Вообще же в наших отношениях с ним кое-что существенно поменялось. Если раньше, в мою бытность Филис, мы оба осторожно старались обходить серьёзные темы в разговорах, боясь друг друга травмировать, то сейчас говорили на любые темы и о своих чувствах друг к другу совершенно беспрепятственно.

Однажды любимый рассказал мне о предсмертном желании принцессы Асель переселиться в паука. Я шокировано смотрела на Винсента, ожидая продолжения — исполнил ли он это желание своей умирающей жены. А он ждал моего вопроса, заданного вслух, чтобы ответить. Однако я побоялась спрашивать, потому что любой вариант меня бы впечатлил ещё больше — живёт ли Асель сейчас где-то пауком, или муж просто дал ей умереть, не исполнив этого желания. Винсент понял меня и не рассказал больше ничего об этом. Так что я осталась в счастливом неведении.

— Скажи, Винсент, а когда я убежала из герцогства, твой дядя сильно гневался?

— Вообще не гневался.

— Как это? — не поверила я.

— Я сразу отдал ему твоё письмо. Во вскрытом конверте. И для него, по-моему, в тот момент было важнее всего, чтобы я не кинулся тебя искать. Пришлось его успокоить, сказав, что я уважаю решение своей любимой — взрослеть вдалеке от меня.

— Спасибо тебе за это.

— Слушай, Оля, я вот не пойму, как посчитать нашу с тобой разницу в возрасте. Кто из нас старше — я или ты?

— По-моему, мы сейчас с тобой ровесники, — подумав, ответила я, — мои детские и подростковые годы из этой жизни нельзя просто плюсовать к первой жизни, потому что я не только казалась, но во многом и была ребёнком.

— А списать годы из твоей первой жизни до твоего нынешнего физического возраста можно?

— Я вот тебе спишу! Мои года — моё богатство, понял? — я легонько стукнула его высочество кулачком по плечу.

— Как же мне тебя не хватало, Оля, ты не представляешь, — невпопад выдохнул принц.

Почти двухлетний карапуз, похожий лицом на принцессу Асель, когда я впервые увидела его, гордо представился:

— Питт Гилбит.

— Иди ко мне на ручки, Питт. Вот, держи. Знаешь, что это такое? Это — волшебная дудочка. Уверена, её звук особенно понравится господину Шаддоку. Да и дедушке Дэмиусу тоже. Я тебя научу.

Винсент покорил меня тем, как он общается со своим сыном. Открывает книжку с яркими картинками и часто повторяющимися фразами, и выразительно так читает. Малыш слушает, как завороженный. По-моему, эти минуты общения для него сейчас самые ценные в жизни. Он даже уморительно уже подражает движениям и мимике отца.

Хант и Барис обо всём догадались сами — смогли сложить два и два — мой изменённый артефактом портальный дар и, главное, наши с Винсентом отношения. Мы встретились с ними в зале-обсерватории с большим телескопом, где они раньше творили свою магию, когда создавали планету-звезду. Я посмотрела в телескоп и создала туда портал, на берег одного озера. Друзья были счастливы потрогать руками то, что могли до этого лишь видеть глазами и частично ощущать через свою стихию. Барис сразу обнаружил недочёт — неподвижность воздуха, и закрутил небольшую розу ветров. Только не векторную диаграмму, конечно, а как бы "розочку" из всамделишных потоков воздуха. Хант тоже кинулся что-то поправлять с водоёмом, облаками и влажностью воздуха. А я потом обняла их обоих и сказала:

— Спасибо, ребята.

— Мы живы и невредимы благодаря тебе. Так что это тебе — спасибо, — ответил Хант.

По-моему, прибывшая на свадьбу герцогиня Гилбрейт, матушка Винсента, тоже что-то такое заподозрила, когда услышала, как её сын называет меня "оля". А может, и нет. В любом случае она отнеслась ко мне радушно и сказала, что наконец-то по-настоящему рада за сына. Даже подарила мне что-то из фамильных драгоценностей, которые пожалела в своё время для Асель.

Цертт на нашей свадебной церемонии присутствовал об руку с преподавательницей своей академии, леди Лисель Фоштинь, которая буквально счастливо парила от такого сопровождения и приглашения во дворец.

— Как ты? — спросила я его в минуту, когда удалось остаться с ним вдвоём.

— В раздумьях, — ответил он, — может, пора и мне обзавестись семьёй. Детей наплодить…

— Ты же знаешь, что переживёшь их всех.

— Справляются же другие маги с этим как-то, — пожал он плечами, — Буду дальних потомков по головам пересчитывать.

— Я поддерживаю эту идею, — широко улыбнулась я, — Только, чур, досочку в коробке двери с отметками моего роста не выбрасывать и с отметками роста твоих детей не путать.

— Ладно, я надпишу её. А ты не забывай, навещай нас. Твоё влияние на моих детей будет благотворным.

— Хм… ты уверен, что будет? Я ведь сама-то, если так вспомнить…

— Уверен.

На свадьбу обе магические академии подарили нам новую пару портальных врат, и прямо из дворца мы смогли попасть на Ольгу. Не только мы с женихом, конечно. Многочисленные гости со свадьбы — тоже. Но потом было решено свободное посещение, читай — проходной двор — на планете не устраивать. Там никто, включая нас с Винсентом, постоянно не жил, бывали люди только из числа рабочих, прислуги и близких по нашему приглашению.

Постепенно мы населили сад некоторым зверьём, консультируясь, конечно, со специалистами, чтобы не нарушить экологический баланс планеты, да и самим не иметь особенно неприятных сюрпризов. В озёра таким же манером запустили рыбу, в каждое озеро — разную.

Домик Хант нам рекомендовал поставить возле самого синего озера, мол, оно больше, глубже, там вода морская и купаться комфортнее. Так мы и сделали — обзавелись домом у "моря".

В этом доме был оборудован камин. Я знала маленькую хитрость Цертта, когда жила с ним, хоть он и старался действовать скрытно. Эта хитрость заключалась в том, что он активировал охлаждающий артефакт в гостиной, чтобы иметь возможность разжигать по вечерам камин вплоть до самого жаркого лета. Так он добивался моего вечернего нахождения там рядом с ним, причём с самого начала моего появления у него в доме. Поэтому и здесь был установлен подобный артефакт, только уже открыто.

Отсюда всегда была видна Луна в виде большой неподвижно висящей половины диска. Земля выглядела как мяч, который держишь на вытянутых руках, то яркий и разноцветный, освещённый Солнцем, то тёмно-серый в тени. Звёзды на ночном чернильном небе выглядели большими и яркими, а Солнце — почти белым. Это был преимущественно наш с Винсентом мир, наш город-сад, наш волшебный космический Эдем, где мы бывали не каждый день — чтобы волшебство не приедалось. Ну а почти для всех остальных людей звёздочка Ольга была небесным объектом исключительно для любования. Как и сама Эвелис Гилбрейт, герцогиня Тонлей, будущая королева Плиссандрии.

Иногда, когда муж бывает занят, я посещаю это место одна. У меня есть на это свои личные причины и планы.

Именно отсюда, из домика с Ольги я сегодня с волнением открыла портал и впервые увидела лукаво улыбающегося мне с той стороны мускулистого мужчину. Я тоже радостно разглядывала его и улыбалась, а потом присела и катнула в его сторону некий круглый предмет. Этот предмет, сверкая магически заряженными фиолетовыми кристаллами в разрезе "кожуры фрукта", легко прокатился по деревянному паркету нашего дома, миновал портал, потерял звук и скорость и покатился по ковру, достигнув ног мужчины.