– Нужно подыскать место для ночлега, – сказал Роланд Женевьеве на исходе третьего дня пути.

А потом увидел разведчиков, скачущих во весь опор с севера. Один из них бешено размахивал руками.

– Он что-то заметил, – произнес Роланд, обращаясь скорее к себе, чем к спутникам.

– Господи! – взмолился какой-то латник, потому что теперь они смогли разглядеть то, что встревожило разведчиков.

Надвигался вечер, длинные тени ложились на землю, но в северной стороне, на внезапно ярко осветившемся горизонте, проступили силуэты. Силуэты людей и стали, людей и железа, людей и коней. Лучи играли на доспехах и оружии, на шлемах и на навершии знамени, хотя сам флаг находился слишком далеко, чтобы его можно было рассмотреть. Роланд попытался сосчитать всадников. Двенадцать? Пятнадцать?

– Возможно, до ночи вам не дожить, – промолвила Женевьева.

– Они не могли обогнать нас, – возразил Жак, но без особой уверенности.

Страх вызвал у Роланда сомнения. Страх он испытывал редко. Во время какого-нибудь турнира, в самый разгар ожесточенной общей схватки, молодой рыцарь всегда хранил спокойствие посреди хаоса. В такие моменты ему казалось, что это ангел оберегает его, предупреждает об опасности, указывает на возможности. Роланд был быстр, и даже в самой ужасной толчее у него создавалось ощущение, что другие люди движутся замедленно. Но сейчас рыцарем овладел настоящий страх. Здесь не существовало правил, не было маршалов, способных прервать поединок. Была лишь опасность.

– Первое, с чем вы познакомитесь, это с полетом стрелы, – сказала Женевьева.

– Вон там нечто вроде деревни! – Один из разведчиков подскакал на взмыленной лошади к оробевшему Роланду и указал на восток. – Башня видна.

– Церковь?

– Бог весть. Башня. Это недалеко – с лигу, быть может.

– Сколько человек ты заметил? – спросил Роланд.

– Дюжины две, а возможно, и больше.

– Едем! – рявкнул Жак.

К укромной башне через поросшую лесом долину вела явно не часто используемая дорога. Роланд свернул на нее, схватив за поводья кобылу Женевьевы. Рыцарь спешил. Он оглянулся и увидел, что далекие силуэты всадников исчезли, а в следующий миг оказался среди деревьев и пригнулся, уклоняясь от нависающих ветвей. Ему показалось, что сзади доносится стук копыт, но видно ничего не было. Сердце его колотилось так, как никогда прежде во время поединков на турнирах.

– Скачи вперед! – приказал он оруженосцу Мишелю. – Найди владельца башни и испроси разрешения укрыться. Давай, гони!

Роланд твердил себе, что Томас не может за ним гнаться. Даже если лучнику удалось сбежать из Монпелье, то он наверняка должен приближаться с юга, а не с севера. Быть может, никто за ними и не гонится? Вдруг какие-то вооруженные люди просто ехали себе по своим делам? Но почему тогда на них доспехи? Зачем надевать шлемы? Копыта его скакуна стучали по прелой листве. Беглецы перемахнули через мелкий ручей и поскакали галопом вдоль небольшого виноградника.

– Люди Томаса называют свои стрелы стальным градом дьявола, – бросила Женевьева.

– Заткнись! – рявкнул Роланд, позабыв про учтивость.

Двое из людей графа ехали рядом с пленницей, чтобы ей не пришла мысль упасть с лошади и тем замедлить их бегство. Де Веррек одолел небольшой подъем, оглянулся и не увидел преследователей. Потом они перевалили через невысокий гребень, и их взорам открылась деревушка, а сразу за ней возвышалась наполовину разрушенная церковь. Солнце почти село, и постройка оказалась в тени. Огней в ней не было.

Лошади пронеслись через деревню, заставив птицу, собак и коз броситься врассыпную. Дома по большей части стояли пустые, их соломенные кровли почернели или обвалились. Роланд понял, что попал в селение, обезлюдевшее после чумы, и перекрестился. Крестьянка выхватила ребенка из-под копыт здоровенных коней. Мужчина кричал, спрашивая что-то, но Роланд отмахнулся. Перед его мысленным взором стоял стальной град дьявола. Он представлял стрелы, скользящие из сумрака и поражающие людей и лошадей. Потом рыцарь очутился посреди маленького кладбища. Один из его ратников проник в разрушенный неф церкви и обнаружил лестницу, ведущую на старую колокольню.

– Тут пусто! – доложил он.

– Входим! – распорядился де Веррек.

Вот так, в сумерках, Роланд подошел к темной башне.

Добравшись до мельницы, Томас, Кин и их пленник застали Карела и прочих девятерых латников наготове. Хотя к чему надо готовиться, никто не знал. Кольчуги надеты, лошади под седлом, люди на нервах.

– Мы знаем про Женевьеву, – были первые слова Карела.

– Откуда?

Карел обратил покрытое шрамами лицо на человека, одетого в штаны, рубаху, сапоги и плащ. Человек этот съежился под взглядом Томаса, но тот подъехал ближе.

– Приглядывай за этим ублюдком, – бросил он Карелу, указав на Питу. – Если будет доставлять хлопоты, врежь ему.

Бастард осадил коня перед сникшим типом, воззрился сверху вниз на перепуганное лицо брата Майкла.

– Куда делось твое монашеское облачение? – спросил он.

– Оно при мне.

– Тогда почему не на тебе?

– Потому что я не хочу быть монахом! – заявил брат Майкл.

– Он принес нам новости, – сообщил подошедший Карел. – Сказал, что Женевьеву схватили, а тебя разыскивают.

– Женевьеву схватили, – подтвердил Томас.

– Де Веррек?

– Как понимаю, он везет ее в Лабруйяд.

– Я отправил остальных в Кастийон, – сообщил Карел. – И просил передать шевалье Анри, чтобы выслал нам на помощь по меньшей мере сорок воинов. Это была его идея. – Он кивнул на брата Майкла.

Томас посмотрел на монаха:

– Твоя идея?

Брат Майкл беспокойно оглядывался, словно искал место, где можно спрятаться.

– Она показалась мне разумной, – выдавил он наконец.

Томас в разумности этой идеи не был уверен. В его распоряжении находилось десять человек, даже двенадцать, если считать идущего наперекор своей судьбе студента и еще более мятежного монаха. Они пустятся в погоню за Роландом де Верреком, а подкрепление из Кастийон-д’Арбизона будет блуждать по негостеприимным землям в поисках Томаса.

Если любой из этих малочисленных отрядов столкнется с превосходящими силами врага, то может быть уничтожен. А вот если им удастся объединиться… Томас одобрительно кивнул.

– Идея, может статься, неплохая, – проворчал он. – Ты возвращаешься в Монпелье?

– Я? Зачем? – возмущенно спросил брат Майкл.

– Учиться, как надо нюхать мочу.

– Нет!

– Тогда чего ты хочешь?

– Остаться с вами.