Ирина ошеломленно молчала.

– Но… – заикнулась было она наконец.

– Пора начать соображать, Ирина! Кому ты перешла дорогу своим внезапным появлением в стане наследников Азарова?

– Не пытайся меня запутать, – сказала Ирина, но в ее голосе уже не слышалось прежней уверенности. – Хочешь сказать, что от меня избавятся в любом случае?

– Откуда мне знать? – Артур искренне улыбнулся. – Все будет зависеть от того, насколько правильно ты себя поведешь.

Ирина прижала руки к губам. Вся ее наигранная смелость испарилась под воздействием убедительных речей Артура. Подобный поворот событий озадачил ее, потому что о таком положении вещей она даже не думала. Да и разговор пошел совсем не в том ключе. Ирина пришла сюда с обвинениями, полная решимости вывести его из себя и заставить признаться в совершенных им преступлениях, а в итоге это он заставил ее посмотреть на ситуацию под другим углом, что вызвало в ее душе страх и смятение.

Ирина отпрянула в сторону, когда Артур направился к ней.

– Не бойся меня, – он протянул ей руку. – Я тебя терпеть не могу. Это правда. Но не стал бы убивать, хотя бы потому, что Людмила не переживет твоей смерти.

– А-а! – Ирина оттолкнула его руку. – Перестань давить на жалость.

Артур громко рассмеялся:

– Плевал я на твою жалость! И на тебя – тоже. Твоя жизнь не имеет ко мне никакого отношения. И мне безразлично, как ты ею распорядишься, равно как и всем остальным. – Он указал рукой на дверь. – А сейчас уходи, у меня много работы.

– Артур, – Ирина не сдвинулась с места. – Подскажи, как мне поступить?

– Ты непредсказуема, совсем как твоя мать, – глаза его весело засветились. – Только что обвиняла меня во всех смертных грехах, а теперь просишь о помощи?

Ирина угрюмо на него посмотрела:

– Не помощи, а совета.

– Одно и то же!

– Будь по-твоему. Помоги.

Артур задумчиво почесал подбородок:

– Выставь акции на торги. Это единственный выход.

– А счета?

– Не выходи замуж, чтобы тебя не утопили прямо во время свадебного путешествия. Не составляй завещаний в чью-то конкретную пользу, потому что этим ты подставишь под удар того, кому завещаешь свое состояние. Брось все к чертям и уезжай на Бали, а еще лучше – туда, где тебя никто не сможет найти. В Мексику, например. Поменяй фамилию, избавься от друзей. Сейчас все – под подозрением.

– Ты тоже!

– Безусловно, – улыбнулся Артур и потянулся к чашке. – Остыл мой кофе… Ты в этом виновата!

– А если я отдам акции тебе? – с сомнением в голосе произнесла Ирина.

– Отдашь или продашь? – хитро прищурился Бурмистров.

– Продам!

– Предложение заманчивое, однако повторюсь: мне они не нужны.

– Тогда я не знаю, что делать. – Ирина взяла сумочку, которая лежала на диване, в руки. – Обращусь в милицию.

– Твое право, – безразлично ответил Бурмистров. – Милиция тебе обязательно поможет, так как они уже нашли убийц Виктории.

– Это лишь дело времени.

– Хорошенько обдумай свои действия. И, пока будешь размышлять, навести мать. Она скучает по тебе. Да, кто это тебя так разукрасил? – он указал рукой на синюю щеку и рану на губе. – Любовник? Бросай его. Мужчина может поднять руку на женщину только тогда, когда она перестала быть женщиной. Это ведь не твой случай?

– Да пошел ты! – вспыхнула Ирина и, не прощаясь, вышла из кабинета.

Бурмистров задумчиво посмотрел ей вслед и улыбнулся.

– Еще один шаг, – сказал он себе, – и акции – мои!

Вадим Карулин недовольно вытянулся на диване, услышав стук в дверь. Он посмотрел на часы – восемь утра.

– Войдите! – грубо сказал он и отбросил плед в сторону.

Вошел Заимис и с иронией осмотрелся. На полу рядом с диваном стояли наполовину пустая бутылка виски и тарелка, на которой аккуратной кучкой лежали почерневшие огрызки яблок, уже подсохшие корки апельсинов, кусочек недоеденного хлеба и обертка от колбасы.

– Начальнику охраны не полагается превращать свой кабинет в номер дешевого отеля и в столовую заодно, – сказал он. – Вадим, почему ты наконец не купишь себе квартиру?

– Потому что квартиры нынче дорого стоят, – резонно заметил Карулин и вынул из небольшой сумочки зубную щетку и пасту. – По-моему, мы уже обсуждали это.

– Впервые вижу подобного скрягу, – засмеялся Заимис. – Зачем тебе деньги, если ты их не тратишь?

– Мои деньги, как хочу, так и распоряжаюсь ими.

Карулин отложил предметы гигиены в сторону, подошел к шкафу и поискал свежую рубашку. Он обнаружил ее, одиноко висевшую на вешалке, и обреченно покачал головой: сегодня придется везти вещи в прачечную или возвращаться к Любе. Большая разница – отдавать кому-то незнакомому деньги за стирку или выложить несколько сотен для любовницы, чтобы она успокоилась на некоторое время и привела всю его одежду в порядок. Да, он слишком задержался в своем кабинете. Пора просить прощения, причем уже сегодня, чтобы вечером вкусно отужинать и принять ванну. Мыться в туалете ему уже порядком надоело.

– Ты – чистой воды стяжатель, главная цель которого – копить и еще раз копить, – не останавливался Заимис. – За копейку удавишься!

– Жора, я все понял. – Карулин улыбнулся в предвкушении тихого и уютного вечера.

– Если желаешь, я закажу для Любы цветы. Огромный букет красных роз.

– Желаю! – быстро согласился Карулин.

– А ты взамен признайся: куда ты вкладываешь деньги?

Карулин ничего не ответил, стянул с себя измятую рубашку, продемонстрировав Заимису свой сальный живот и грудь как минимум первого размера, обросшую курчавыми рыжими волосками. Георгий недовольно отвернулся:

– Не устраивай стриптиз!

– Зачем ты хотел меня видеть в столь раннее время? – спросил Карулин. – Ты уже давно в офисе?

– Минут пятнадцать назад приехал, – ответил Георгий. – Хотел спросить, позавтракаешь ли ты со мной?

– Глупый вопрос. За твой счет я могу пообедать, а после и поужинать, – засмеялся Карулин. – Можешь поворачиваться, стеснительный юноша.

Георгий поднял с пола бутылку виски и посмотрел на этикетку.

– Снова удивляюсь. Снять квартиру – дорого, а покупать виски за двадцать тысяч – не дорого? Тридцать лет выдержки?

– Тридцать пять. Мой любимый сорт, – сказал Карулин.

Он вытер влажной салфеткой шею и руки, принюхался, какой идет от него запах, и удовлетворенно кивнул сам себе. Завершающим штрихом к портрету был бы легкий аромат духов. Но Карулин не решился воспользоваться парфюмом, так как знал, что духи наносятся на свежее тело, чем он сейчас отнюдь не мог похвастаться. А портить себе настроение неприятно смешавшимися запахами ему не хотелось.