Каждый из нас «утрясает» свою личную биографию черезсимволы, только с их помощью она укладывается в то время и пространство, гденам довелось жить. Они, как носители знания о Добре и зле, направляют нашипоступки, советуют запомнить одни и забыть другие, лепя из каждодневной рутинынашу личную историю. Мир символов легитимирует жизнь человека в мире, придаетей смысл и порядок. Религия – один из «срезов» мира символов, но и без нее этотмир очень богат и полон.

Мир символов упорядочивает также историю народа, общества,страны, связывает в нашей коллективной жизни прошлое, настоящее и будущее. Вотношении прошлого символы создают нашу общую память, благодаря которой мыстановимся народом – так же, как братья и сестры становятся семьей, сохраняя впамяти символы детства, даже отрывочные, зыбкие, как призраки – вроде песниматери, уходящего на войну отца или смерти деда. В отношении будущего символысоединяют нас в народ, указывая, куда следовало бы стремиться и чего следовалобы опасаться. Через них мы ощущаем нашу связь с предками и потомками, что ипозволяет человеку принять мысль о своей личной смерти. Мы обретаем космическоечувство, и оно поддерживает нас в бедствиях и суете обыденной жизни.

Тем свойством, благодаря которому символы выполняют своюлегитимирующую и направляющую роль, является авторитет. Символ, лишенныйавторитета, становится разрушительной силой – он отравляет вокруг себяпространство, поражая целостность сознания людей.

Человек, не уважающий авторитет символов, образовал тусовокупность людей-атомов, которые в ХХ в. стали определять лицо западногообщества. Испанский философ Ортега-и-Гассет описал этот тип в печальной книге«Восстание масс»: «Непризнание авторитетов, отказ подчиняться кому бы то нибыло – типичные черты человека массы – достигают апогея именно у этих довольноквалифицированных людей. Как раз эти люди символизируют и в значительной степениосуществляют современное господство масс, а их варварство – непосредственнаяпричина деморализации Европы».

Мир символов советского человека и стал главным объектомдуховного воздействия в антисоветской программе.

Государство опирается на «культурное ядро» общества,включающее в себя совокупность представлений о мире и человеке, о добре и зле,прекрасном и отвратительном, множество символов и образов, традиций ипредрассудков, знаний и опыта многих веков. Пока это ядро стабильно, в обществеимеется «устойчивая коллективная воля», направленная на сохранениесуществующего порядка. Подрыв этого «культурного ядра» и разрушение этойколлективной воли ведут к краху государства. Подрыв совершается через«молекулярную» агрессию в культурное ядро.

Во время перестройки идеологи перешли от «молекулярного»разъедания мира символов, который вели «шестидесятники», к его открытомуштурму. В специальной литературе этот проект излагается спокойно и деловито.Многое достигнуто, результаты поддаются строгому изучению, а их связь своздействием на сознание может быть надежно доказана (это касается, например,динамики насилия).

Культурное ядро советского народа было основано насоединении рациональности (ума) и единой этики (сердца), которое наблюдается учеловека традиционного общества, обладающего, как говорят, естественнымрелигиозным органом. Так называют способность видеть священный смысл в том, чтосовременному человеку кажется обыденным, профанным, технологическим (речь неидет о религии в обычном смысле слова, и нередко у атеистов этот религиозныйорган развит сильнее, чем у формально верующих).

Вследствие этого огромное значение в таком обществеприобретает авторитет, не подвергаемый проверке рациональными аргументами.Население СССР испытывало влияние авторитета священных символов и институтов –Родины, Государства, Армии. И дело не в декларациях. Дело в сокровенныхпереживаниях и угрызениях совести, которые редко и, как правило, страннымобразом вырываются наружу.

Поскольку советское государство было идеократическим, еголегитимация опиралась именно на авторитет символов и священных идей, а не наспектакль индивидуального голосования (политический рынок). Многочисленныевысказывания и демократов, и патриотов, о том, будто советский строй сузил мирсимволов до «классовых ценностей», являются следствием незнания илисознательным обманом. Насколько нелепы эти утверждения, видно уже из того, чтоСССР был единственной страной европейской культуры, где была проведенагосударственная кампания по массовому изданию и введению в систему воспитаниянародных сказок и классической литературы.

Конечно, прочность мира советских символов была подорвананамного раньше, чем пришел Горбачев. После смерти Сталина сама власть начала необновление своих символов, а их разрушение или принижение. Параллельно с 60-хгодов была запущена машина манипуляции сознанием со стороны разношерстной«партии антисоветской революции» – «сотрудников-врагов» номенклатуры типаСахарова (западника), Солженицына (почвенника) или Шафаревича (просвещенногопатриота) – редкого симбиоза антисоветских интеллектуалов.

Проект разрушения нашего мира символов (прежде всего, черезочернение и осмеяние) еще ждет своего историка. Однако контуры его видны ужесегодня. Интеллигенты-западники даже бравировали своим бесстрашием вманипуляции с символами, в солидных журналах прошел поток публикаций на этутему.

Жизнь без символов, без опоры, в пустоте стала выдаваться заобразец. Вот, популярный в годы перестройки философ Померанц пишет в«Независимой газете»: «Что же оказалось нужным? Опыт жизни без почвы подногами, без социальной, национальной, церковной опоры. Сейчас вся Россия живеттак, как я жил десятки лет: во внешней заброшенности, во внешнем ничтожестве,вися в воздухе… И людям стало интересно читать, как жить без почвы, держась нина чем». Жизнь «человека из подполья», без почвы, навязывалась всей России.

Очень быстро идеологи стали перенимать, «один к одному»,западные технологии разрушения символов. Вот как, например, в США вытравилипамять о 1 Мая. Этот день стал праздником международной солидарности трудящихсяв память о событиях 1886 г. (тогда была проведена провокация против рабочейдемонстрации, в кровопролитии были обвинены и казнены несколько анархистов).Праздник был связан с кровью и имел большой подспудный символический смысл.Учрежден он был в поддержку борьбы американских рабочих за 8-часовой рабочийдень. Рейган в 1984 г. объявил 1 мая «Днем закона» (в честь «200-летиясоединения закона со свободой», по поводу чего был устроен шумный праздник).Затем к 1 мая стали приурочивать разные шумные акции, например, в 1985 г. вэтот день Рейган объявил эмбарго против Никарагуа. Главное было – изъять изисторической памяти сами понятия о солидарности трудящихся.

Буквально тем же способом действовали антисоветские идеологив России – при пособничестве руководства «независимых» профсоюзов они сталиназывать 1 Мая «Днем весны и труда». 7 ноября, годовщину Октябрьской революции,Ельцин постановил «отныне считать Днем Согласия».