Сильнодействующим средством разрушения было осмеяние,идеологизированное острословие, имеющее своим объектом именно скрепляющиеобщество символы. Хазанов и Жванецкий, Задорнов и Петросян стали влиятельнымиреальными политиками.

Важную роль играло осмеяние символов государственности.Поднимите сегодня подшивку «Огонька», «Столицы», «Московского комсомольца» техлет – захлебывающаяся радость по поводу любой аварии, любого инцидента. А развене на это было направлено устройство грандиозного концерта поп-музыки наКрасной площади и именно 22 июня 1992 г.? Красная площадь – один из больших исложных символов, олицетворяющих связь поколений. Это хорошо известно. Вот чтопишет французский философ С.Московичи: «Красная площадь в Москве – одна изсамых впечатляющих и наиболее продуманных. Расположена в центре города, с однойстороны ее ограничивает Кремль. Этот бывший религиозный центр, где раньшекороновались цари, стал административным центром советской власти, которуюсимволизирует красная звезда. Ленин в своем мраморном мавзолее, охраняемомсолдатами, придает ей торжественный характер увековеченной Революции. В нишахстены покоятся умершие знаменитости, которые оберегают площадь, к нимвыстраивается живая цепь, объединяющая массу вовне с высшей иерархией,заключенной внутри. В этом пространстве в миниатюре обнаруживает себя всяистория, а вместе с ней и вся концепция объединения народа».

Все это прекрасно знали антисоветские идеологи, потому иустроили тут концерт. И чтобы даже у тугодума не было сомнений в том, чтоорганизуется святотатство, диктор телевидения объявил: «Будем танцевать насамом престижном кладбище страны». То, что в могилах на Красной площади лежитмного ненавистных демократам покойников, несущественно. Цель – обесчеститьсвятое для русского государственного сознания место (ведь не только Мавзолейнаблюдал кривлянье, а и могила Василия Блаженного).

Важный метод вторжения в мир символов – осквернение могилили угроза такого осквернения. Этот метод регулярно применяется политиками ужепочти десять лет. Вдруг начинается суета с угрозами в отношении МавзолеяЛенина. Через какое-то время эта суета прекращается по невидимому сигналу. Еслиучесть, какие фигуры в нее вовлекаются (вплоть до патриарха), то уровеньруководства такими акциями надо признать высоким.

Активность вокруг Мавзолея всегда инициируется людьмиобразованными (Г.Старовойтова, Марк Захаров и т.п.). Они не могут не понимать,что Мавзолей – сооружение культовое, а могила Ленина для той трети народа,который его чтит, имеет символическое значение сродни религиозному.

В первой главе уже говорилось о том, насколько широкая ипланомерная программа проводилась и проводится с целью подрыва всего строясимволов, связанных с Великой Отечественной войной. Известный английскийвоенный историк Дж.Эриксон отмечал, что во время перестройки в СССР возник«капитулянтский курс на демонтаж принципиальных итогов войны». Один из способовподрыва авторитета символов войны – пробуждение симпатий или уважения к тем,кто во время войны действовал на стороне гитлеровцев против СССР. Симпатий илиуважения по разным основаниям – кто-то, как Власов, боролся со сталинизмом,кто-то имеет поэтический талант.

Здесь надо снова подчеркнуть, что эта кампания почти неимела бы силы, если бы велась только откровенными «западниками». Именно участиев ней «патриотов» придает ей большую силу – не путем сложения усилий, авследствие мощного кооперативного эффекта. Роман Г.Владимова, обеляющийпредателя Власова («Генерал и его армия») должен получить знак патриотическогокачества в виде высокой похвалы от В.Бондаренко. Сам В.Бондаренко, завоевававторитет шумной атакой на генетика-невозвращенца Тимофеева-Ресовского, можетпосле этого заниматься реабилитацией целой категории предателей. Да еще с какойпатетикой: «Казненные молчанием» («Слово», 1991, № 10). Речь о писателях,которые пережили ужасный «двадцатилетний опыт советчины» и наконец-то,благодаря приходу оккупантов, смогли заговорить.

Вот как это трактует В.Бондаренко: «Замкнув свои уста вдовоенный период, оказавшись по разным причинам на оккупированной территории,поэты здесь дерзнули заговорить открыто, зная, что после этого назад пути нет…Многие из них работали в русских газетах на оккупированной территории». Что ж,у каждого свое оружие – одни партизан вешали, другие в «русской» газете,издаваемой немцами, трудились. Причем, скорее всего, добровольно, а не подугрозой расстрела или голодной смерти, как большинство простых власовцев. И скакой жалостью пишет об их судьбе после Победы наш патриотический идеолог: «Апока вернемся к несчастным беженцам, не нужным западной демократии,вылавливаемым советскими спецкомандами… Полиция всех стран помогала смершевцамвылавливать русских беженцев, особенно изощрялись англичане, не уступавшиеподручным Берии и Гиммлера». Какая изощренная логика! Ведь эти «русскиебеженцы», которых вылавливают “советские спецкоманды”, как раз и есть «подручныеГиммлера».

Новый подход к деградации символов Отечественной войны былвведен в действие уже в годы перестройки – обвинение советского государства, апотом и вообще советских людей того времени в жестоком отношении к немцам, втом, что их «ограбили» и т.д. Публикация в специальных исторических журналахматериалов, рисующих истинную картину, не могла нейтрализовать эту кампанию,для которой были предоставлены средства массовой информации. Не проникали к нами документы из Германии. Идеологи, которые подняли тему, знали истину, но онадля них никакого значения не имела.

Перечень символов, которые были сознательно лишены святостив общественном сознании, обширен. Дело не ограничивалось теми, которыенепосредственно связаны с политическим строем или вообще государственностьюРуси, России и СССР (Сталин, затем Ленин и т.д. вплоть до Александра Невского икнязя Владимира). Много мазков было сделано и по образам Пушкина, Шолохова,Суворова и т.д.

Особое место в технологии «штурма символов» занимает очернениеили осмеяние образа мучеников. Раньше говорилось о том значении, которое имелаатака на образ Зои Космодемьянской, вошедшей в пантеон мучениц нашего народа.

Еще более показательно «второе убийство» Павлика Морозова. Вмассовом сознании было создано ложное мнение, что Павлик Морозов олицетворяетфанатическую приверженность тоталитарной идее и преданность власти, радикоторых идет на предательство отца. Это представление стало настолько всеобщим,что даже видные деятели «красной» оппозиции, не говоря уж о писателях-патриотахтипа В.Крупина, включили его в свой арсенал.

Все мы с детства воспринимали этот образ как символтрагедии, высших человеческих страстей – мальчик, убитый своим дедом. Сущностидела почти никто и не знал. Дошло до того, что многие были уверены, что мальчикуказал место, где отец-кулак спрятал хлеб от продразверстки – это в 1932 году!Почти никто не знал даже, что как раз отец Павлика и был властью –председателем сельсовета. Что именно он мучил и обирал кулаков, высланных в ихдеревню, за что и попал под следствие.