«И радовался Итро всему тому благу, которое сделал Бог Израилю, вызволив его из Египта. И сказал Итро: "Благословен Бог, который избавил вас от руки египтян и от руки фараона, который избавил этот народ от власти Египта, теперь узнал я, что Бог выше всех божеств: поразил он их тем, что они злоумышляли против вас"» (Исх. 19:9—11).

Затем было принесение жертвоприношений и, само собой, пир в честь Иофора, в котором приняли участие Аарон и все старейшины Израиля.

Дальше Библия задает нам еще одну загадку:

«И было назавтра: сел Моше судить народ, и стоял народ около Моше с утра и до вечера. И увидел тесть Моше все, что делает тот народу, и сказал: "Что это ты делаешь народу?! Почему это ты сидишь один, а весь народ стоит перед тобой с утра и до вечера?!" И сказал Моше тестю своему: "Потому что приходит народ ко мне вопрошать Всесильного. Когда бывает у них дело, доходит оно до меня, и я сужу между одним человеком и другим, и объявляю законы Всесильного и указания Его". И сказал тесть Моше: "Нехорошо то, что ты делаешь. Изнеможешь и ты, и народ этот, который с тобою, ибо слишком тяжело для тебя это дело, и не сможешь ты один совершать его. А теперь послушайся меня: я посоветую тебе, и будет Всесильный с тобою: будь ты у народа посредником Всесильного, и представляй ты дела Всесильному. А им сообщай законы и указания и указывай путь, по которому им идти, и дела, которые им делать. Ты же выбери из всего народа людей дельных, боящихся Всесильного, людей правдивых, не терпящих корысти, и поставь их над народом главами тысяч, главами сотен, главами пятидесяти и главами десяти. И пусть они судят народ во всякое время, и будет: всякое важное дело представят они тебе, а всякое дело малое судить будут сами. Если сделаешь так, и Всесильный повелит тебе это, то сможешь устоять, и весь народ этот прибудет на свое место в мире". И послушался Моше тестя своего, и сделал все, что тот посоветовал...» (Исх. 19:13-24).

Таким образом, поначалу, увидев Моисея, восседающего на троне, и стоящий перед ним с утра до вечера народ, Иофор обвиняет зятя в гордыне. Моисей в ответ объясняет, что гордыня тут совсем ни при чем: он разбирает каждую жалобу и отвечает на вопросы каждого человека в отдельности. Но Иофор настаивает на том, что даже если гордыня и в самом деле ни при чем, то, в любом случае, заставляя людей часами стоять на ногах, Моисей демонстрирует неуважение к народу, и предлагает простой и логичный выход: децентрализовать власть, назначить различные судебные инстанции и делегировать им свои полномочия, оставив за собой лишь решение важнейших, судьбоносных для нации проблем. И после того как Моисей вопросил Бога о том, угоден ли Тому совет Иофора, он назначает тысячников, сотников и десятников.

Комментаторы расходятся во мнениях, когда именно Иофор подал Моисею этот совет: одни считают, что их разговор состоялся на следующее утро после прихода в стан израильтян тестя Моисея, другие — что гораздо позже, уже после того, как Моисей спустился с Синая со вторыми Скрижалями Завета и «сел судить народ». Однако на самом деле не так уж важно, когда именно произошел этот разговор. Гораздо важнее, что в связи с ним возникает резонный вопрос: что это за лидер, который не додумался до столь обычного, принятого практически у всех народов способа управления?

Именно в этом эпизоде многие комментаторы усматривают доказательство того, что Моисей прежде всего был пророком, идеальным преемником и передатчиком сообщаемой ему Богом информации, и все его выдающиеся качества вождя объясняются не врожденными чертами личности, а лишь тем, что он исполняет указания Свыше.

«Нет для нас ничего более назидательного, чем эта информация о самом первом юридическом институте еврейского государства, приводящаяся непосредственно перед главой о даровании Закона, — писал раввин Ш. Р. Гирш. — Моше сам по себе был столь далек от образа гения-законодателя, столь скромен был его талант организатора, что он должен был учиться самым первым элементам государственного устройства у своего тестя. Человек, который измучивал себя до крайнего изнеможения и которому и в голову не пришло принять такое простейшее решение, равно выгодное и ему, и его народу; человек, для которого необходимо было выслушать этот очевидный совет от Итро, такой человек никогда не смог бы дать народную конституцию и законы из собственной головы, такой человек был только — именно поэтому — наилучшим и самым верным инструментом Бога».

Однако трудно допустить, что Моисею, выросшему во дворце фараона и бывшему в свое время знатным вельможей, были незнакомы элементарные принципы организации власти и управления народом. И в связи с этим данному эпизоду напрашивается другое, куда более естественное и логичное объяснение.

Дело в том, что Древний Египет был, по меткому замечанию В. В. Струве, «бюрократической монархией». Бюрократический аппарат этой страны был поистине огромен и крайне сложен; каждое прошение, каждое дело любого жителя, от вельможи до простолюдина, до вынесения окончательного решения должно было пройти огромное множество инстанций, что вызывало понятное возмущение народа. Не исключено, что Моисей поначалу намеренно попытался решать все дела лично и на месте, чтобы не уподобляться египтянам и избежать обвинения в бюрократизме. Но Иофор убедил его, что такой порядок ведения дел лидером целой нации попросту немыслим и в итоге представляет собой другую крайность. Поэтому передача властных полномочий и разделение ветвей власти является разумным и необходимым шагом.

Вместе с тем децентрализация власти и появление отчетливых низовых властных структур настоятельно требовали создания единого и обязательного для всех законодательного кодекса, которым эти структуры могли бы руководствоваться.

И таким кодексом и стала Тора — Пятикнижие Моисеево.

Так как Моисей предупредил народ, что у горы Синай произойдет некая мистерия, которая кардинальным образом изменит всю его последующую жизнь, то в еврейском стане царило необычайное воодушевление, невольно способствовавшее возникновению чувства всеобщего братства, любви и единения.

Когда евреи окончательно обустроились у Синая, Моисей «поднялся к Богу». Обычно под этими словами подразумевается то, что Моисей взошел на гору Синай и там говорил с Всевышним «лицом к лицу». Однако такие выдающиеся еврейские философы, как Абарбанель и Рамбам (Маймонид), настаивают на том, что это был подъем в состоянии медитации: физическое тело Моисея осталось на земле, в еврейском стане, но его душа унеслась в горние выси для общения с Творцом Вселенной. Как мы увидим дальше, Моисей в совершенстве владел этим искусством, мог медитировать сколь угодно долго, и тело его при этом казалось безжизненным.

В момент разговора с Богом Моисей получил указание, какими словами он должен объяснить людям смысл грядущей мистерии: если народ Израиля возьмет на себя бремя Его закона, он станет совершенно особым народом, который на протяжении всей последующей истории будет храним Богом как самое дорогое сокровище и который в итоге принесет знание о едином Боге остальному человечеству. И можно верить или не верить в Бога, однако нельзя не видеть исполнения данного обещания: несмотря на все выпавшие испытания, еврейский народ продолжает свое существование, и религия, основание которой было положено у подножия Синая, привела в итоге к рождению двух мировых религий — христианства и ислама.