– В двух словах… Мужчина разводился с женой, меняли двухкомнатную на две однокомнатные, такой известный среди риелторов геморрой. Они не могут найти себе приемлемый вариант уже два года. Обратились и в нашу фирму, нервы потрепать… Про доплату и слышать не хотят, район ни один, ни второй тоже терять не желают. Вера даже сказала, что это ей как наказание после успешной продажи, что всё в жизни уравновешивается. А еще она говорила, что эта парочка, по ее мнению, и не хочет разъезжаться, что хотят вот так собачиться и жить вместе до гробовой доски.

– А кто вам передает дела? – спросил Мартин.

– Шеф. И это всегда по-честному, по очереди. Судьба. Кому как повезет.

– Каким человеком была Вера Максимовна?

– Замечательным! Она очень любила наш родной город, гордилась, что живет… жила здесь. Ой, не могу! – Женщина смахнула слезу. – Если бы Вера не работала риелтором, она бы запросто могла быть гидом, экскурсоводом. Она очень много знала про Санкт-Петербург, про его доблестную историю. И вот когда появлялись люди из других городов, которые признавались в любви к нашему городу и изъявляли желание стать петербуржцами, Вера просто загоралась и хотела сделать для них всё, словно в благодарность за их любовь к Санкт-Петербургу. И еще у нее был один заказ. Покупательница из Москвы. С деньгами у покупательницы было всё хорошо. Она продала недвижимость в Москве и хотела достойную квартиру здесь.

– И это всё?

– Всё…

– Вы принесли видео с видеокамеры?

– Саму плёнку нет. Без специального разрешения не выдали. Но мне напечатали снимки всех клиентов с конца прошлого года.

– Кто-то был недоволен сделкой с Верой Максимовной? Кто-то угрожал ей?

– Насколько я знаю – нет. Она бы мне сказала. – Ольга Михайловна протянула следователю свою папку.

Петр Иванович вытащил фотографии.

– Это… кто?

Ольга Михайловна нагнулась над столом.

– Это муж из семейной пары. Ну, которые всё время цапаются. А клиентка из Москвы.

– Можно посмотреть? – встала со своего места Яна.

– Ты думаешь, что знаешь всех москвичей? – усмехнулся Петр Иванович и протянул Яне фотографию.

Она встала, снова не удержала юбку, извинилась, взглянула на фотографию и обомлела.

– Что? – заметил перемену в ее лице следователь.

– Я, конечно, всех москвичей не знаю, но эта девушка сейчас живет в доме господина Вейкина, – посмотрела на Мартина Яна.

Тот встал и тоже подошел к столу.

– Ты не на меня смотри, а на фотографию, – заметила она, словно отстраняясь от его взгляда. Точно ее броня сразу же начала плавиться, как сахар под горячей водой.

Мартин присвистнул.

– Так это Мирослава…

– Ты ее знаешь? – удивился Петр Иванович.

И Мартин рассказал, при каких обстоятельствах познакомился с девушкой, что он не оставил ее на улице в Новый год.

– Так она и говорила, что приехала сюда, чтобы купить квартиру. Всё сходится, – закончил Мартин.

– Может, совпадение…

– Дай ее номер телефона, Мартин. С ней надо тоже поговорить.

– Пусть отдадут мобильный Я наизусть не помню. И пока мы ждем, я могу заказать пиццу для всех?

Следователь попросил принести телефон Вейкина.

– Валяй, – согласился Петр Иванович, зная, что друг закажет вкусную пиццу.

– Я не буду, – сразу же заявила Яна.

– В этом я и не сомневался, – усмехнулся Мартин. – Не бойся, взамен ничего не потребую.

– Я и не боюсь. Я и сама себе могу позволить пиццу.

– Я куплю тебе, – вызвались Иван Демидович и Петр Иванович одновременно.

– Скиньтесь, парни, – согласилась Яна, – только чтобы не от него…

– А она круто на тебя обиделась, – заметил Ольшанский. – Сейчас на такой злобе и у меня снова появится шанс. Уж я сделаю всё…

– …чтобы ее не посадили, она часто влипает в такие ситуации, – добавил Мартин. – Муж-следователь в этом случае очень удобно. Только, Петр, у тебя в Москве тоже конкурент будет. Виталий Николаевич Лебедев – следователь по особо важным делам, в женихах у нее уже ходил. Только ничего не выходил.

– А это уже не твое дело, чтобы волноваться, кто со мной рядом будет, – ответила Яна. – Я это решу тихими, длинными вечерами в чешском замке у камина.

У Мартина на скулах заходили желваки.

Вскоре доставили вкуснейшую пиццу с грибами, мясную, с четырьмя видами сыра и много-много кока-колы. Яна хотела еще поломаться, но аромат, наполнивший небольшой кабинетик, сделал свое дело. Она ела, впиваясь зубами в сочные куски пиццы, не обращая внимания на жир на руках и щеках.

– Ешь, Яна… А то смотреть страшно, может, хоть юбка на тебе закрепится. Всегда такая худая была, у меня даже коленки… – и снова замолчал Иван Демидович.

– Плохо кормит тебя твой князь. Небось, пару икринок на завтрак или кусочек лобстера в сливках, – отметил Мартин, вытирая руки салфеткой.

– А ты своей передай, что хоть она и кондитер, пусть тебя сладким не перекормит. А то на солененькое потянет, – парировала Яна.

– Нет у меня никого, – ответил Мартин.

– Найдешь, значит. С такими-то талантами, – отрезала Яна.

– От тебя научился, – буркнул Мартин и вовремя успел уклониться от пролетевшего мимо куска пиццы.

– Поаккуратней! Брейк! Перестаньте! Даже не смотрите в сторону друг друга, – приказал Петр Иванович.

– Мне кажется, их надо развести по разным планетам, не то что по городам, – посоветовал Головко, отправляя в рот последней кусок пиццы с грибами.

– Вот вас забыли спросить, – хором ответили ему Яна и Мартин.

– Туше! Я не знаю, на каком еще языке спорта вас остановить в этой перепалке? – взмахнул рукой Петр Иванович.

– Я спортом не занималась, – сразу же ответила Яна. – Но любому в тыкву могу дать легко.

– Я занимался. Но в данном случае мне просто хочется дать в морду каждому, кто к ней приближается, – ответил Мартин, отодвигая от себя стакан с недопитой колой.

Иван Демидович почесал щетинистую щеку.

– Мы-то с Яной просто захотели уединиться, вспомнить детство… без всякого интима. Вы не подумайте чего плохого…

– Господин Головко, я все-таки профессионал, – перебил Ольшанский. – Как пить дать, вы на квартиру поехали не с Яной, а Яну уговорили прикрыть вас. Я раз промолчал, два, а вы всё за свое. Давайте, не будем. Думаю, ту, с кем вы решили уединиться и предаться детским воспоминаниям, будет трудно найти. Диана? Анжелика, Жанна?

– Жаклин, – поник Иван Демидович.

– О! Извините, Жаклин… Конечно. Успели насладиться общением?