Напрасно Надя прождала его и весь следующий день: муж не появился. Кенан отсутствовал четыре дня. Вернувшись, он как ни в чем не бывало, чмокнул жену в щеку и отправился спать. На этом инцидент казался исчерпанным. Надя решила, что Кенан смирился, и успокоилась.

А потом в их дом пришла эта женщина, Сонгюл. Увидев ее, Надя подумала, что это – любовница мужа, и ее сердце сжалось от ревности и обиды. Но она ошиблась. Сонгюл рассказала о том, как Кенан и его приятель нагло обокрали ее, лишив всего, чего она добивалась годами упорного труда. Сомневаться в словах Сонгюл не приходилось: она знала слишком много подробностей о Кенане. Больше оставаться рядом с мужем Надежда не собиралась! Она дождалась, когда тот вернется из очередного загула, и потребовала развода. К ее удивлению, Кенан отреагировал довольно спокойно. Разумеется, он попытался урезонить ее, говоря о том, что у них скоро родится ребенок, и она не имеет права разрушать семью, но Наде показалось, что он не особенно старается.