— Иваныч, это не дело! — возразил я, чувствуя раздражение. — Пока мы тут сидим и сопли жуем, время идет. Ольге нужно помочь. Ещё есть время!

— А как ты ей поможешь? Мы же даже не знаем, где искать. Так бы понятно, вооружились и спустились под землю, там бы чего-нибудь придумали. У нас руки связаны…

— Есть только один человек, кто может нам указать путь! — твердо заявил я.

— Федор, что ли?

Я задумчиво кивнул. Мозг уже вовсю строил планы относительно того, как действовать в сложившейся ситуации.

— Идем, составишь компанию. Сдается мне, он знает, где браконьеры вход в шахту взорвали!

Как были в походной одежде, так и двинулись к дому Федора. С собой прихватили ружья. На всякий случай, мало ли… Ночью морлоки прячутся в своих подземных норах, значит, боятся дневного света. Но где-то неподалеку обитал Митька и черт его знает, что он ещё выкинет…

Пока шли, в памяти неожиданно всплыло сразу несколько фактов, из моей прошлой жизни, как раз по этой тематике. Так бывает, ничего-ничего и вдруг р-раз!

Помню, как-то в середине двухтысячных разговаривал с одним опытным журналистом, который в каком-то журнале несколько лет вел рубрику вроде «тайн двадцатого века», так вот однажды тот рассказал очень любопытную историю и не одну. Даже показывал подтверждающие документы и какие-то размытые фотографии. Я тогда не придал значения, а сейчас вот почему-то вспомнил.

В октябре тысяча девятьсот девяносто третьего года, в Москве, как раз во время печальных событий у Дома Правительства, произошел малоизвестный инцидент, который на фоне громких событий в стране, просто не предали огласке.

Чтобы исключить захват «белого дома» из-под земли, командованием в те туннели были спущены две роты хорошо вооруженных солдат. Цель у них была простая — пресечь любую угрозу из прилегающих туннелей метро в подвалы здания. Сначала все было хорошо — солдаты спустились, заняли все подходы. Выходили на связь, патрулировали. А потом, они бесследно пропали…

Спустя несколько дней, когда все закончилось и про них неожиданно вспомнили опомнившиеся командиры, оказалось, что вызывать на связь уже некого. Все они словно испарились. Не было ни людей, ни оружия, ни экипировки. Никаких следов. Организованные поисковые меры ни к чему не привели — не было обнаружено ничего, что могло бы ответить на главный вопрос — куда пропали двести с лишним хорошо вооруженных людей? За не имением хоть каких-то доказательств, всех списали как без вести пропавших, а дело замяли.

Тогда же он рассказывал и про другой случай, что один матерый диггер случайно наткнулся на карту туннелей московского метрополитена. Да только карта та оказалась не простой — на ней не было привычных линий метро, какие висят во всех вагонах. Вместо нее там была совсем другая. Но первым, что бросилось в глаза — это красные районы Москвы.

По словам того диггера, имелся ряд зон, где по ночам в столице гулять категорически нельзя — в них часто пропадали люди и тоже бесследно. И это действительно так — люди всегда пропадали, только не всегда это можно было объяснить. Но именно отмеченные на карте районы, были самые опасные. Диггер начал «копать» и постепенно выяснил несколько страшных фактов. Он утверждал, что карта повторяла те туннели подземного города, что находятся под основным метрополитеном, куда так любят лазить столичные любители острых приключений. Вот только туннели те, уходили настолько глубоко, что туда даже лезть не хотелось без специального оборудования. Было в этом что-то жуткое, мистическое. И составили карту другие диггеры-одиночки, негласно сотрудничающие с комитетом государственной безопасности, а потом и со структурой из трех букв, перехватившей упавшее знамя.

Журналист был твердо уверен и ссылался на серьезные источники, мол, в самых глубоких подземных туннелях обитают племена морлоков — подземных жителей. Вроде как они жили там всегда, еще со времен Ивана Грозного. Они претерпели множество генетических изменений, но были очень похожи на людей. И вроде как воевали друг с другом.

Пополз слух, что якобы некоторые диггеры смогли наладить с ними нечто похожее на контакт. На тех диггеров вышло КГБ, даже была негласная война между морлоками и чекистами…

А дальше начиналась чистая фантастика, в которую я тогда вообще не поверил. После нескольких лет такой войны, один из старших офицеров управления, через тех же диггеров смог добиться встречи и якобы даже договорился с подземными жителями, что они, КГБ, частично закрывают глаза на похищения людей и кражу продуктов, а те защищают Кремль от любых угроз, которые могут прийти из-под земли. Ради этого большую часть туннелей ведущих в подземелья Кремля наглухо перекрыли, а те, что остались, были под надежной защитой. За много лет, никто не смог попасть их туннелей в подвалы Кремля и черт возьми, уж не по этой ли причине?

— Эй, Женька?! Куда тебя понесло? — голос Матвея Ивановича вернул меня к реальности. И верно, я действительно прошел мимо дома, едва не столкнувшись со столбом. Ничего себе, вот это я задумался.

— А? Да, задумался что-то…

Старик скептически покачал головой, но продолжать эту тему не стал.

Мы подошли к дому Федора. Тот словно чувствовал, что мы идем и сам вышел навстречу. Он терпеливо ждал, пока мы приблизимся.

— Слушай, Иваныч… — тихо пробормотал я, с недоверием глядя на слабоумного. — Начинай ты, а то я боюсь сорваться… Ну не умею я с больными на голову людьми разговаривать. Егерь только загадочно усмехнулся, но противиться не стал.

— Я знал, что вы вернётесь! — издалека начал парень, глядя на старика. — Я слышал, что ночью женщины в поселке пропали, да?

— Ты и об этом знаешь? — не выдержал я.

— Тихо! — махнул на меня рукой егерь. — Да, Федя… Расскажешь, что ты об этом знаешь?

— Их морлоки утащили, — проигнорировав меня, продолжил Федор. — И будут нападать еще. У них внизу плохо, рождаемости почти нет. Болеют часто, с другими сражаются. А новые женщины позволят им рожать здоровых…

Тьфу! Мерзость…

Видно было, что он это не придумывает на ходу, а как будто бы вспоминает. Это было странно, даже пугающе…

— Откуда тебе это все известно? — изумленно спросил Матвей Иванович.

— Отец говорил. Он же шахтером был, видел их. А когда был пьян, многое вслух говорил, а потом забывал. Но я все помню. Только сначала я не верил, думал, пугает страшными рассказами просто. А потом, однажды увидел их сам.

— Погоди-ка… — насторожился я, с недоверием глядя на парня. — А когда ты увидел морлоков в первый раз?

— В пятьдесят четвертом. Осенью.

— Так… — мы со стариком переглянулись. — Но ведь ты же сказал, что браконьеры пробили путь в шахты только в марте этого года, так?