— Алина! Уж не тебе ли знать, что можно с первых часов понять, что это твой человек…

— Да, — она тяжело вздохнула. — Из-за этой мнимой истории с ребенком я даже замуж за Игоря вышла скорее с отчаянья. Решила, что смогу быть счастливой с другим…

Кирилл дернулся, чтобы встать с кровати, но отчаянный жест Алины остановил его. Женщина умоляюще, с собачьей преданностью попыталась заглянуть в его глаза.

— Сам понимаешь, что получилось. Я, конечно, любила Игоря по-своему. Вернее, сначала я была влюблена в него. Он окружил меня такой заботой, таким вниманием, что я просто не могла относиться к нему плохо. А потом я даже полюбила его, как отца своего ребенка… Позже, когда я узнала, какой он настоящий — его просто стало жалко. Это я испортила не только свою, но и его жизнь, согласившись выйти за него замуж. Будь он женат на другой, той, которая его любила бы по-настоящему, может, он до сих пор был бы жив. Когда же его не стало, я вздохнула с облегчением. Я сволочь? Ты презираешь меня?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кирилл молчал минуты три. В это время глаза Алины всё больше и больше наливались слезами, и в тот момент, когда первая крупная слеза упала на покрывало, произнес.

— Ты испортила и мою жизнь. Променяла мою любовь на пустышку! Как ты могла? Я же любил тебя тогда, а когда любишь, прощаешь многое… Тот твой поступок, был простой глупостью… Ты должна была дать нам шанс объясниться.

— Прости!

Кирилл, немного помешкав, обнял её и мягко, нараспев, произнес.

— Ладно! Ты и правда дурочка, но моя! И зачем ты мучилась с ним столько лет?! Тебе нужно было давно уйти… И черт с ними, с этими принципами… тем более что они мои.

— Куда?! Если бы мне было куда уйти — ушла бы. Я не могла осесть маме камнем на шею.

— Вот я осёл! — хлопнул он себя по лбу.

— Что? — испугалась она.

— Мы с тобой друг друга стоим! И это при том, что мы были друг другу нужны… То, о чем я тебе сейчас расскажу, я всегда держал в себе. Даже Сергею не признавался.

Он вытер слёзы с её лица.

— Я нашёл тебя давно. Когда я узнал, что вы с Сергеем знакомы, найти тебя труда для меня уже не составило. Я часто приезжал к твоему дому и наблюдал за тобой… как ты водишь дочку в детский сад. Я даже вместе с тобой её водил. Не всегда, но водил… я шёл по другой стороне улицы.

Алина напряглась. Его признание удивило её.

— Ты будешь смеяться, но Марину в первый класс я тоже повел вместе с тобой. Я стоял недалеко от тебя, в толпе родителей и представлял, что это наша дочь, а мы с тобой первый раз провожаем её в школу…

Женщина во все глаза смотрела на него и не верила своим ушам.

— Кирилл! Как же так? Я даже не знала.

— Конечно. Как ты могла знать? Ты же даже не представляла, что за тобой ведется круглосуточное наблюдение частным детективом.

— Ты псих?

Он усмехнулся.

— Ты так считаешь?

Она хотела промолчать, но не выдержала.

— Тебе было приятно наблюдать, как он издевается надо мной своими пьянками… Что мы, моя семья катится в тартарары? Тебя это радовало? Ты достаточно отомщен? Когда любят по-настоящему, берегут своих любимых.

От её слов Кирилл застыл на месте. Алина тоже не знала, как себя вести дальше. Игра в молчанку длилась долго. В конце концов он усмехнулся, а потом процедил.

— Поняла, значит…

Алина как-то неуверенно посмотрела на любимого мужчину.

«Что? Что он имеет в виду?».

И тут у неё появилось какое-то странное ощущение. Ощущение, что всё сказанное ими в течение последних 10 минут было страшной, большой ошибкой. Ошибкой были не сами слова, а их реакция на них. Возникшее недопонимание, как капли серной кислоты, разъедало и без того их израненные души, оголенные нервы.

«Это нужно остановить!» — мелькнула запоздалая мысль, но уже было поздно.

Кирилл что-то решил, причем за них обоих. Его лицо было настолько хмурым и таким решительным, что становилось не по себе.

— Вот что, дорогая! — вдруг развязно процедил он. — Хватит этих игр! Мы хорошо провели с тобой эти дни. Давай расстанемся по-хорошему.

Алина отказывалась верить своим ушам. Что она слышит?

— Спасибо за любовь, что ты мне дарила все это время… — И он ухмыльнулся одними уголками губ. — Не надо меня ждать из командировки! Всё кончено — устраивай свою жизнь без меня. И прости, если сможешь!

Невидящими глазами она смотрела на него и не верила в то, что сейчас происходит…

— Ты шутишь или на самом деле бросаешь меня? — наконец она нашла в себе силы спросить того, кого любила.

— Расценивай это как хочешь…

— Ты разбиваешь мою жизнь… Ты разрываешь мне сердце? — снова поинтересовалась она.

— О Боже! — он закатил глаза к потолку. — А мне показалось, что у тебя его нет… Ты так легко манипулируешь чужими судьбами. И ты же не боялась разорвать моё на такие мелкие-мелкие клочки?

Алина больше не могла слушать то, что говорил тот, кто заставил её вспомнить о любви к себе. Встав с кровати, на подгибающихся ногах, пошатываясь, она направилась в сторону ванной комнаты. Словно во сне, включила душ и замерла. Слёзы горечи от слов любимого человека смешивались с теплой водой… В её голове билась одна боль от накатывающих на неё горьких мыслей.

«За что? Что происходит? Я не понимаю. Как я дальше буду жить с этим предательством?».

В промокшей насквозь одежде, захлёбываясь слезами и водой, льющейся из душевой лейки, растерянная, униженная и растоптанная злыми, обидными словами Алина даже не услышала, как к ней сзади подошёл он. Теплая вода, льющаяся на них сверху лёгким летним дождиком, за считанные минуты превратила одежду Кирилла в груз, неприятно липнущий к коже. Но он не обратил на это никакого внимания. Схватив женщину в объятья, принялся целовать её с горячностью человека, просящего прощение. В его каждом движении чувствовалось какое-то безумное исступление…

— Прости меня, любимая! Неужели ты могла поверить в эту чушь? Я сам не понимаю, зачем я тебе это сказал. В какой-то момент мне вдруг показалось, что, расставшись, нам было бы проще… Я уезжаю, и если со мной что-то случится… а ты будешь ждать меня зря…