И, в отличие от Паскаль, Моско не получил компенсации в виде многомиллионного продюсерского контракта в Sony.

Изолированные, атрофированные культуры часто меняются гораздо медленнее, чем мир вокруг них, и то, как студии, подобные Sony, отнеслись к своему телевизионному бизнесу, это только подтверждает. В 2016 году уже невозможно было отрицать, что телевидение приносит Голливуду большую часть прибыли и делает больший вклад в массовую культуру – и все равно Стив Моско так и не добился того же уважения, что и Эми Паскаль. Да, он был честолюбив, коварен и с головой увяз в корпоративных политических интригах, но то же самое можно было сказать о половине голливудских руководителей. Только их никогда не выбросили бы на обочину, пока они приносили бы прибыль.

Есть и еще одна причина, по которой кинобизнесу пришлось так нелегко в 2010-х годах. Его лидеры не смогли принять тот факт, что они больше не центр поп-культуры, вокруг которой вращаются все остальные медиа. Конечно, кино по-прежнему занимает в ней важное место, но уже едва ли может привлекать лучшие кадры, внимание критиков и зрителей.

Сейчас сделать кинобизнес успешным можно, только приняв его ослабленное положение и хорошенько подумав над тем, что такого фильмы могут предложить зрителям, чего нет у телевидения и стриминговых сервисов.

Многие годы Дик Кук пытался покуситься на классику диснеевской анимации.

Глава киностудии Disney мечтал выпускать как можно больше фильмов под большими брендами. А что может быть лучше, чем любимая коллекция мультяшных хитов, многие из которых прямо-таки просятся на экраны в виде игровых ремейков? Но руководители Disney – сначала племянник Уолта Диснея Рой, а затем режиссер «Истории игрушек» Джон Лассетер – упорно гнали его из своих кабинетов. Белоснежка, Пиноккио и Золушка не просто так стали классикой, и они не допустят, чтобы такое значительное наследие было запятнано ремейком, который они не смогут проконтролировать.

После долгих лет бесплодных попыток Кук наконец-то уговорил коллег позволить ему сделать ремейк одного из наименее культовых мультфильмов Disney прошлых лет – «Алисы в Стране чудес». Хорошо известная, но никогда не числившаяся среди великих диснеевских мультфильмов, «Алиса» была отличным способом позволить студии, которая изо всех сил пыталась найти свою индивидуальность в мире игрового кино, попробовать что-то новое с чем-то старым без особых рисков. Фильм, снятый режиссером Тимом Бёртоном, вышел на экраны в 2010 году – и превзошел все ожидания. Он собрал в мировом прокате $1 миллиард и положил начало волне чрезвычайно успешных ремейков, которые стали определять стиль игровых фильмов Disney.

Кроме того, это был последний кусочек головоломки, который все уже давно отчаялись найти: как голливудская студия может стабильно приносить большую прибыль? На протяжении целого столетия кино считалось индустрией неизбежных взлетов и падений: в хороший год у студии было больше хитов, чем провалов, а в плохой – больше провалов, чем хитов. Но Disney доказал, что практически каждый фильм может приносить невероятную прибыль. И сделал он это с помощью одного слова: «бренд». Почти все фильмы Disney вписываются в рамки бренда, поддерживающего крупнобюджетные франшизы: супергерои Marvel, космические приключения Star Wars, анимационные семейные фильмы Pixar и Disney или игровые ремейки анимационной классики.

Если Sony Pictures Entertainment – хрестоматийный пример успешной киностудии в начале 2000-х годов, то The Walt Disney Studios – в современной эпохе франшиз.

Ее доминирование трудно переоценить. С 2013 года Disney ежегодно занимает первое или второе место в прокате, хотя стабильно выпускает меньше фильмов, чем другие пять крупных студий. Из сорока самых кассовых фильмов, выпущенных с 2013 по 2016 год, 18 были сделаны компанией Disney. Ее норма прибыли за этот период взлетела до небес – с примерно 10 % до почти 30 %, ранее невообразимого максимума.

