Гаишник усмехнулся:

— То и значит. Стоит вскрытая. Механических повреждений не видно. Следов крови, насилия нет. Похоже, угоняли вашу машинку, Виктор Николаевич. Да что-то помешало. Так что забирайте поскорее, пока еще кто-то не увел…

* * *

— В общем, так, подруга, — прямо и строго глядя прямо в глаза, сказала Лариса. — Есть у меня план. Как нейтрализовать эту сучку. И вообще, и по твоим делам тоже. И тут нам с тобой обеим надо поработать…

План Наталью ошеломил. Своей примитивной и оттого вдвойне действенной жестокостью. И восхитил. Жестокой же завершенностью. Этакое классическое злодейство в духе старых мастеров. Мастериц, о которых она готовила и редактировала материалы в журнал — Медичи, Бланки Кастильские и тому подобное.

Подстава. Сначала — обыкновенная подстава на дороге.

— Есть у меня бандюки знакомые, организуют, — заверила Лариса. — Подставлять умеют — пальчики оближешь! Под ментов работают. Там же на месте дамочку упакуют. Либо заманят в свою машину, либо втолкнут туда. А там — дело техники. Введут препарат, подавляющий волю, — есть такой, обещали уже поставить. И на квартирку. Есть одна на примете, на Новопесчаной улице. Договорились там ребята о съеме. От чужого имени, понятно. И уж здесь опустим стерву по полной, — хищно осклабилась Лариса. — По приказу будет перед бандюками голой танцевать. А потом им отдаваться. Обслуживать. А мы это дело на камеру заснимем. Угадай, кому избранные кадры отправим? И все будет в ажуре, подруга! Дамочка на психику слабая — установили наши безопасники, что ходит к психиатру. Стресс снимает. Оттого, что муж ее бросил. А после того как он ее окончательно бросит, поглядев на ее оргии, она и вовсе с катушек съедет. Или повесится. И муж ее в наши руки попадет. Без всякого шантажа — что мы, уголовники, что ли? Просто с такими кадриками жены в Интернете о каком самостоятельном бизнесе можно мечтать? От такого партнера любой бегом побежит! Тут уж и ты, подруга, не теряйся. Хватай его, пока он в ауте будет. Устроим твою судьбу, не волнуйся…

Некоторое время Наталья сидела, забыв закрыть рот. Да-а… Это было круто. Действительно, Цезарь Борджиа и Лаврентий Берия в одном флаконе!

— А я-то там для чего? — наконец спросила она. — Моя какая роль?

— Да роль простая, — со вкусом ответила гордая своим планом Лариса. — По сути, бандюков контролировать. Я отсюда, ты — на квартире. Я координирую сам захват. Отсюда. Как только они докладывают, что все в ажуре, я докладываю тебе. Ты же дожидаешься их на месте. Как приезжают, звонишь мне, что все в порядке. Ну, и смотришь там, чтобы ничего они с ней не сделали до моего приезда. И по месту решаешь вопросы, если вдруг. А я сразу выдвигаюсь в сторону Сокола. Оно же и алиби хорошее, ежели что не так у них на дороге будет. Мы с тобой просто решили вечер провести, тортик с коньячком покушать. Вот ты меня и ждешь…

* * *

Настя даже не успела понять, как так получилось, что она сама чуть ли не села в машину к этим бандитам. Хотя как было понять, что это бандиты? Вдруг перегородили путь, вышли из автомобиля, постучали корочками с гербами по стеклу двери: «Что же вы, гражданочка, оперативную машину подрезаете?» А дальше посыпалось: произвела столкновение, с места ДТП попыталась скрыться, на сигналы остановиться не реагировала. Да вы трезвы ли, гражданочка? Выйдите-ка из машины. Сейчас будем вызывать ГАИ, а вы пока посмотрите, что наделали…

