Медленные танцы шли уже через каждые две песни. Русалки и оборотни сливались в чопорном или страстном объятии. Кажется, при выборе карнавальных костюмов каждый руководствовался исключительно собственными соображениями и представлениями о теме вечеринки. Кое-кто крутил перед кавалерами кошачьим хвостом. Некоторые ограничились напяливанием маски с перьями райских птиц. Дама из бухгалтерии танцевала под любую музыку танец живота, звеня монетами на специальном платке, небрежно повязанном на воображаемой талии. Был даже один пират с черной повязкой на глазу… Повязка в течение вечера прикрывала разные глаза.

Агате казалось, что из всех присутствующих женщин на танец не приглашают разве что ее одну. Мари кружил в чопорном объятии завхоз из АХО. Лелю пригласил главный верстальщик в зеленой чешуе Шрека. По поводу Альбины не стоило даже сомневаться – она оказалась нарасхват… Ее приглашали и редакторы, и фотограф, и сам Вадимов, ненадолго забежавший в зал переговорить с Ириной из отдела развития. Альбина цвела и сияла.

– Скучаешь?

Кто-то оказался рядом с Агатой.

Агата в надежде подняла глаза.

Это была Наташа.

Она потихоньку потягивала белое вино из настоящего хрустального бокала, ощипывала невидимые ниточки со своего бордового костюма не то от Шанель, не то от Ферре.

– А ты почему не в маскарадном костюме? – с кислым лицом спросила Агата.

– А нам не положено, – засмеялась Наташа, – мы – лица ответственные.

– Надолго затянется мероприятие?

Наташа пристально посмотрела на нее:

– Уже хочешь уйти?

– Кажется, да… – призналась Агата.

– Неинтересно?

– Никак не могу вернуться в период школьных дискотек.

– Понятно. Бывает. Скоро будет вручение главного приза – за лучший костюм. А потом программа станет совсем произвольной. Кстати, похоже, начинается…

Наташа присела рядом с Агатой.

Нанятый диджей вещал:

– Весь вечер у нас шло тайное голосование! Любой желающий мог проголосовать за наиболее понравившийся ему костюм! Ведь у нас – Хэллоуин, и приветствуются неординарность и изобретательность! Ну, кто еще не кинул записочку с именем кандидата в эту черную дьявольскую шляпу?! Иначе я прямо сейчас объявлю победителя! Раз… Два… Три! Нет больше желающих высказать свое мнение! Значит, в результате подсчета голосов победителем становится… становится… Альбина из отдела рекламы! Давайте поздравим Альбину! Ура!

– Ура! – поддержал ведущего нестройный хор разрозненных голосов.

Альбина со старательно изображаемым на лице смущением подошла к диджею и приняла из его рук литровую бутыль с мартини.

– Мои поздравления победительнице! Кстати, что это за костюм?

– Гарпии, – очаровательно смущаясь, ответила Альбина.

На этот вечер она изменила своему любимому розовому цвету. Она была закована в стального цвета платье с разрезом до середины бедра, а за спиной у нее колыхались черные кожистые крылья.

– Аплодисменты сногсшибательной гарпии! – взревел диджей.

Вечеринка продолжалась. Альбину возвращали в «зрительный зал» на руках.

– Нравится платье? – поинтересовалась Наташа.

– Да, – призналась Агата. – Она такая… такая…

– Какая?

– Не знаю.

– Альбина просто очень уверенная в себе женщина.

– Да, наверное. Я… Я пойду домой. Уже устала.

– Агата, погоди. Я хотела кое-что тебе сказать. Правда, не знала, как начать…

– В чем дело?

– Вадимов отказался рассматривать твою кандидатуру в качестве секретаря для него.

– Да? Вот как, – пробормотала Агата. – Интересно, почему?

– Ну, своих соображений до конца он никому не раскрывает, – вздохнула Наташа. – Не думаю, что дело в тебе… Ты способная девочка. Может, Рита наконец-то начала как следует работать…

– Взялась за ум? – криво улыбнулась Агата.

– Думаю, что она просто испугалась. До нее могли дойти слухи о том, что ее попросят с нагретого места.

– Что ж… Ясно. А, кстати, куда бы ее перевели?

– В отдел телемаркетинга, – ответила Наташа, – на постоянные телефонные обзвоны. На работу с базой. Агата, извини нас. Что-то мы не продумали. Останешься в рекламе. Не сильно расстроилась?

Агата прикинула, как лучше ответить.

– Я уже настроилась на переход…

– Но ты ведь не уволишься? Для отдела рекламы ты просто находка…

– Да, наверное. Марина уже рассказывала мне, как на месте Саши не смогли продержаться две девушки подряд.

– В конце концов, все, что ни делается, все к лучшему. Согласна?

– Да. Наверное. Я пойду, ладно? Я правда устала.

– Что ж, до понедельника, – согласилась Наташа.

– Кстати… Можно вопрос?

– Конечно, – улыбнулась Наталья.

– Какой это дизайнер?

– Донна Каран.

– Ой…

– Что?

– Ух ты. То есть… ничего. Страшно дорогой, наверное?

– Я покупала в Нью-Йорке, – улыбнулась Наталья, – когда была там в отпуске. У нас такой костюм, конечно, стоил бы непомерно дорого.

– И почему так…

– Ладно, беги. Мне тоже пора. У нас еще совещание с Вадимовым…

– Что? Совещание?!

– Птичка божия не знает ни заботы, ни труда.

– То, как зверь, она завоет, то заплачет, как дитя? – засмеялась Агата, которая тоже знала эту школьную шутку.

– Нет. Наша служба и опасна и трудна. И бывает аж по выходным! Поэтому, чтобы завтра отдыхать, пойду-ка я, пока меня руководство не обыскалось.

Последующие дни были наполнены для Агаты интенсивной деятельностью на благо отдела, ставшего условно родным.

Марина хмыкнула: «Ну, раз уж ты никуда не… переходишь, давай-ка мы тебя загрузим, а то Альбина приболела. Будешь делать за нее кое-какие отчеты, она тебе по телефону объяснит».

И все. На этом обсуждение неудавшегося карьерного взлета Агаты Самаринцевой было закончено.

Однако между ней и рекламщиками – по крайней мере, теми, что сидели с ней в одном офисе – словно черная кошка пробежала. Или серая, поскольку степень отчуждения не была такой уж значительной. Агата объясняла для себя это так: вот я готовилась перейти к Вадимову, они готовились со мной «распрощаться», а я раз – и осталась. Вроде как и прежнего тепла в отношениях уже нет, но и деть меня никуда не получится…

Ситуация была для нее неприятной. Агата прекрасно понимала, что никого не предавала и не подставляла, однако где-то внутри шевелился червячок самоедства.