Наконец они вышли на небольшое плато у самой вершины, окруженное острыми каменными выступами. Отсюда было два хода: узкая темная расщелина, где виднелись ступени – похоже, вход в пещеру, – и еще одна, около трех шагов в ширину: она вела на лужайку, тоже окруженную скалами.

– Это и есть пещера? – сказала Каризма. – Для святилища там, похоже, тесновато.

– А для сокровищ – в самый раз.

– Если они вообще существовали.

– И если их привезли именно на этот остров.

– И если Нарциско говорит правду.

Джиллиан улыбнулся:

– Что ж, скоро узнаем.

Подойдя к Джиллиану, Каризма встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Мельком, едва прикоснувшись.

– Знаешь, что мне в тебе нравится?

– Мой твердый характер?

– У тебя нет щетины.

Отвернувшись, Каризма одним движением вытащила меч, завернутый в ткань. Джиллиан заметил, как она украдкой улыбнулась.

Он поспешил достать фонари, зажег их и протянул один Каризме. Затем тоже развернул меч. Сложив вещи у скалы, они направились к пещере.

Вход был угловатый, неправильной формы. Метра три в самом широком месте. Вниз вел пологий склон, заваленный камнями.

– Я пойду первым, – сказал Джиллиан и шагнул вперед, не дав Каризме возразить.

Пахнуло сыростью и землей. Перед тем как войти, Джиллиан заглянул во вторую расщелину. На лужайке паслась одинокая овца. Вид этот чем-то настораживал, но вскоре пещера вновь завладела его вниманием.

Пройдя метров десять, путники уперлись в массивные решетчатые ворота – чуть приоткрытые. Через несколько шагов обнаружились еще одни и вскоре – третьи. За ними начинался наклонный тоннель.

Каризма поморщилась:

– Да тут настоящая крепость…

Джиллиан огляделся. Дальний край подземелья терялся в темноте, в свете фонарей проступали лишь стены справа и слева.

Этот подземный зал построили люди. Пол гладкий, стены ровные. Природная пещера выглядит совсем не так.

Каризма описала фонарем полукруг. В боковых стенах виднелись какие-то ниши.

– Капеллы? – удивилась она.

Джиллиану ниши тоже напомнили боковые капеллы большого собора. Но, присмотревшись внимательнее, он различил внутри что-то вроде полок.

– Похоже на погребальные ниши в римских катакомбах.

– Или на полки. Может быть, там и хранили сокровища?

Джиллиан зашел в одну из ниш. Она была около пяти метров в высоту и столько же в глубину. Полки затянуты паутиной. Пришлось хорошенько поработать мечом, прежде чем свет достиг задней стенки. Полки оказались достаточно широкими.

– И таких ниш здесь десятка два, – сказал Джиллиан. – В каждой – по десять полок.

– И это только начало подземелья. Впереди наверняка еще есть ниши.

– Сколько места!

Каризма кивнула:

– Тут много чего поместится.

– Теперь-то я начинаю понимать, почему Ласкари не давали покоя эти сокровища. Все проблемы Нового ордена вмиг бы решились. Братья ордена могли бы жить в любой стране мира. Подкупить любое правительство…

– А мне вот что интересно, – перебила его Каризма, – если мы в самом деле найдем сокровища – неважно, здесь или в Испании, – как мы их вывезем? Как Ласкари представлял себе это?

Подобные вопросы терзали и Джиллиана. Понадобится много ящиков, рабочих и лодок, чтобы погрузить драгоценности на корабль. И куда их везти? В монастырь Святой Екатерины – по Средиземному морю и через пустыню?

Они вернулись в главный зал. Свод уходил метров на пятнадцать в высоту, опираясь на грубо отесанные колонны. Джиллиан и Каризма пошли вперед, и гигантские тени колонн поползли по стенам.

Из темноты проступил дальний конец подземелья. Время от времени путники спотыкались о деревянные обломки – остатки молитвенных скамеек. Один раз даже наткнулись на покрытый патиной медный подсвечник.

Каризма ахнула. У задней стены, между двумя особенно широкими, украшенными резьбой колоннами возвышался пьедестал. На нем стояла каменная Мадонна.

– Богоматерь, – прошептал Джиллиан. – Статуя Мадонны, о которой говорил Нарциско.

Каризма подошла к ней.

– Но она не черная.

– Черная, – ответил Джиллиан. – Сотри пыль.

Каризма робко коснулась статуи, словно боялась, что фигура может ожить в любую секунду. На пальцах остался слой пыли.

Джиллиан подошел ближе и тоже провел пальцем по статуе. Мадонна стояла, сложив руки в молитве и обратив взоры к небу.

– Должно быть больше… – тихо сказал Джиллиан. – Больше пыли.

– Думаешь, тут кто-то побывал? – Каризма насмешливо подняла бровь. – Чтобы пыль протереть?

– Нарциско уверен, что сокровища хранили здесь. Ты правда думаешь, что он не приходил сюда – по крайней мере проверить, осталось ли тут что-нибудь? Либо он был здесь сам, либо кого-то посылал.

Джиллиан чуть повернул Мадонну на постаменте.

– Выглядит так, будто ее отполировали.

Еще кое-что показалось ему странным: статуя слишком легкая. Джиллиан слегка поскреб ее мечом. Так и есть: сквозь черноту проступила белая глина или гипс. Во всяком случае, не мрамор.

Джиллиан оглянулся. Метрах в ста пятидесяти от них сквозь темноту виднелось пятно света – выход.

– В чем дело? – Каризма подняла меч.

– Вверху на лужайке паслась овца.

– Овца?

– Может, и не одна. – Джиллиан продолжал напряженно вглядываться в темноту. – Но ведь сюда якобы ведет только одна дорога… – Рука крепче сжала меч. – А разве по такой дороге пройдут овцы?

– Значит, есть другой путь.

– Или здесь, наверху, кто-то живет.

– Думаешь, на лужайке есть хижина?

– Хижина или дом. А может быть, еще одно подземелье.

Темнота вдруг стала еще более зловещей.

Каризма выругалась.

В ту же секунду Джиллиан понял, в чем дело. В свете фонарей мелькнул человек. Он подкрался бесшумно, хотя Джиллиан давно чувствовал чье-то присутствие.

Одет незнакомец был просто, как одеваются горные крестьяне на юге Европы: широкие потертые штаны, рубаха навыпуск, грубые кожаные сапоги. По лицу трудно было определить возраст. «Лет сорок, – решил Джиллиан. – Может, чуть старше». Смуглый – видно, много времени проводит на солнце. Пастух? Сторож?

Оружие в его руке Джиллиан в темноте принял за шпагу. Но потом рассмотрел: клинок широкий. Восточная кривая сабля.

Человек что-то сказал по-испански.