Это было как гипноз. Наваждение. Почему она им поверила? Вышла, как дура. Пошла смотреть их машину. Собиралась набрать телефон Виктора, вызвать ГИБДД. Не сделала. Взяла сумочку с мобильником с собой. Но пока нащупывала его, ноги будто сами привели к полицейскому, как тогда казалось, автомобилю. А там… открылась дверь, мгновение — и Настя уже сидела на заднем сиденье меж двух мужчин, и ей споро застегивали наручники на руках…

* * *

На душе у Ларисы пел хор Пятницкого. Наконец-то ненавистная вражина поймана! И уже в надежном месте! А скоро будет вовсе унижена и выброшена из жизни, как ненужная тряпка! Хлам! Тампон использованный!

…Когда она поднимала дверь гаража, в дверях дома появился Ленька. Вот еще нелегкая принесла! Сейчас что-нибудь попросит еще…

— Слышь, Ларис, — отчего-то басом произнес пасынок, — ты куда собралась?

— На кудыкину гору, — огрызнулась мачеха. Беззлобно, впрочем. Настроение было отличным. — Тебе-то что?

— Подбрось до Тушина, а? — просительно проныл Ленька. — Мне к Питу надо, диски забрать. Он обещал мне к отъезду…

— На электричке скатаешься, — беззаботно промурлыкала Лариса, садясь в машину. — А у меня дела. Некогда.

— Тебе жалко, что ли? — уже по-настоящему заныл мальчишка. — Ты же знаешь, отец не разрешает мне одному в Москву ездить. А здесь — край как надо! Мне ж улетать завтра, а диски нужны. Где я их в Швейцарии-то возьму? А обратно меня отец Петьки доставит. После работы. Он обещал.

Спорить Ларисе не хотелось. Как и везти куда-то этого урода. Но и скандала нового тоже не хотелось. Владимирский недавно специально просил, чтобы они помирились. Настоятельно просил, надо сказать. И она обещала. А стервец этот даже поцеловал ее в щечку. Так что в семье царили внешне мир и покой. И не хотелось это рушить из-за мелочи.

А Ленька, паршивец, стоит как раз на выезде, в дверях гаража. Все равно не отстанет. Может, и впрямь бросить его до Тушки? Тем более что по пути почти — оттуда два шага до Сокола. А заодно и алиби. Дополнительное. Куда, дескать, уезжали вечером такого-то? Да пасынка отвозила к приятелю…

Лариса стиснула зубы. Типун тебе, как говорится… До этого не дойдет. Ничего эта гадесса не вспомнит. А вспомнит, так не расскажет. О таком, что придумала для нее Лариса, не рассказывают…

Но все равно — помеха ей этот уродец нескладный. Во! Отец его пусть откажет!

Лариса сказала твердо:

— Да ладно, могу и довезти. Но мне скандал с твоим отцом не нужен. Он запретил, а я тебя возьму? Охота была связываться…

— Фигня вопрос! — обрадованно воскликнул пасынок. — Я у него уже спрашивал. Он сказал, что одному ни-ни, а если, дескать, Лариса довезет… Подожди, я ему позвоню.

— Пап, — через несколько секунд сказал он в трубку. — Меня Лариса согласна в город отвезти. Разрешишь? — И парень передал мобильник мачехе.

Судя по голосу, Владимирский был не в духе. И, если можно так сказать, «не в действительности».

— Слушай, птенчик, — отстраненно проговорил он. На заднем фоне были слышны резкие голоса. — Сделай там, чего он просит, хорошо? Пригляди там… — И он отключил связь.

Лариса сморщила носик. Черт с ним.

— Давай, — сказала она. — Только быстро. И учти: ты мне должен!

— Ладно уж, — примирительно протянул Леонид. — Сочтемся. Все ж одна семья.

Показалось ей или нет, что он ухмыльнулся? Впрочем, могло и показаться: садился он назад — чтобы, как пояснил, не пристегиваться, — так что не сильно там что-то и разглядишь, в зеркале заднего вида…