— Ничего. Оторвемся. Днем заляжем в лесу, а ночью снова двинемся.

— Понимаю. Вы хотите сыграть с рейнджерами в прятки, а они думают, что играют в догонялки. Как у нас с провиантом?

— Негусто. С виллы утащили только винтовки без патронов и ворох шелковых рубашек. И никакой еды.

— Шелковые рубашки? Незаменимая вещь на войне. Я сам видел, как такая сорочка не порвалась под ударом стрелы. Ткань вошла в рану вместе с наконечником, и его было нетрудно вытащить. Кстати, и при пулевых ранениях шелк лучше хлопка или шерсти. Он не гниет…

Кардосо замолчал. В темноте Кирилл не видел его лица, но чувствовал, что майор смотрит на него.

— Почему вы не уходите? Что-то хотели спросить?

— Да. Боюсь, что потом у нас не будет времени.

— Так спрашивайте.

«Если он спросит о Потрошителе банков, я признаюсь, — подумал Кирилл. — Наверно, майор видел наши розыскные плакаты. Отложилось в памяти, а теперь вот всплыло. Интересно, он помнит, какое вознаграждение там значилось? Я вот не помню. Надо будет у Илюхи уточнить».

— Зачем вы это сделали? Я имею в виду наш побег.

— Как зачем? Чтобы вы с Мануэлем не тратили время на руднике. У вас же были другие планы, не так ли?

— Мануэль — ваш родственник? Старый друг?

— Попробую объяснить. В Тирби мы приехали вместе, так? Разошлись по своим делам. Потом выяснилось, что нам надо уехать. Разве мы могли его бросить? Нет, не могли. Заодно и вас прихватили, очень удачно получилось.

— Я бы не спешил с такими оптимистическими оценками. И все равно — не понимаю.

— А тут и понимать нечего.

— По-моему, я даже не успел вас поблагодарить.

— Да не за что. Просто мы своих не бросаем, — сказал Кирилл. И разозлился, что майор заставил его выдать такую напыщенную фразу. — Идите ужинать. Галеты, наверно, остались со времен Колумба. Но у Рико крепкие зубы. И пока вы будете предаваться метафизическим раздумьям, от вашего ужина останутся только крошки.

Конфедеративная Территория Аризона имела трех основных врагов. С юга она подвергалась нападениям мексиканских бандитов. С севера угрожали войска Федерации. А мародеры-апачи орудовали повсюду. Для борьбы с индейцами, янки и мексиканцами были созданы законные вооруженные формирования, которые стали называться рейнджерами — по примеру техасских союзников.

Бен Гаттер прослужил в аризонских рейнджерах недолго. Он увязался за Третьей ротой, когда ту направили на фронт, бить проклятых янки в Арканзасе. Бену было пятнадцать, но выглядел он чуть старше, и ему дозволили повоевать, то есть поголодать, помучиться поносом, померзнуть в шалаше да помесить грязь босыми ногами. К счастью, через месяц наступила весна. А с ней и война кончилась.

Узнав о капитуляции, ни один из рейнджеров не захотел возвращаться в Аризону. Жить под пятой северян? Ни за что! Пехота выстраивалась в очереди, чтобы сдать оружие и отправиться по домам. А рейнджеры прорвались к Галвестону, захватили корабль и ушли на нем в Мексику. В родной Аризоне хозяйничали северяне. А рейнджеры строили новую колонию близ Веракруса, и над их хижинами гордо развевались флаги Конфедерации.

Однажды эти флаги были замечены американским консулом. Он нанес визит соотечественникам, однако остался крайне недоволен приемом. Отчистив костюм и подлечив ушибы, консул дождался, когда к нему заглянет местный алькальд. Неизвестно, о чем они говорили. Но скоро через поселок рейнджеров начали прокладывать дорогу. Хижины были снесены за день. А гордые флаги разбитой, но непокоренной Конфедерации стали развеваться уже по ту сторону Юкатана, на гондурасском берегу.

Такие колонии после Гражданской войны возникли и в Колумбии, и в Бразилии — чем дальше от Вашингтона, тем спокойнее чувствовали себя те, кто отказался капитулировать. Бен Гаттер провел несколько лет даже в Чили. Но когда ему исполнилось тридцать, он вдруг вспомнил, что давненько не видел родителей. И вернулся в Аризону.

Ему не понравились новые порядки. Куда-то улетучился дух независимости и свободы. Слово «рейнджер» вообще оказалось запрещенным, и теперь вместо них была «конная милиция». Бен Гаттер честно попытался вписаться в систему. Купил ранчо, обзавелся породистыми коровами, и несколько лет дела его шли в гору. Но страшная зима восемьдесят шестого года похоронила все его стадо под слоем снега и льда. Гаттер продал дом, чтобы рассчитаться с долгами. После чего ему оставалось только оседлать коня и отправиться к мексиканской границе. Бог ясно дал понять, что Бену нет места на земле, захваченной северянами.

На пути в Мексику он заглянул в Тирби — и увидел флаг Конфедерации над шахтерской палаткой.

Здесь он нашел множество солдат, которых мог бы назвать однополчанами. По крайней мере когда-то они служили в одной армии, от которой теперь остались только потрепанные флаги и воспоминания, пробуждающие гордость. Бен нанялся в охрану рудника, а через год уже командовал небольшим конным отрядом, который защищал границы владений полковника Тирби.

Бен потребовал, чтобы его подчиненных называли рейнджерами. Хотя и сам понимал, что до настоящих аризонских рейнджеров этим парням еще расти и расти.

«Настоящий рейнджер не дал бы перерезать себе глотку», — подумал Бен Гаттер, стоя над трупом одного из своих лучших стрелков. Второй снайпер лежал неподалеку, с аккуратной дыркой между глаз.

— Работали двое, — доложил его помощник, Флойд. — Подкрались сзади. Следы лошадей ведут к скалам и там теряются.

— Подкрались сзади, — задумчиво повторил Гаттер. — Значит, шли на выручку тем, кого парни зажали в каньоне.

— Получается, что банда не такая и маленькая, — сказал Флойд. — Что будем делать с трупами?

— Зароем здесь же. У ребят в городе никого не осталось.

— Здесь? В лесу?

— А что? Это место ничем не хуже городского кладбища. Постой здесь. Я пришлю к тебе двоих с лопатами.

Гаттер вернулся к отряду, который расположился на выходе из каньона. Подходя к стоянке, он издалека услышал жалобные крики одного из пленных. Того допрашивали по всей строгости, а двое других валялись на песке, ожидая своей очереди.

Пленный висел головой вниз, покачиваясь на веревке, привязанной к толстой ветке сухого дерева.

— Что новенького? — спросил Бен.

— Все то же. — Рейнджер по кличке Акула протянул Гаттеру кнут: — Хочешь сам?

— Обойдусь без инструментов. — Гаттер присел, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с головой пленного, и спросил: — Ты знаешь, кто убил моих ребят?

— Нет! Я не убивал! Мы никого не убивали! — прохрипел тот, брызгая кровавой слюной. — Нас увели силой!

— А лошадей с виллы тебе всучили под угрозой расстрела? А седло, на котором написано «Том Уоллес»? Мы нашли Тома в бараке возле виллы, с перерезанной глоткой. Твоя работа?