– Пакет чистый найдётся, Агриппина Ивановна? – спросил Андрей.

Не успел он заметить, как старушка извлекла откуда-то полиэтиленовый рулон и оторвала новый пакет. Андрей сложил в него полотенце и вручил Алексею:

– А теперь пройдёмте к соседке.

Соседка выглянула на площадку, едва дверь Ивановой открылась.

– Ольга Вадимовна, кто это? – спросил Андрей, когда они зашли в квартиру соседки.

– Это? – Соседка внимательно осмотрела Агриппину Ивановну: – Агриппина, соседка моя.

– А вчера вечером кто был? – продолжил Андрей.

– Так она и была. Я же вам вчера говорила. – Соседка недоверчиво покосилась.

– Говорить – говорили, только вот Агриппина Ивановна утверждает, что только сегодня утром вернулась с дачи, – объяснил Андрей.

– С дачи? Когда же она уехать успела?

– Оля, ты что? – возмутилась Иванова. – Когда я ещё на позатой неделе тебя попросила за квартирой смотреть. Господи, что же это делается?

– Просить-то просила, да сама в тот же день и вернулась! Темновато было, но я тебя разглядела, – язвительно сообщила Ольга Вадимовна.

– То есть вы в квартиру Агриппины Ивановны не заходили? – уточнил Андрей.

– Товарищ следователь, – перебила Иванова, – у меня билеты есть туда и обратно. Уезжала я и никого не убивала!

– А кого здесь убили? Убили кого? – подхватила соседка.

– Тише, гражданки, – успокоил Андрей. – Вероятно, случилась ошибка. Кто-то воспользовался отъездом Агриппины Ивановны, чтобы сбить с толку следствие. Агриппина Ивановна, вам надо проехать и сдать отпечатки пальцев. А вы? – Андрей обратился к Ольге Вадимовне: – В квартире, за которой вас попросили присматривать, две недели жила посторонняя женщина. Неужели вы не смогли отличить своего от чужого? Вам тоже придётся проехать, сдать отпечатки и помочь нам составить фоторобот.

– А что его составлять? – воскликнула Ольга Вадимовна. – На Агриппину гляньте, вот вам и фоторобот. Агриппина, может, у тебя сестра-близнец отыскалась? – Соседка смотрела с интересом.

– Женщины, собирайтесь и выходите, – оборвал Андрей. – Алексей будет ждать вас внизу.

Они с Алексеем вышли на улицу. Андрей закурил.

– Андрей Анатольевич, и что теперь делать? – спросил Алексей. – Совсем крыша у тётки поехала. Но до чего вы ловко ей подыграли!

– Лёша, это не она, – упавшим голосом ответил Андрей.

– В смысле? – Помощник слегка отступил.

– Не она, говорю тебе точно.

– Андрей Анатольевич, вы не в курсе, сумасшествие сильно заразно?

– Не язви. Бери бабку, соседку её – и на отпечатки. Что хочешь там делай, но фоторобот составьте. Полотенце вези в лабораторию, пусть ищут хоть что-то. И обыск назначь поскорее.

– Обыск – это конечно. К главному надо, – тихо сказал помощник.

– А то я не знаю, – огрызнулся Андрей.

Андрей поднимался на этаж начальства, мучаясь, что забыл, как звали уродца из детской считалки, которую он любил повторять. Без имени вспомнить считалку не получалось.

– Что вы имеете мне доложить, господин Андреев? – Иван Иванович изучал шарик на конце авторучки, который чем-то его не устраивал.

– Некая Иванова, – начал Андрей бодро, – что в деле по убийству в училище проходила свидетельницей, оказалась неизвестной и, судя по всему, главной подозреваемой по делу Пыжиковой.

– Как такое могло произойти, товарищ следователь? – Начальник хлопнул рукой об стол, и ручка, скользнув по тому, упала Андрею под ноги. – Вы хотя бы себе представляете, что напишут бумагомараки, если эта информация просочится! А она просочится, будьте уверены. Если уже не просочилась. На этом закончится ваша славная карьера, Андрей Анатольевич, не успев толком начаться. И мне крови попортят немало.

Андрей поднял ручку и осторожно вернул на стол.

– Виноват, товарищ полковник. Никак не мог предположить, что по адресу престарелой гражданки окажется подставное лицо. Никто бы не смог.

– Виноват. – Начальник немного смягчился: – Что у вас есть? Отпечатки пропавшей?

Андрей кивнул:

– Обыск в квартире, надеемся, даст результаты.

– Ну так идите обыскивайте! Хоть носом рой, но разыщи ту свидетельницу липовую.

– Слушаюсь.

– Я вообще не понимаю, куда вы смотрели? – Главный снова завёлся: – У вас что, глаз не было? Или головы?

– Были глаза. – Андрей помолчал. – И голова.

– Да уж, а то. Свободен. И вот ещё, знаете что…

Андрей встал в дверях в надежде, что главный подскажет, как начать поиск.

– Смотрите, Агееву придержите, – прищурился Иван Иванович.

– Слушаюсь.

Вернувшись к себе, Андрей разворошил приготовленное на подпись дело, выискивая ошибку. Он стал внимательно перечитывать строчку за строчкой, как, обругав себя, отбросил первый же лист.

– Это ещё что за етит твою мать? – Андрей набрал помощника: – Лёша, что там старухи? Долго ещё?

– Жду, пока фоторобот составят.

– К чёрту бабок. Дуй срочно в лабораторию и привези мне анализ по чаю.

– Так проверяли, Андрей Анатольевич, яда там точно не было.

– Мне что, повторить? Полный анализ вези! И второе, помнишь номер Агеевой липовый, который я раздобыл, когда ты её в солярии потерял? Его тоже пробей.

Андрей стал читать второй лист осмотра и тоже отбросил:

– Куда я смотрел? Отпечатки повсюду – Янины, Агеевой, а бабкины – где? Разве это не подозрительно? И ведь нигде ничего не затёрто! Нет, я – идиот.

Сколько Андрей ни перечитывал остальное, больше ничего не нашлось. Зашёл Алексей с заключением на полстраницы, которое бросил на стол:

– Вот вам ваш полный анализ. Говорил же вам, ничего.

Андрей прочитал и сказал:

– В чашке с чаем был сахар.

– Ну, – удивился помощник, – не гиосцин же?

– Лёша, я три дня мариновал Агееву чаем, она пьёт несладкий. А когда я по ошибке всыпал ей ложку, пить отказалась. Пришлось заварить новый пакетик. Так что пила не она. И ещё знаешь что? У Агеевой дурацкая привычка не вынимать из бокала ложку. Что помнишь по осмотру?

– Ложка лежала отдельно, – вспомнил помощник. – Но, Андрей Анатольевич, такие мелочи, кто же знал?

– Смотрите, Агееву придержите, – проворчал Андрей, изобразив голос начальника. – Легко, блин, сказать. Чем придержать-то? Отпечатки её шли идеально, пока эта старая дура не скрылась.

– Но вы же не обязаны приобщать в дело про чай и про ложку? – спросил Алексей.

– Вот спасибо! – восхитился Андрей. – А также про то, что бабка другая!