Чем выше они забирались, тем прозрачнее и реже становился лес. Мануэль ехал первым, его красная рубашка мелькала между голыми стволами сосен. Илья держался рядом с Инес. За ними сбились в стайку остальные девчонки, а Рико, Кирилл и Кардосо прикрывали тыл.

Маленький отряд стал еще меньше, вырвавшись из каньона. Фернандо, Шон и Пит остались среди скал.

— Я знал, что они не пойдут с нами, — сказал Кардосо. — Фернандо не верит, что мы перейдем через гору. Пит ранен, а Шон не может его бросить.

— Думаете, им удастся спрятаться? — спросил Рико.

— По одиночке это легче, чем вместе со всеми. К тому же Фернандо рассчитывает, что рейнджеры пойдут за нами.

— А они пойдут?

— Конечно.

— Сволочь он, ваш Фернандо, — сказал Рико. — Я с первой минуты ему не доверял. Хорошо, что его нет с нами.

— Нет, плохо, — сказал Кирилл. — У него остался дробовик. У нас только винчестеры и «маузеры». С ними не поохотишься. А сухарей осталось мало.

— Не пропадем. Зато — все свои.

Мануэль остановился, поджидая их у границы леса. Впереди расстилался луг, зеленым ковром огибающий скальную гряду.

— Пойдем вдоль скал, — сказал он. — Пока светло, надо забраться повыше. Сверху будет видно, куда идти.

— Я думал, ты и так знаешь, куда идти, — сказал Остерман.

— Знать-то я знаю… — Мануэль сбил шляпу на затылок и вздохнул.

— Пора искать место для ночевки, — сказал майор. — Как только увидим хорошую пещеру, остановимся.

— Нам нельзя останавливаться, — возразил Илья. — Рейнджеры наверняка уже идут по нашим следам.

— Может быть. Но даже если так, они тоже остановятся и начнут разбивать лагерь, не дожидаясь темноты.

— Вот и отлично! Пусть они разбивают лагерь, варят кофе, выставляют часовых. А мы оторвемся еще дальше.

— Если мы будем спорить по каждому поводу, ничего хорошего не выйдет, — сказал майор,

— Вот и не спорьте, — ответил Остерман. — Мануэль, почему стоим? Чего ждем?

Двигаться по ровному лугу оказалось ничуть не легче, чем по лесу. Склон, огибая скалы, становился все круче, и лошади замедляли ход, осторожно переступая по скользкой траве. Когда солнце уже касалось вершин далеких гор, они увидели широкую расщелину между скал. Мануэль свернул туда и тут же вернулся. На его лице сияла улыбка:

— Это проход! Все сюда!

Действительно, расщелина, понемногу расширяясь, уходила вниз, туда, где виднелись макушки елей. Сумерки уже заливали их густой синевой, но за лесистым склоном угадывался простор долины.

— Остановимся здесь, — предложил Кардосо. — Хорошее место. Можно развести костер, его не увидят ни с какой стороны. Разве что сверху. Но выше нас только небо.

— Да, пожалуй, надо отдохнуть, — сказал Мануэль. И посмотрел на Илью.

— Внизу отдохнем, — сказал Остерман. — Я понимаю, что все устали. И мне тоже хочется есть. Но не забывайте — за нами гонятся.

— Ночью в горах не ходят. — Майор обвел всех взглядом, ожидая поддержки. — Никто не ходит, ни рейнджеры, ни индейцы. В темноте мы собьемся с пути. Тем более — в незнакомой местности.

— Но рейнджеры знают эти места, — быстро сказал Илья. — Они могут и не остановиться. Говорите, костер не будет видно? Так они найдут нас по запаху дыма. Ночью от глаз мало проку, зато уши и нос работают лучше, чем днем. И как мы можем сбиться с пути? Тут одна дорога — вниз.

Кардосо потянулся к седлу и досадливо отдернул руку:

— Черт! Моя фляжка осталась в городе… Билли, я провел в горах не один год. И знаю, что говорю. К тому же я хорошо изучил повадки наших преследователей.

Кирилл понял, что ему снова пора вмешаться.

— Дэвид, никто не сомневается, что у вас больше опыта, — сказал он. — Но опыт охотника не подходит для убегающего зверя.

— Мы не звери.

— Да. Мы слабее и глупее, чем звери. Но мы можем у них кое-чему научиться.

Кардосо еще раз оглядел всех.

— Что ж, будем учиться у зверей.

У Кирилла отлегло от сердца. Больше всего он боялся, что у майора начнется командирский зуд. Ясное дело, военный человек, привык к дисциплине, да еще знаком с тактикой… Казалось очевидным, что сейчас именно ему все должны беспрекословно подчиняться.

Но людей из каньона вывел не майор, а Илья. И продолжал вести дальше. Он не знал дороги, понятия не имел о тактике и никогда не командовал — никогда раньше. Кардосо, возможно, умел ловить преступников. А Илья с Кириллом сами были преступниками и умели удирать от таких, как майор. Видимо, Кардосо это понял без лишних объяснений. И подчинился. Великое дело — дисциплина…

Темнота навалилась, как только они вошли в лес. Лошади шли так тесно, что одна била хвостом по морде другую. Спуск становился все круче. Мануэль вел своего коня зигзагом, отчего цепочка то и дело разрывалась, и приходилось останавливаться — иначе, оторвавшись от группы, можно было и не найти ее спустя несколько минут. Наконец они остановились на небольшой поляне, залитой лунным светом.

— Два часа на отдых, — объявил Остерман. — Огонь разводить не будем, иначе потом ослепнем в темноте. Мануэль, покорми девушек.

— Располагайтесь, а я покараулю, — сказал майор.

Он накинул темное пончо поверх сюртука и отошел, мгновенно растворившись в черноте.

Девчонки сидели кружком. Они молчали, и было слышно только, как хрустят сухари.

Рико рылся в сумке и ворчал:

— Одни тряпки! Набрали всякой дряни, и никто не догадался заглянуть на кухню…

— Это не дрянь, — подал голос Мануэль. — Шелковые рубашки. Где такие найдешь? Они же вечные. Нам их хватит на всю жизнь.

— Собираешься жить вечно? — спросил Илья. — Что у нас кроме сухарей? Были же консервы,

— Наверно, они остались у Фернандо.

Рико выругался сквозь зубы и закрыл сумку.

— Вот, нашел галеты. Погрызем. А когда встанем на дневку, я раскину силки. Ничего, лес прокормит.

Кириллу не хотелось есть. Но он заставил себя разжевать каменную галету. Запил водой из фляжки. Потом вытянулся на траве, глядя в звездное небо, окруженное черными кронами елей. Чтобы не думать о том, что будет завтра, он принялся вспоминать названия созвездий. И не обнаружил в памяти ничего, кроме пары Медведиц и Стожар. Выждав еще несколько минут, он поднялся и отошел, прихватив винчестер.

Отойдя на десяток шагов, он тихонько свистнул. В ответ послышался приглушенный голос майора:

— Что случилось?

— Смена пришла. Идите ужинать.

Кардосо подошел бесшумно, как призрак.

— Все тихо. Но Билли прав, кто-то может идти за нами.