"без паузы"), скорее всего, возобновят обсуждение этой возможности. В любом случае, возможность вести такую войну - по крайней мере, в Европе - является и, вероятно, будет оставаться важной целью вооруженных сил США, даже если "политика неприменения бомб" будет однозначно принята всеми странами.

 

СТУПЕНЬ 24. НЕОБЫЧНЫЕ, ПРОВОКАЦИОННЫЕ И ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ КОНТРМЕРЫ: Возможно проведение одной из сторон угрожающих маневров или военных приготовлений, которые приводят к изменению баланса сил, например, резко повышая уязвимость другой стороны для внезапного нападения.

 

Таким образом, наша система предупреждения не была создана для адекватного противодействия спуфингу и глушению в мирное время, и для Советов было бы возможно внедрить эти методы в таких масштабах, что мы уже не смогли бы отличить небольшие учебные миссии от реальных атак (и, предположительно, обратные обстоятельства также имеют место). Таким образом, делая возможность успешной внезапной атаки намного выше, можно добиться того, чтобы выглядеть гораздо более угрожающим; на самом деле, можно стать более угрожающим. Вполне возможно, что если одна из сторон обладает надежным потенциалом второго удара, а ее противник уязвим к спуфингу и глушению, эти действия могут заменить классический ультиматум или квазиультиматум. Однако можно сделать спуфинг и глушение еще более пугающими, фактически предъявив квази- или полноценный ультиматум. Что можно сделать с этой тактикой? Если бы Советы использовали воздушные помехи против наших линий раннего предупреждения или системы BMEWS, мы, вероятно, мало что могли бы сделать напрямую, поскольку в настоящее время для нас практически невозможно активно защищать эти линии. Более того, Советы могли бы даже использовать корабельные глушилки, поскольку это было бы несколько менее дорого и в некотором смысле более удовлетворительно, чем воздушное оборудование. Полдюжины кораблей, размещенных в 50-100 милях от наших берегов, могли бы агрессивно глушить наше сплошное радиолокационное покрытие, и в этом случае даже наши мощные ракетные базы могли бы стать уязвимыми для внезапного нападения, поскольку это могло бы вывести наши радары из строя, и советские бомбардировщики могли бы проскочить через них. Если бы они действительно были настроены провокационно, Советы могли бы усилить давление на нас, одновременно разместив ракетные подводные лодки или корабли у наших берегов, саботируя связь, командование и управление или другие системы предупреждения, и осуществляя другие угрожающие или сбивающие с толку маневры.

 

Конечно, ничто из вышеперечисленного не будет представлять чрезмерной угрозы, если мы уверены в адекватности наших сил Minuteman и Polaris, но само использование такой тактики заставит провести тщательный анализ и переоценку наших потенциальных уязвимостей.

 

В нынешних условиях кажется правдоподобным, что с узкой военной точки зрения Советы и страны N-й группы на самом деле будут более уязвимы для такой тактики, чем мы. Но эта тактика может быть использована для атаки на мораль и волю противника, а также на его физические возможности. Из-за постоянного страха перед извержением, обе стороны, вероятно, будут чувствительны к таким признакам "серьезности", независимо от того, являются ли они эффективными в военном отношении.

 

СТУПЕНЬ 25. ЭВАКУАЦИЯ (ПРИМЕРНО 70 ПРОЦЕНТОВ): В этот момент ситуация может показаться опасно близкой к крупномасштабной войне. Может показаться целесообразным эвакуировать из городов максимально возможное количество людей - вероятно, от двух третей до трех четвертей населения. Если оставить только очень полезных работающих взрослых, возможно, от четверти до трети населения, то можно было бы обеспечить работу всех важных отраслей промышленности, коммуникаций, транспортных средств и других видов деятельности, которые правительство могло бы продолжать. Конечно, при этом произошла бы огромная потеря ВНП, но большая его часть пришлась бы на отрасли или предприятия, которые в конечном итоге являются расходным материалом. Другими словами, произойдет потеря в темпах накопления богатства и в текущих стандартах жизни, но подобная эвакуация может не очень сильно повлиять на подготовку к национальной обороне. На самом деле, эвакуация - это лишь одна из целого ряда мер по обеспечению готовности к чрезвычайным ситуациям и мобилизации напряжения, доступных современному государству (которые обычно игнорируются в текущих дискуссиях из-за их акцента на внезапных и разрушительных атаках). Я оставлю обсуждение этих возможностей для следующей главы.

 

Порог "центрального убежища"

 

Я уже указывал (в главе VI), что выбранный нынешней администрацией переломный момент, по нашим понятиям, находится относительно низко на лестнице эскалации - ядерный порог. Я процитировал представителя Министерства обороны, который сказал, что за ядерным порогом "нет другого очевидного "огневого рубежа". "Ключевое слово в этом аргументе - "очевидный". Атаки, которые позволяют избежать внутренней зоны противника, также имеют очевидный порог, который можно обоснованно считать по крайней мере одним из самых важных трансъядерных порогов. Почти любое государство однозначно делится на категории "родина" и "не родина".

 

[Причина моей оговорки "почти" связана с такими разделенными государствами, как Восточная и Западная Германия, любопытной ситуацией в Советском Союзе, где Белоруссия и Украина рассматриваются как отдельные государства с отдельным представительством в ООН, возможностью создания квазиполитического сообщества, такого как Европейское политическое сообщество или даже Европейское оборонное сообщество с "автоматической" доктриной стрельбы с контролируемой реакцией "тит-а-тат", и так далее.]

 

Признание этого различия не означает отрицания важных отношений, которые могут существовать между крупной державой и ее союзниками и зависимыми государствами, а тем более ее зарубежными силами. Но различие между родиной нации и территорией ее союзников или даже ее зарубежными базами и силами, возможно, столь же значимо, как "ядерный"-"неядерный".

 

Действительно, граница между внешним миром и нацией может быть даже более сильной, чем граница между обычной и ядерной войной, поскольку это более старое различие, наделенное гораздо большими эмоциями и престижем. Конечно, как и в случае с ядерной и неядерной войной, разницу можно размыть. Так, многие на Западе хотят стереть различие между "натовцами" (термин Дональда Г. Бреннана) и американцами. Однако сама неуклюжесть слова "натонианец" говорит о том, как далеки народы Атлантического альянса от общей национальности. (Но если бы это слово использовалось чаще, оно могло бы далеко продвинуться в создании новой линии "Н" и "не-Н". В этих вопросах слово часто в удивительной степени является сутью, или же использование слова может просто размыть или запутать важные различия в национальных интересах).

 

В нынешних условиях достаточно очевидно, что в следующем десятилетии доверие к нации, приглашающей определенное уничтожение ради своих союзников, будет иметь тенденцию к снижению до исчезающей точки, каким бы отвратительным или бесчестным ни казалось такое развитие событий. Но доверие к нации, рискующей пойти на такие сдержанные атаки, которые я обсуждаю в этой главе, может уменьшиться или не уменьшиться так резко, в зависимости от ожиданий лиц,