прогулок, после сна или попойки. Подземный дух занимался обучением адепта, и, когда ученик достаточно изучил волшебное искусство, наступало время посвящения[428]. Ионн Торней говорит: «Если кого-нибудь дьявол найдет способным к служению себе, того с самого детства поражает болезнью так, что ему являются многие образы и видения и он научается сообразно своему возрасту тому, что относится к его искусству»[429].

И в настоящее время умение колдовать у русских лопарей может быть от природы, но чаще всего способность эта переходит по наследству. Отец-колдун, умирая, «благословляет колдовством», как говорят лопари, сына или дочь.

В Нотозерском погосте живет одна лопарка по имени Афимья Егоровна, родом из Пазрельского погоста; ей приписывают умение колдовать. Когда отец Егоровны умирал, то спросил ее: «Чем мне тебя, Афимьюшка, благословить?» Она молчала. Что-то упало на улице, отец испугался, стал бредить и кашлять. Когда он пришел в себя, она заметила: «Ты чего испугался? Что-то упало на улице». Он и говорит: «Этим-то только я благословляю тебя – больше ничем не могу». С тех пор она стала пугаться и немного колдовство знает[430].

О том, как дьяволы сами избирают шаманов, существует рассказ на Пайас-озере. Не очень еще давно на берегу озера жил лопарь с женой. У них было три сына. Отец и мать уезжали на озеро промышлять рыбу, а детей оставляли одних. В отсутствие родителей ежедневно приходили к ним трое красивых юношей. Когда родители должны были возвратиться, юноши уходили и говорили мальчикам: «Когда вы вырастете большими, мы будем жить вместе, неразлучно – будем товарищами. Вы только отцу и матери не говорите, что мы ходим к вам и что вам говорим». Однако меньшой сын раз как-то рассказал родителям о происходившем в их отсутствие. Те испугались, чтобы детей у них не украл кто-нибудь, и поэтому переехали вместе с тупой на другую сторону озера. Юноши более не показывались. Но вскоре все три сына умерли. Тогда родители догадались, что под видом трех юношей приходили дьяволы, оставшиеся после смерти какого-нибудь нойда, и хотели им служить, но так как родители уехали, то и духи их оставили[431]. Эти два рассказа весьма картинно характеризуют различные способы зарождения в шаманах волшебной силы. Одни кудесники получают ее благодаря принадлежности к известной семье, другие же – по выбору духов. Но во всяком случае в древние времена от нойда требовалось, чтобы он был в полном развитии своих физических и умственных сил. Человек, перешедший за пятидесятилетний возраст и потерявший свои зубы, не мог быть заклинателем и служителем духов[432].

Одним из священнейших обрядов языческих лопарей было крещение, ляуго – купание, как они называли это действие. Тогда лопарский младенец получал свое имя. Обряд совершали женщины. Крещение повторялось всякий раз, как ребенок заболевал, причем имя менялось. Можно было встретить взрослых лопарей, крещенных 3–4 раза. Весьма торжественно, в особой обстановке, подвергался этому обряду каждый нойд перед принятием своего чудесного сана. Крещение нойдов называлось од-де-пибма-циадцет. Посвящение в шаманы не было обставлено торжественным образом; оно ограничивалось тем, что старшие нойды собирались. Один из них садился у входа в шатер на полу и сплетал свои ноги с ногами кандидата. Тот пел и ударял в бубен, и в шатер проникали через ноги нойдов духи, заметные только одному посвящаемому. Как только остальные нойды убеждались в присутствии духов, то новопосвященный объявлялся шаманом, и этим кончалась вся церемония[433].

Выше было уже указано, каким образом лапландские шаманы лечили больных, но этим не ограничивалась их деятельность. Весьма важной отраслью их профессии было гадание во всевозможных видах и насылание бед на людей. Для гадания они брали бубен, клали на него кольцо-указатель, по-лапландски aрпа, и ударами молотка по бубну приводили в движение кольцо. Оно переходило от одного изображения к другому и показывало то, что нужно было узнать[434]. Во время церемонии заклинатель стоял на коленях. Если нужно было узнать исход предпринимаемого дела или успех охоты, то на бубен клали несколько колец; в случае удачи кольцо двигалось по течению солнца: движение налево считалось неблагоприятным ответом. Тут узнавались также и животные, которые будут убиты, а также и путь самый удобный[435].

При выборе жертвенных животных шаман ударял по бубну, а все присутствующие, как мужчины, так и женщины, пели: «Что ты скажешь, великий святой бог! Принимаешь ли жертву, которую я предназначил для принесения тебе?» Во время пения они упоминали название горы, на которой хотят принести жертву. Если божество желает жертвы, кольцо останавливается неподвижно там, где оно изображено, если нет, то обращаются к другому, до тех пор пока кольцо не укажет бога, нуждающегося в жертве[436].

Все свои лечения и вообще таинственныя действия нойды проделывали при помощи троякого рода животных, обитавших в царстве теней сайво. Это были: птица сайво-лодде, рыба или змея сайво-гуэлле, или гуармс, и олень сайво-сарва. Они носили общее название вуойге. Птицы были различной величины: ласточки, воробьи, куропатки, орлы, лебеди и т. д. Они имели всевозможную окраску: одни из них были черные, другие – белые; некоторые – с черной спиною и белым животом, а иные – красноватые, коричневые, зеленые и пестрые. Среди служебных птиц особенно замечательны те, которые именовались вуорнис-лодде, те специально наносили вред людям. На чудесных птицах нойды с необыкновенной быстротой переносились с места на место. Рыбы и змеи тоже достигали различной величины; свойства змей указывали на силу и искусство шаманов, их обладателей. Змеи часто бывали в длину по 9 футов; они служили для нанесения вреда людям и для путешествия в небесные пространства. Олень посылался шаманом для борьбы из-за больного с оленем, принадлежавшим тому кудеснику, который наслал болезнь. Чем сильнее был олень, тем могущественнее был им владевший нойд.

Довольно реально изображали лапландцы способ, при помощи которого вредоносные птицы производили бедствия среди людей и животных. Эти волшебные пернатые прилетали к нойду, садились подле него и вытряхивали из своих перьев множество ядовитых, похожих на вшей, насекомых, называвшихся волшебными мухами ган. Эти мухи, попав на человека или животных, приносят болезни и другие бедствия. Нойды тщательно собирали этих насекомых, причем никогда не брали их голыми руками, и хранили в коробках, употребляя как средство для нанесения вреда. Случалось, что ганы ускользали из этих коробок, и нойды до нового прилета птицы брали взаймы ядовитых насекомых у своих товарищей и потом, получив новых, возвращали с должной аккуратностью обязательным собратьям по профессии. Подобными взаимными услугами лапландские кудесники пользовались, однако, не