— Риск для мужчины как небо для птицы! — расцвел под этим взглядом кавказец и бросил на середину двадцать пять рублей.

«Инженер» просто выложил деньги, без комментариев и лишних слов.

Сто рублей — больше Галиной месячной зарплаты — лежали на полупустом чемодане, дожидаясь, пока сверху, прикупая и торгуясь, насыплют еще, а потом решат судьбу этих денег несложными манипуляциями.

Галина собрала деньги в аккуратную стопочку, взвесила ее в руке, как бы обдумывая что-то.

— А может, серьезную игру? — понизив голос, предложила она. — У меня есть нераспечатанная колода.

Кавказец и «инженер» переглянулись. Мимолетный обмен взглядами не ускользнул от Галины, лишний раз подтверждая ее опасения.

Предложение приняли. Очкарик — с вежливой улыбкой, «инженер» — с тяжелым вздохом. Кавказец махнул рукой и что-то сказал на родном языке.

— Это вроде вашего «была — не была», — пояснил он играющим.

К Галиному удивлению, никто не возразил и против новой колоды. Насколько она знала, крап — один из основных способов мошенничества в игре, и раз игроков устраивала некрапленая колода, то это были шулера высокой квалификации.

Первую раздачу выиграла Галина. Как и в предыдущие разы, ее карты не были особенно сильными, а двое из трех соперников пасовали.

Вторая раздача пошла по иному сценарию.

Началось с того, что сдвигавший колоду «инженер» как-то странно скрючил руку, опуская карты на чемодан. Пальцы были плотно сжаты, рука развернута так, что Галине колода была не видна. Быстрое, выверенное движение, и затем пальцы разошлись, кисть руки расслабилась, но не было сомнений, что в эти полсекунды несколько карт переместилось из руки «инженера» на верх стопки.

Галина насторожилась. Вот теперь начинается настоящая игра, фартовая. Теперь не зевай! Зазеваешься — эти ребята живо разденут тебя до нитки, да еще шкуру спустят.

Галине стало не по себе. Она поежилась, поерзала на своем месте.

Очкастый сдал. Кавказец прикупил две карты.

Галя прикинула в уме. Если кавказец, сидящий первым от раздающего, прикупает две карты, значит, очкастый сдал ему три карты. Выходит, в руке у «инженера» было зажато девять карт? Что-то многовато. Скорее всего, подмешали две, а третья пришла к генацвале самым законным образом. Либо эта шайка крутит иначе. Определенно, они делают что-то не так, как ожидала Галина. У них какой-то свой особый способ.

Галя запаниковала. Что, если ей не удастся выиграть? Что, если она лишь спустит занятые у всех подряд деньги и вместо помощи подкинет Лешке еще кучу долгов? Конечно, Марина, или Ворон, или еще кто-то из одалживавших ей не станут требовать деньги назад немедленно, хотя Марине с Альбиной придется ох как несладко. Их мужья обнаружат недостачи в семейном котле, возможно, уже завтра…

Тогда пусть уж лучше ее в случае неудачи действительно сбросят с поезда. Нет у нее сил возвращаться в городок. Нет у нее сил видеть голощекинскую рожу. Нет у нее больше сил барахтаться в этой выгребной яме, которую называют счастливой жизнью.

Галина прикупила карту, надеясь на стрит, но получила только двух валетов. Не бог весть что. Она спасовала.

— Я выиграл! — сообщил кавказец довольно, хотя чуть дернувшийся уголок рта выдал его истинные чувства: досаду, что Галина поставила так мало. Должно быть, эти шулера возвращают потом друг другу проигрыш и делят только деньги, выкачанные из фраера — в данном случае из нее.

Следующая раздача началась с того же фокуса, что и предыдущая, только на сей раз раздавал кавказец, а очкарик подкладывал ему нужные карты. Интересно, как они решили, что это должны быть за карты, если первой под раздающим сидела Галина?

Стали прикупать.

Не подав вида, что начала кое-что просекать в махинациях соперника, Галина для блезиру прикупила одну карту и спасовала. С доставшимся барахлом ее не спасла бы ни одна нужная карта, ни даже две. Просто ей не хотелось доставлять за обмен лишние деньги прежде, чем она поймет всю механику мошенничества и дождется нужного момента для контратаки.

«Инженер» и очкарик поторговались немного без особого азарта, после чего первый открыл трех дам, а второй — трех королей.

— Я выиграл! — радостно констатировал очкарик, приподнимая свои стекла, чтобы свысока взглянуть на проигравших.

Подошла очередь Галины. Она взяла колоду, поперебрасывала карты из руки в руку, не слишком ловко, не слишком быстро.

Виновато посмотрела на мужчин и протянула вперед ладонь с растопыренными пальцами.

— Руки от волнения мокнут, — пояснила она и продемонстрировала руку каждому, почти поднося ее к носу, точно предлагая присутствующим убедиться в серьезности ее беды.

Естественно, каждый из мужчин глянул на эту руку. Если не из интереса, то просто машинально.

Пока одна рука Галины красовалась над чемоданом, безымянный палец второй руки изящным движением скинул нижнюю карту— короля червей — в складки румынского платья.

Никто ничего не заметил, и Галя спокойно раздала карты.

Ей было интересно узнать, что предпримут ловкие игроки на сей раз. Ведь преимущества, обеспеченного своей раздачей, у них уже не было.

Ее любопытство удовлетворилось довольно быстро. Еще на первом круге торговли очкарик переменил позу, сложил карты вместе и, в сотый раз доставая деньги из бумажника, на секунду опустил карты под чемодан. Всего на секунду рука исчезла из поля зрения Галины, но она не сомневалась, что этой секунды вполне хватило очкарику на то, чтобы отделить от четырех карт одну, необходимую «инженеру». Возможно, в эту же секунду он уже передал карту и получил взамен другую. А может быть, шулера обменяются картами чуть позже — это уже вопрос техники. Гораздо полезнее было бы понять, как «инженер» дал понять сообщникам, какая именно карта ему нужна. Разгадать код, которым шулера передают друг другу информацию, — вот что ценно. Но для этого нужно было долго, очень долго наблюдать за ними. Слишком долго, чтобы Галина могла себе это позволить.

За окном мелькнул знакомый пейзаж, проехала мимо окон, оставаясь позади, их станция. Даже в сумерках Галина узнала очертания вокзала.

— А это — мои! — объявил «инженер», предъявляя стрит. Края пиковой десятки были чуть согнуты. Самую малость, необходимую для того, чтобы захватить карту и, спрятав ее с тыльной стороны ладони, передать сообщнику.

Алексей прошелся по друзьям. Без надежды на успех, но скорее для очистки совести. В самом деле, не мог же он сидеть сложа руки и не пытаться что-то предпринять, чтобы найти деньги.

Ему показалось забавным, что основная масса друзей, к которым он обратился за помощью, предлагала ему как раз суммы, близкие к тридцати рублям. Тем самым тридцати рублям, которые в идиллических мечтаниях Алексея Жгута вполне могли спасти его дурную голову. Если только собрать эти самые тридцать рублей со всей части.