Зачем же король дарит девушкам украшения, даёт надежды, которые не оправдает?! Я почувствовала сильный гнев на государя и испугалась. Нет у меня права злиться на него. Нет и не будет!

Возможно, это и на самом деле фамильяр, раскрывающий способности Эрики.

— А как считаете, — нарушила молчание Летиция Ларссон, чей простой белый наряд выделял золотоволосую претендентку из толпы «невест» так же сильно, как одеяние госпожи делает её заметной в толпе горничных.

Всё со вкусом, в меру, и в тоже время Ларрсоон была похожа на богиню, снизошедшую до общения со смертными. Может быть, дело в осанке или горделивом повороте головы, только я ещё сильнее почувствовала собственные ничтожество и малозначимость.

— …кто уйдёт первым? — и девушка улыбнулась, будто вопрос не имел к ней прямого отношения.

Я должна была промолчать и не поддаваться на провокацию. Но не смогла. Не захотела.

— Может, я, — ответ заставил всех обернуться, и я стала центром внимания, что неожиданно оказалось очень приятно. — Или ты. Или любая из нас. Хочешь посмотреть, как мы перегрызаем друг другу горло за ценный приз?

Бекка взяла меня за руку и пожала её. Хотелось думать, что в знак одобрения.

— Фу, какая пошлость и невоспитанность! — медленно произнесла Летиция и расхохоталась. Негромко и ненатурально. Смех замер, не успев добраться до углов обширной кареты, в которой мы ехали на благотворительный обед. Никто не поддержал аристократку в пяти поколениях, что, наверное, её очень удивило.

Ларссон обвела девушек изумлённым взглядом, Эрика по привычке опустила глаза, остальные наградили провокаторшу холодными взглядами.

— А вы, положа руку на сердце, хотите, чтобы королевой стала особа, позволяющая себе подобную вульгарщину? — на лице Ларссон проступило отвращение. Такое же театральное, манерное, как и она сама. Богиня оказалась малёванным златовласым идолом, не обладающим и сотой долей божественной мудрости.

— От нас ничего не зависит, это раз, — выпалила Бекка, до этого уже пару минут беспокойно ёрзавшая на месте. — И ты нам не указ, это два.

— Может, и хотим, — спокойный голос Тиры развеял копившееся напряжение, как луч света грозовые тучи. — Королева должна быть ближе к подданным и не забывать об их нуждах и чаяниях.

— И суметь справиться с проклятием, — тихо вздохнула Ингрид.

— Или принести себя в жертву, — добавила Эрика, коснувшись рукой алой броши на груди.

— Жаль, что ваши мнения ничего не решают, — усмехнулась Ларссон и, как недавно Эрика, уставилась в окно.

Я изумлённо посмотрела на Тиру, но та лишь послала мне загадочную улыбку, выяснять значение которой мне не хотелось. Чтобы там Валлин себе ни придумала, но становиться её союзницей я не была намерена. Ни сейчас, ни после.

* * *

— Вы звали меня, Ваше Величество?

Рагнар посмотрел на слугу, припавшего на одно колено и склонившего голову, и не спешил отвечать. Он испытывал к вошедшему странную смесь чувств, среди которых совершенно очевидно можно было вычленить лишь пару: восхищение преданностью идеалам безопасника и… глухое раздражение.

Идеальных людей нет, а этот имел репутацию безупречного слуги Короны и никогда нечем не выдал своего осуждения венценосным особам. Какими бы ни выглядели их методы и поступки!

— Поднимитесь, ярл, — медленно произнёс король, отвернувшись к окну. — Как ваши успехи в разоблачении Ордена королевы Лагерты?

Произнеся громкое название сходки заговорщиков, Рагнар поморщился. Бунтовщики посмели прикрываться именем королевской особы, пусть и не принадлежавшей семье по крови, а сами всего лишь шайка разбойников, мечтающих о власти и богатстве!

Его отец, покойный Рагнар Второй, в своё время сказал о них довольно метко и хлёстко: «Может, рядовые заговорщики и верят в праведную месть, а верхушка всегда грезит занять наше место. Они свергнут одно чудовище только для того, чтобы породить другое. Разница в том, что оно будет их собственным».

Пьерсон принялся описывать все принятые меры по раскрытию заговорщиков и делал это так сухо и деловито, что со стороны, должно быть, казалось, будто безопасник живёт и дышит только этой миссией. Ночами не спит, а грезит о поимке государственных преступников. Набрал достаточно материала, которого хватит чтобы осудить и повесить половину приближённых ко двору, однако до сих пор никто так и не подобрался к сердцу бунта.

— Я всё чаще ловлю себя на мысли, ярл Пьерсон, — перебил доклад безопасника король, хмуро оглядывая свой кабинет, — что охота за таинственным Орденом не более чем прикрытие, позволяющее вам и моему брату, а также всему Аппарату безопасности маскировать своё безделье нуждами государства. Ширма, за которой вы безбоязненно обкрадываете казну и спускаете деньги на любовниц.

Рагнар принялся мерить шагами комнату, не выпуская из поля зрения противника. На лице Пьерсона ничего не отразилось. Этот сукин сын прекрасно скрывал свои эмоции за маской ледяной почтительности и верноподданности.

— Вашему Величеству известно, что у меня нет любовницы, — спокойно смотря перед собой, ответил Пьерсон. И всё же в его тоне прозвучала некая грусть. Как ветерок прошёлся по осеннему лугу.

«Значит, попал в самую точку», — с удовлетворением подумал Рагнар и сделал вид, что слегка успокоился. Пьерсон сейчас применит свою Силу: отправит ему эмоцию умиротворения, нарисует в голове монарха сцену из семейной жизни короля, которая призвана вызвать в нём тоску по родителям. Пусть думает, что достиг цели, а свой Дар по обезоруживанию Магов король, как обычно, оставит в тайне.

— Это ваша личная трагедия, не заслуга, — миролюбивым тоном закончил король и снова отошёл к окну. — Если вы решили по святости и целибату затмить служителей Всеблагого, то это не значит, что уже стали достойнее многих из нас.

Последнюю фразу он произнёс, почти не раздумывая. По центральной алее из ворот замка неспешно выкатились кареты, окружённые безопасниками, сопровождающими процессию верхом. Его «невесты» и Софи отправились на ежегодный благотворительный обед в Городскую Ратушу.

— Перебежчик сообщил, что вскоре заговорщики нанесут главный удар, — продолжил доклад Пьерсон.

— Перебежчики у вас долго не живут, это во-первых, — Рагнар нахмурился. — Во-вторых, не думайте, что достаточно снарядить ряженых, и я куплюсь на сказку о проклятии Лагерты. И в-третьих, всегда помните: то, что сойдёт с рук моему брату и приведёт его к ссылке, для вас станет дорогой к эшафоту.

Рагнар резко повернулся и посмотрел в чёрные глаза безопасника, в глубине которых промелькнула досада и удивление.

Не зря Софи его не любит, скользкий он какой-то. Бездушный, одним словом.

— А правду говорят, что вы вознамерились жениться на одной из девушек, участвующих в нынешнем отборе?

Вопрос повис в воздухе, сделав его душным и тяжёлым. Похоже, это было не самой нелепой догадкой короля!