Наступил мой черед куражиться над практически поверженным врагом. Ничтоже сумняшеся, загнал копье в зад птице практически наполовину древка копья и провернул несколько раз. «Жестоко», скажет какой-нибудь сердобольный защитник дикой природы. Согласен, жестоко. Но пусть эта самая «дикая природа» поостережется нападать на одиноких беззащитных путников, тогда и урону ей не будет.

Не стану описывать подробностей кровавой расправы с птичкой. Скажу только, что окончательную точку в её бессмысленном существовании поставила моя дубина, проломившая клювастую башку.

Вытаскивать из расселины застрявшее тело не стал. Вырезал когти и выдрал из хвоста и крыльев пару дюжин перьев посимпатичнее и не загаженных птичьим дерьмом, которого в предсмертных конвульсиях она выдала преизрядное количество. Клюв вырезать не стал. Его можно было бы использовать только в качестве пилы, но данный инструмент меня не особо интересует, а таскать на всякий случай несколько лишних килограммов — не наш метод. С тех пор я стал чаще и более пристально поглядывать в небеса — не хотелось оказаться в желудке какой-нибудь летающей твари. Пернатых вокруг было много, некоторые весьма приличных размеров, но подобных той, что на меня напала более не встретилось. Другие птицы, может быть и примерялись ко мне как к потенциальной добыче, но атаковать так и не решились.

Было еще несколько встреч с охочими до моего тела тварями размерами поменьше. Но тех, фигурально выражаясь, я разогнал ссаными тряпками.

Таким образом путь мой по Уральскому хребту планеты Дальняя оказался не только извилист, но полон опасностей, приключений и приятных неожиданностей.

К приятным неожиданностям можно отнести находку нескольких видов драгоценных камней.

Сначала обнаружил россыпь рубинов в пересохшем русле горной реки. Драгоценные камни естественного происхождения в отличие от резко подешевевших металлов до сих пор пользуются на Земле ажиотажным спросом и ценятся весьма высоко. Я набрал немного, наиболее качественных с ювелирной точки зрения.

Следующей найденной мной разновидностью корунда оказались сапфиры. Разломанная неведомыми мне природными силами огромная скала. Среди каменных обломков россыпи самоцветов самых разных оттенков синего цвета, с вкраплениями и без, мутные и кристально чистые. Один практически бесцветный кристалл размером с чайное блюдце оказался по форме двояковыпуклой линзой. Ему я обрадовался более всего. Теперь у меня появилось приспособление для добычи огня. Тут же, что называется, не отходя от кассы, сфокусировал свет дневного светила на пучке сухой травы, получил огнь без приложения механических усилий. Хоть розжиг костра трением для меня задача вовсе не утомительная, но иметь под рукой альтернативную зажигалку всегда приятно и полезно.

Сапфиры, как и ранее встреченные рубины, не проигнорировал. Набрал пару горстей, что поценнее, поместил на дно своего плетеного рюкзака. Пригодятся или нет, будущее покажет. Если удастся наладить отношения с местными и камни будут востребованы, вернуться в эти места можно будет в любой момент.

Несколько раз натыкался на россыпи других драгоценных и полудрагоценных минералов. Помимо рубинов и сапфиров нашел еще несколько разновидностей корундов. А еще аквамарины, изумруды, шпинель, опалы, топазы. Короче, всего и не перечесть. Каждого самоцвета брал понемногу. Местный Уральский хребет оказался, также, как его земной тезка весьма и весьма богатым на самые различные минералы. Помимо драгоценных и полудрагоценных камней и самородных металлов мне часто попадались целые скалы из малахита, поля мрамора самых различных оттенков, горы магнетита, пласты каменного угля, асфальтовые и нефтяные озерца. Короче головоломная смесь горных и осадочных пород. Странно, что местные разумные обитатели до сих пор не обратили внимание на эти естественные залежи богатейших природных ресурсов.

Была мысль задержаться тут еще на месячишко, чтобы обеспечить себя качественным железным оружием. Но, подумав хорошенько, отказался от этой затеи. У меня есть неплохое бронзовое оружие, обсидиановый нож, и заниматься долгим и нудным экспериментированием с местными рудами душа не лежала. Если бы в окрестностях обнаружилось племя дикарей, можно было бы заняться прогрессорством, но тратить время — хоть и не драгоценное — чтобы потешить собственное эго, дескать могу, не имеет смысла.

Находка хризолита и других минералов оливиновой группы натолкнула меня на одну интересную мысль — а не поискать ли здесь алмазные россыпи. Не то чтобы во мне проснулась жадность и непреодолимая тяга к поиску самоцветов. Но найти алмаз, один из самых твердых минералов во Вселенной, было бы неплохо. Если хотите, ради спортивного интереса. Откровенно говоря, эта мысль пришла мне в голову не совсем случайно. В одном из разговоров с Дедом, тот ненароком напомнил, что оливины, магнетиты являются основной составляющей кимберлитов. А что такое кимберлиты и кимберлитовые трубки, вряд ли кому-то нужно объяснять.

После довольно продолжительных целенаправленных поисков, мне все-таки удалось обнаружить приличную россыпь алмазов. Ни за что бы не обратил внимание на невзрачные с виду поблескивающие в солнечном свете камушки, если бы не подсказка нейросети. Поднял кристаллик, провел экспресс анализ. Результат дал вполне однозначный результат — этот минерал, кубическая аллотропная форма углерода.

Набрал несколько горстей стекляшек покрупнее без внутренних и внешних изъянов. При этом не испытал ни малейшего пиетета. Знамо дело, природный алмаз и ограненный бриллиант — две абсолютно разные вещи. Все равно, как-то это неправильно, даже в душе ничуть не ёкнуло, из-за того, что по меркам родной планеты держу в руках огромное состояние, да еще в котомке всякого разного не на один миллион соларов. Не отрицаю, что при других обстоятельствах, возможно и сплясал бы нечто зажигательное от радости, но сейчас тупо пялюсь на камни, ценность которых на этой планете крайне сомнительна, и всего лишь радуюсь, что озвученная Дедом геологическая гипотеза получила полное свое подтверждение. Теперь мне точно известно, что на здешнем Урале есть где-то кимберлитовые трубки, а это означает, возможность организовать промышленную добычу природных алмазов.

В очередной раз передо мной стал вопрос о безалаберности аборигенов, не пытающихся проникнуть в эти места. Как бы там ни было, но на Земле драгоценные камни даже в изолированных от основной цивилизации анклавах всегда были предметом повышенного интереса. А тут помимо камней есть многое из того, что должно заинтересовать местных обитателей. Впрочем, существует вероятность, что цивилизация Дальней пошла не по технологическому пути, а по какому-нибудь иному, и рудные месторождения аборигенам не интересны. Ладно руды, но драгоценные, полудрагоценные и поделочные камни всяко должны заинтересовать. Почему же здесь до сих пор нет народного столпотворения? М-да, загадка.

— Возможно, существует какой-то фактор, не позволяющий аборигенам начать активное заселение этого материка, — выдвинул предположение Дед.

Ха! Америку он открыл! Тут и ежу понятно, что не просто так данный континент не осваивается местными.

— Согласен, Дед, фактор несомненно существует, возможно, не один. Погибший Пепелац тому верное доказательство. Вряд ли орбитальная группировка является угрозой для местных — это, скорее, защита от стороннего проникновения на планету. Поскольку мы с тобой еще живы, значит, нам не стоит опасаться удара из космоса. Вполне вероятно, именно на этом материке присутствует еще что-то крайне опасное. И нам бы не проворонить момент, когда это «еще что-то» начнет убивать нас.