Конкуренты прекрасно понимали, почему тот, у кого есть права на «Капитана Америку», продолжение «В поисках Немо» и новый фильм о вселенной «Звездных войн», легко доминирует в прокате. Но последовательность успеха Disney – от «Холодного сердца» до «Железного человека 3», от «Малефисенты» до «Стражей Галактики», «Головоломки», «Изгоя-один» и «Красавицы и чудовища» – беспрецедентна в современной истории кино. В 2016-м студия выпустила за два месяца целых три хита – «Зверополис», игровой ремейк «Книги джунглей» и супергеройский прорыв Marvel «Первый мститель: Противостояние». Вместе эти три фильма собрали $3,1 миллиарда в прокате – больше, чем Sony собрала за 2014, 2015 и 2016 годы вместе взятые.

В современном Голливуде два типа киностудий: The Walt Disney Studios и те, кто мечтает ею быть.

Чтобы понять, почему студии так резко перестроили свой бизнес и теперь делают ставки исключительно на франшизы, сиквелы и супергероев, а не на оригинальность, риск и среднебюджетные драмы, недостаточно просто оценить давление, которое вопрос прибыли оказал на руководителей студий вроде Майкла Линтона и Эми Паскаль. Как олимпийские пловцы не могут не сравнивать себя с Майклом Фелпсом, так и Sony и ее конкуренты в течение многих лет завидовали Disney и злились из-за нее. Голливуд – стадная индустрия. Здесь руководители постоянно смотрят в боковое стекло или в зеркало заднего вида и спрашивают: «А почему мы так не делаем?»

Для тех, кто смотрит на Disney, это означает сокращение количества ежегодно выпускаемых фильмов на две трети. А также отказ от любого фильма, который стоит менее $100 миллионов, основан на оригинальной идее или обращается к любой аудитории меньше той, которая включает все население Земли.

Disney не делает драмы для взрослых. Не делает триллеры. Не делает романтические комедии. Или черные комедии. Не делает фильмы ужасов. Или «звездные машины». Не адаптирует романы. Не покупает оригинальные сценарии. Или фильмы на фестивалях. Не делает ничего политического или спорного. И ничего с рейтингом R. А еще не дает удостоенным наград режиссерам типа Альфонсо Куарона или Кристофера Нолана широкой свободы самовыражения.

Пусть у Disney и бывают провалы, их все равно меньше, чем у любой другой студии, и меньше, чем кто-либо когда-либо мог мечтать в бизнесе, который десятилетиями производил больше провальных, чем успешных фильмов и чаще всего сравнивался с американскими горками. Короче говоря, Disney просто взял и убрал огромную долю риска в крайне авантюрном бизнесе.

Многие в Голливуде считают Disney бездушной, убивающей творчество машиной, которая относится к кинофильмам как к зубной пасте и не оставляет места для великих талантов, идей или веры в то, что фильмы – нечто большее, чем способ заработать. Кстати, инвесторы и МВА в восторге от коммерческих успехов Disney. Но дело в том, что Disney создает деньги не на кино, а на брендах. Фильмы обслуживают бренды. И никак иначе.

Даже некоторые руководители Disney в приватных беседах признаются, что чувствуют гораздо меньше творческой свободы, чем предполагали, когда начинали карьеру в Голливуде. Но, как свидетельствуют кассовые сборы, Disney определенно дает людям именно то, чего они хотят. А еще следует примеру человека, которым генеральный директор компании, Боб Айгер, восхищался больше всех в мире, – соучредителя Apple Стива Джобса. Apple производит очень мало продуктов, одержима качеством и деталями. Если ей удается выпустить продукт, который понравился потребителям, она доит его до последней капли. Люди, задающиеся вопросом, почему в кинотеатрах каждый год появляются очередные «Звездные войны», могут спросить и о новых iPhопах с незначительными изменениями, которые поступают в магазины каждую осень.