Она не захватчица и не гостья, она та, кого я так долго ждал.

Я уже не пытаюсь сравнивать, анализировать и пытаться понять, что особенного в этой удивительной девочке. Она не идеальна, и в этом ее шарм. Мне же просто хорошо, когда она рядом. Единственное, что удручает: я так и не придумал, как ей помочь. Нет причин не доверять Дэвиду, поэтому я не спешу, размышляю. Да и Алесси упряма, как стадо ослиц! Вынудить ее принять помощь я могу, стоит лишь надавить, но необходимо, чтобы она сама попросила, а тут тупик. Нет — и все! Порой это ужасно бесит…

Потихоньку я занимаюсь тем, о чем Алесси не догадывается: выясняю, что случилось год назад. Обстоятельства аварии не кажутся подозрительными, но после гибели родителей дочь лишилась абсолютно всего, и это мне не нравится. Судя по рассказу Алесси, ее семья жила в достатке, потом кампания отца обанкротилась, это совпало с аварией, и после все имущество забрали в погашение долга. Моих знаний о законах этой страны и возможностей не хватает, и я прошу совета у Кайла.

С его помощью заказываю частное расследование, и вскоре кое-что становится известно. Кампания действительно признана банкротом, но практически в том же виде существует под новым названием и с новым учредителем, бывшим партнером отца Алесси. Он «унаследовал» все: офис, контракты, связи, сотрудников. А дом выкупил, перепродав дороже.

Алесси осталась на улице незаконно. Оно и понятно, с ее наивностью… Она не сопротивлялась, не вникала в подробности, даже умудрилась подписать бумаги с отказом от прав на наследство. И в результате ее прописали в несуществующей квартире: в каком-то деревянном домике в Подмосковье. Рядом не оказалось никого, ей никто не помог.

Расследование еще продолжалось: мне все же захотелось узнать все подробности аварии. Вдруг она была подстроена? Это очень важно для Алесси. Тогда ее мнимая вина лопнет, как мыльный пузырь. Если это не случайность, а убийство, то неважно, где и когда оно произошло.

Параллельно готовлюсь к поездке в Нью-Йорк. Алесси отмахивается от приглашения, но вяло. Чувствую, что ей хочется познакомиться с моим братом, побывать в Штатах. Даже если учеба начнется, пропустит несколько дней, ничего страшного, поэтому я получаю для нее визу, улаживаю все формальности.

Есть у меня мысль оплатить ей этот год каким-нибудь спонсорским переводом. В конце концов, она училась на «отлично» и шла на красный диплом. Думаю, без труда уговорю учебную часть разыграть маленький спектакль. Однако что-то меня останавливает. Алесси обидится, факт. И вместо лечебного эффекта я получу неизвестно что. Ей нужно переступить через дурацкие принципы и предрассудки. Что мешает ей занять у меня недостающую сумму? Мне кажется, что ничего, но Алесси не делает этого, даже когда становится ясно, что нужную сумму до начала учебного года ей не собрать.

Может, все к лучшему? У нее есть возможность отдохнуть, прийти в себя. Рано или поздно я уговорю ее оставить работу в ресторане. Она будет не выживать, а жить — легко, размеренно, под надежной защитой. Дэвид побеседует с ней лично, и мы вместе преодолеем все трудности. В будущее я смотрю с оптимизмом, я готов взять на себя ответственность за Алесси.

Однако я совру, если скажу, что сомнений нет. Все еще опасаюсь встречи с прошлым: когда я видел Кейт в последний раз, воспоминания чуть не смыли защиту. Я все еще зависим от той любви? Или мне только кажется, что зависим? Не узнаю, пока не посмотрю ей в глаза. И поэтому у меня не хватает смелости рассказать Алесси правду о Кейт и Дэвиде.

Зачем ей эта правда? Да любой женщине такое неприятно! Зачем ей знать, что когда-то мы жили втроем? Зачем ей мучиться и гадать, люблю ли я Кейт? Я беру ее с собой не для того, чтобы сделать ей больно. Со своим прошлым я разберусь сам.

Перед отлетом звоню Дэвиду, когда Алесси нет рядом, и прошу его хранить мои прошлые отношения с Кейт в секрете.

— Когда свадьба, Джей? — спрашивает брат, смеясь. — Не хочешь провести ее в Сиэтле? Родители будут счастливы.

— Иди к черту… — мрачно вздыхаю я.

И думаю, что это прекрасная идея. Родители, к сожалению, не молодеют, и им будет приятно, если хоть один сын женится традиционно, со всеми непременными атрибутами американской свадьбы.

О женитьбе я еще не думал, но из нас двоих именно я всегда был примерным сыном.

— Мне не терпится познакомиться с твоей Бэмби, — говорит Дэвид.

— Только я зову ее так. Ты понял?

— Ох, как все серьезно.

— Знаешь, что… — вскипаю я. — Кажется, у меня появились неотложные дела. Мы не сможем прилететь.

— Джей, прости. — Он все же хихикает, и я это слышу. — Я тебя понял. И Кейт скажу, чтобы не проговорилась. Тебе решать, что рассказывать своей женщине.

Подруга Алесси вернулась, а вопрос о переезде так и не возник. Честно говоря, я был готов прибегнуть даже к шантажу, но все осталось, как прежде. Только деньги на учебу у меня так и не попросили.

В последние дни перед отлетом Алесси какая-то нервная, даже спит беспокойно, несмотря на то, что я рядом. На расспросы заявляет, что все в порядке, и у меня нет причин ей не верить. Наверное, волнуется из-за перелета. Или это гормоны шалят, у нее в разгаре «женские дни». В другое время я отшлепал бы ее хорошенько, и всю «хворь» как рукой сняло бы, но приходится успокаивать Бэмби травяным чаем.

Наша поездка начинается с путешествия из Санкт-Петербурга в Москву. Кайл попросил приехать, чтобы не сажать самолет в Питере. Мы чуть не опоздали на «Сапсан» из-за того, что я задержался на работе. Без форс-мажоров никуда, даже если заранее готовишься к отпуску.

Алесси с чемоданами ждала меня в холле, и времени едва хватило, чтобы переодеться. Рабочий портфель и конверт, подобранный на садовой дорожке, я оставил в спальне. Только в такси вспомнил, что хотел посмотреть, что за письмо бросили за ворота.

— Нет, никто не звонил в дверь, — отвечает Алесси на мой вопрос. — Ты кого-то ждал?

— Не ждал, просто… Неважно.

Скорее всего, это какая-то реклама. Официально я в отпуске, но если что-то срочное, связь никто не отменял. Зачем кому-то писать мне письма?

Обычно тихая Алесси, познакомившись с Кайлом, еще больше присмирела. Да, он такой… Даже мне в его присутствии бывает не по себе. К сожалению, Ева осталась дома с детьми, и Алесси — единственная девушка в салоне. Но она не скучает: смотрит фильм, читает что-то на смартфоне.

— Она напоминает мне Еву, — говорит Кайл, когда Алесси засыпает. — Крошка была такой же потерянной, когда мы познакомились.

Его слова меня задевают.

— Но Бэмби уже не одна, у нее есть я.

— Не обижайся, Джей. Может, все так, но она этого еще не понимает. В ней нет уверенности женщины, которая точно знает, что ей есть на кого опереться.

— Наверное, ты прав, — нехотя признаю я. — Я не говорил с ней об этом.

— Ты и сам не уверен, — припечатывает Кайл.