Наверное, они ожидали, что я начну отчитывать их за безобразное поведение, но мне было плевать на интрижку.

Меня волновала только судьба Кэти. Сердце было не на месте...

Я рассчитывал на внимательность вездесущей Дины, но девчонка то ли на почве влюбленности стала более рассеянной, то ли ее неприязнь к моей невесте достигла какого-то апогея, но выяснилось, что девушка в последний раз видела Кэти как раз в тот момент, когда несла несчастную крысу к мадам Тессе.

— То есть вы, личная служанка храэны Родионовой, понятия не имеете не то что где сейчас находится храэна, но и куда и когда она могла уйти? — тихим вкрадчивым голосом уточнил я.

Дина побледнела еще больше, хотя казалось бы — куда уж бледнее?

От нервов она начала заикаться.

— Х-храэн Лоренсо, я...

— Вы были приставлены к моей невесте, чтобы ухаживать за ней, следить за ее перемещениями, — холодно произнес я. — Хорошей служанке подобает быть невидимой тенью храэны, знать о ней всё и всегда быть готовой помочь в любой момент справиться с любыми трудностями или немедленно доложить мне о том, что моя невеста нуждается в помощи.

Дина выглядела так, будто от волнения вот-вот упадет в обморок. Но она быстро взяла себя в руки и вместе с конюхом созвала во двор всех слуг, кто хоть как-то пересекался сегодня с Кэти или хотя бы видел ее издалека. Однако никто не мог точно сказать, куда она направилась после общения с мадам Тессой. Всё, чего я от них добился, это примерное «ушла днем куда-то в сторону рыночной площади». Но сейчас уже был вечер...

— Где. Моя. Невеста? — раздельно рыкнул я, прерывая лепетание слуг, сам не узнавая свой голос. — Почему никто из моей прислуги не может внятно ответить на этот вопрос? Я вам всем жалованье за красивые глазки плачу, что ли?!

Проклятье! Недовольство слугами Катей сыграло злую шутку: те только радовались, что ее весь день видно не было, что в особняке тихо и спокойно. Никому даже в голову не пришло, что Кэти могла по-тихому куда-то сбежать. «Храэнам ведь не положено так себя вести и сбегать без предупреждений» — тьфу ты! Так-то обычные храэны, а не моя активная Кэти, которой чужда манера поведения типичной храэны!

Я был невероятно зол.

В такие моменты мои зрачки становились вертикальными, как у всех потомственных храэнов. Слух и нюх обострялись, почти как у зверя, и я чуял, что от моих слуг пахло липким страхом. А еще — чувством вины. И моему взбешенному внутреннему «я» эти запахи очень нравились.

Подошел к воротам и свистнул, подзывая Сейтана. Еще пара минут ушла на то, чтобы быстро созвать мой малый инквизиционный отряд, с которым я собирался немедленно отправиться на поиски Кэти. Дюжина всадников в черных мантиях с низко накинутыми капюшонами, верхом на черных лошадях, выстроилась у ворот в ожидании моей команды. Мое верное малое войско, готовое в любое время дня и ночи пуститься вслед за мной в любое пекло.

Я запрыгнул на Сейтана и обернулся к слугам, которые неуверенно топтались неподалеку, поглядывая на меня со страхом.

— Молите бога, чтобы Катерина была жива, — процедил я сквозь зубы. — Иначе...

Не договорил, но от души хлестнул своей тростью по ближайшей статуе, вкладывая в удар силу режущего заклинания и всё свое раздражение.

Голова статуи мгновенно отлетела в сторону, покатилась по траве и остановилась точнехонько перед слугами, тонко намекая на то, что я сделаю с каждым, по вине кого пострадает моя Кэти.

***

Когда я со своим малым инквизиционным отрядом выезжал в город, дороги очень быстро становились пустыми. Горожане знали, что если сам храэн Лоренсо выдвинулся на поиски чего-либо или кого-либо, то на его пути лучше не стоять. Да и черной магией от меня в такие моменты фонило так, что волей-неволей хотелось скорее уйти куда подальше.

Сейчас мы с моими инквизиторами расползлись, растеклись по городу черной рекой, пуская вокруг и вперед себя облако поисковых чар. Морозная стужа зачарованных облаков накрыла улицы, заставляя горожан замирать в ужасе, жаться к стенам. Я разогнал вокруг себя такое мощное поисковое облако, что из моего рта вырывался пар, хотя стоял жаркий погожий денек.

Но Кэти нигде не было... Чары не отзывались, и по всему выходило, что во всем большом городе Кэти больше не было. Куда же она могла деться? Выехала за город? Куда, зачем, как, с кем и для чего?

Мой нюх инквизитора был не настолько хорош, чтобы я четко отследил направление. Я только чуял, что Кэти какое-то время провела сегодня на ярмарочной площади, но дальше ее след терялся, смешиваясь с другими запахами.

Пришлось действовать иначе, и вскоре нашлись свидетели появления Кэти тут сегодня. Самыми внимательными оказались дети, которые ошивались на площади в то время, когда Кэти как раз проходила мимо них в сторону ближайших повозок.

— Да ее старина Жак куда-то увез! — поведал босоногий мальчишка в серой жилетке и такой же серой кепке.

— Дядя Жак хороший! — тут же заголосили другие мальчишки. — Он не мог сделать ничего плохого вашей невесте, храэн Лоренсо!

— Он нас пряниками иногда угощает!..

— Пьет только много, но хороший!..

Одного моего строгого взгляда хватило, чтобы болтливая малышня замолкла.

— Как он выглядит? Где он сейчас — знаете? — коротко спросил я, подкидывая в воздух золотую монету, которую на лету поймал тот самый мальчишка в кепке.

Мальчишки воодушевленно заголосили наперебой, рассказывая малейшие детали внешности Жака, и показали дорогу до кабака, в котором видели его в последний раз, совсем недавно.

Возницу по имени Жак я нашел сразу. Он был единственный, кто продолжал что-то пьяно объяснять своему собутыльнику, когда я вошел в кабак. Остальные посетители сего злачного места при виде меня заткнулись моментально, кто-то подавился горячительными напитками и теперь откашливался, в ужасе таращась в мою сторону. Морозные тени черной магии увязались за мной, клубясь у моих ног зловещим туманом и придавая непередаваемый шарм моей персоне.

— Ты — Жак? — прямо спросил я, подойдя к столику и остановившись перед возницей. — Куда ты отвез сегодня мою невесту?

Узнал его по синему берету со специфичной красной клетчатой заплаткой, которую мне описали мальчишки. Мужчина был пьян и не сразу меня заметил, так что мне пришлось набалдашником своей трости развернуть мужчину к