От беспокойства крутило в животе.

Могу поспорить: если бы я сорвала с себя это платье и сбежала вниз в одних только леопардовых боксерах и спортивном бюстгальтере, Тейт лишь глянул бы на меня своими непозволительно красивыми голубыми глазами и улыбнулся бы до безобразия белоснежной улыбкой, а потом продолжил бы рассуждать о том, как ему нравится слушать кудахтанье кур, или о чем-нибудь еще, столь же тошнотворно очаровательном.

Именно в такие минуты Фостер особенно бесило отсутствие телефона. Больше всего на свете ей хотелось отправить Сабине сообщение, набранное сплошь заглавными буквами – пусть знает, как она злится на свою единственную подругу, заставившую ее поверить в нелепую влюбленность в парня, которого ей придется терпеть рядом с собой неизвестно сколько времени.

Спасибо тебе, подруга.

– Фостер?

Тейт! Когда он успел вернуться домой?

На лестнице, ведущей в ее комнату, послышались тяжелые шаги.

И он поднимается сюда. О боже. Ладно. Просто дыши. Она распушила кончики волос и в последний раз обнюхала подмышки. Конечно, он захочет прогуляться со мной. Только посмотрите на меня. Я абсолютно уверена в своей привлекательности. И я достаточно любезна. Она покачала головой. Ладно, может, и не очень любезна, но к Тейту я отношусь лучше, чем к другим парням. Это ведь меня оправдывает?

Тейт тихонько постучался.

– Ты здесь?

Ноги сами понесли Фостер к двери, прежде чем разум успел обосновать, почему она должна снова напялить спортивные штаны и притвориться, будто никакого свидания и не предполагалось.

– Привет. – Она открыла дверь, и легкий порыв ветерка закружил в танце мягкие волны ее волос, обвился вокруг ее груди и изящно приподнял подол ее платья. Блин, вот у кого поучиться преподносить себя.

– Вау. Я… ты… – Тейт потянул себя за ворот рубашки. – Платье.

Фостер вскинула голову.

– Спасибо. – Она ухмыльнулась, решив, что «платье» выражает в кратком виде высшую форму восхищения, что-то вроде: ты потрясающая, и у меня нет девушки у черта на куличках, и для меня большая честь быть твоим лучшим другом и бойфрендом.

– Ты как, занят в ближайшие… – Фостер бросила взгляд на запястье, как будто веснушки могли подсказать ей время, – минут десять?

– Нет, нет, точно нет. Финн предлагал увидеться позже, но я могу сказать ему, что у меня дела. Я имею в виду, если ты хочешь. – Он поперхнулся и откашлялся. – Ну, заняться чем-то или еще что.

Фостер залилась румянцем. Тейт лез из кожи вон, стараясь произвести впечатление, но не в своей обычной манере. Что-то неуловимо изменилось. Он нервничал. И не он один.

– Вообще-то Сабина рассказала мне о соседней ферме. Кстати, оттуда ты привозишь мне эти летающие тарелки. Похоже, у них там вкусно кормят, а еще живая музыка и танцы. Они с Финном собирались зайти за нами, чтобы мы все вместе сходили на…

– Двойное свидание! – На щеках Тейта вспыхнул нежно-розовый, как жвачка, румянец.

Фостер улыбнулась.

– Так ты хочешь пойти?

– Да! – Его щеки теперь пылали, и Фостер почувствовала себя глупо из-за того, что превратила это свидание в грандиозное событие.

* * *

Сидя за столом для пикника, Фостер сначала скрестила ноги, потом распрямила их и, наконец, сложила руки на коленях, пока они с Сабиной ждали Финна и Тейта, отправившихся за напитками – по словам Сабины, лучшим в мире лимонадом из ежемалины.

Оживленный смех небольшой толпы доносился до них на крыльях бабочек-монархов, которые порхали между столами, устремляясь к свежим побегам ярко-фиолетовых цветов в горшках, расставленных по краям танцпола. Фостер на мгновение закрыла глаза, прислушиваясь к тихому перезвону ветряных колокольчиков, развешанных вокруг фронтона красного амбара, освещенного сверкающими нитями огней.

Легкий ветерок вырвался из-под деревянного стола, и Фостер крепче прижала руки к бедрам. Она не привыкла так бдительно следить за тем, чтобы ее прелести были скрыты от внешнего мира. Этим занимались брюки.

– Видишь, ты похожа на девушку. Симпатичную девушку. Особенно когда не делаешь вот так. – Сабина помахала пальцем через стол. – Хмуришься, елозишь, как будто у тебя шило в одном месте.

– Я не хмурюсь, – фыркнула Фостер, сознавая, что на самом деле хмурится. – И мне не обязательно носить платье, чтобы выглядеть красивой или как девушка.

– Я не об этом. Посмотри на меня. – Сабина встала, соблазнительно повертелась, так что бахромчатые края ее укороченного топа поднялись над джинсами, кружась вместе с ней, и снова села. – На мне нет платья, и я выгляжу достаточно привлекательно. Я лишь хотела сказать, что, сменив одежду, ты можешь почувствовать себя совершенно другой женщиной. Такой же эффект дают хороший парик или сапоги-ботфорты из искусственной кожи, но, думаю, ты еще не готова к таким экспериментам.

– Не готова к чему? – спросил Финн, когда они с Тейтом поставили бокалы с напитками на стол, и сел на скамью рядом с Сабиной.

– К таким движениям! – Сабина схватила Финна за руку и потащила его за собой на танцпол. – Увидимся с вами там. – Она подмигнула и подскочила к Финну, который уже постукивал носком ботинка в такт музыке.

– Ну, и что ты думаешь? – Тейт засунул руки в карманы и тут же их вытащил. – Хочешь потанцевать? Еще разок?

– Да, но это медляк, а не свинг.

– Не беспокойся. Я умею танцевать медленный танец, просто доверься мне. Я поведу. Опять.

– Ты не уронишь меня на этот раз?

– Ни за что.

Фостер почувствовала себя немного пьяной, когда Тейт предложил ей руку и повел к импровизированному танцполу. Возбуждение бурлило в ней тысячами пузырьков, и голова шла кругом, а тело наливалось легкостью. Только однажды она испытывала нечто подобное – после полбутылки дешевого шампанского, все в том же космическом лагере.

– Чертов космический лагерь, – пробормотала она.

– Что такое? – Глаза Тейта были бесконечно синими, как небо, и на миг Фостер подумала, что, если он больше никогда не посмотрит на нее, она, наверное, просто умрет.

– Мне здесь нравится. Правда, здорово. – Если бы прежняя Фостер могла видеть ее нынешнюю, она бы разразилась гневной отповедью – мол, мир рушится, человечество нуждается в спасении, да и погоревать о случившемся не мешало бы. Но нынешняя Фостер плевать хотела на свое прежнее, колючее, сварливое «я». Она бы предпочла запечатать в сосуде эту девушку, этот момент, это чувство и навсегда остаться своей новой версией. Фостер убрала руку с широкого плеча Тейта, взъерошила волосы и хихикнула.

– Ты смеешься.

– Так и есть.

Тейт медленно и уверенно вел ее в танце. Его рука опустилась к талии девушки, и, широко раскинув пальцы, он еще крепче прижал ее к себе, выдавливая воздух из разделяющего их пространства.