После этого разгрома ни одно из иберийских племен к югу от Ибера уже не решалось открыто противостоять карфагенянам. Исключением оставался только союзный Риму город Сагунт и его окрестности, которые Ганнибал во время своих походов старательно обходил, чтобы не спровоцировать большую войну раньше времени. Теперь же, когда все испанские земли, не входившие в сферу влияния римлян, оказались под властью карфагенян, настала и его очередь.

Иберийскому городу Сагунту (в греческой традиции – Заканфа, ныне Мурвиедро) было суждено сыграть особую роль в развязывании Второй Пунической войны. Расположенный в устье реки Сукрона (Хукар), что примерно в ста пятидесяти километрах к юго-западу вдоль береговой линии от устья Ибера, Сагунт занимал очень выгодное в стратегическом отношении положение, позволявшее контролировать ему центральные прибрежные районы Испании и, естественно, важнейшие для этого региона торговые пути.

Усиление карфагенской экспансии на Иберийском полуострове не могло не взволновать сагунтийцев, и, чтобы как-то гарантировать свое существование, горожане пошли на союз с далеким Римом, что в их положении должно было быть, пожалуй, наиболее действенной мерой. Нам неизвестен ни текст заключенного союза, ни даже его точная дата (вероятным считается 231 г. до н. э. или время вскоре после 226 г. до н. э.). Следует отметить, что римляне не размещали в Сагунте своего гарнизона, но постарались обеспечить город дипломатической поддержкой, нашедшей выражение в уже упоминавшемся договоре с Гасдрубалом о разделе сфер влияния в Испании.

Античные историки сохранили несколько пересказов этого договора, не во всем точно совпадающих друг с другом.

У Полибия говорится: «Поэтому (чтобы освободить силы для борьбы с кельтами. – Е. Р.) римляне отправили к Гасдрубалу посольство для заключения договора, в котором, умалчивая об остальной Иберии, устанавливали реку по имени Ибер пределом, за который не должны переступать карфагеняне с военными целями» (Полибий, II, 13, 7). Ливий излагает договор по-другому: «Вот с этим-то Гасдрубалом… римский народ возобновил союз под условием, чтобы река Ибер служила границей между областями, подвластными тому и другому народу, сагунтийцы же, обитавшие посередине, сохраняли полную независимость» (Ливий, XXI, 2, 7). По версии Аппиана, договор был заключен после того, как к римлянам обратились сагунтийцы и жители греческих колоний Испании. Он обозначал границу карфагенского влияния по реке Ибер, южнее которой римлянам запрещалось вести войну, и гарантировал независимость Сагунту и другим городам.

Если с распределением зон влияния никаких недоразумений быть не могло, то, как показали дальнейшие события, статус Сагунта обе стороны понимали по-разному. Для римлян это был обычный союзный город, который вправе рассчитывать на помощь в случае опасности и в то же время должен быть готов сам оказывать Риму всевозможное содействие.

Иначе обстояло дело с карфагенянами. Дело в том, что впоследствии совет Карфагена отрицал свою причастность к заключению договора 226 г. до н. э., а значит, и к его нарушению посредством нападения на Сагунт и переходом Ибера. Причина этого лежит, вероятно, в том, что, когда Гасдрубал заключал упомянутый договор о разделе сфер влияния в Испании, он действовал исключительно от своего имени. Скорее всего, здесь пунийский военачальник дал так называемый берит («завет») – одностороннюю клятву, широко распространенную у западносемитских народов. В соответствии с ней Гасдрубал брал на себя обязательство не пересекать Ибер с военными целями и не нападать на Сагунт. Условия эти касались только того человека, который берит давал, то есть Гасдрубала, и не распространялись на его преемников. Из-за этого правительство Карфагена не ратифицировало договор и считало, что после смерти Гасдрубала Сагунт не связан какими-то договорами, вследствие чего нападение на него не должно было повлечь карательных мер от Рима.

Однако наивно было бы предполагать, будто Ганнибал думал, что его атака не спровоцирует римлян на начало боевых действий. Ему нужна была большая война, и самый простой способ ее начать – это захватить Сагунт.

К нападению на Сагунт Ганнибал готовился заранее. Вначале он, по-видимому, надеялся овладеть городом, не прибегая непосредственно к боевым действиям. Первый такой шанс возник, когда в Сагунте прокатились волнения, усмиренные римлянами. Судя по тому, что в итоге ими было казнено несколько знатнейших граждан, причиной неурядиц были именно споры о выборе союзников, и прокарфагенская партия была разгромлена.

После этого сам Ганнибал предпринял попытку подчинить Сагунт, пока еще относительно мирными средствами. Для этого он стал усиленно разжигать конфликт между жителями города и местными иберийскими племенами турдетанов (Ливий также называет это племя турдулами, а Аппиан – торболетами). Сопоставляя свидетельства Аппиана и Ливия, события можно восстановить следующим образом. Сперва Ганнибал предложил сагунтинцам свою помощь в урегулировании положения, но горожане, понимая, что он же является и виновником возникшей напряженности, чья цель сводится к достижению контроля над ними, отправили послов в Рим с просьбой о защите (Ливий, XXI, 6, 1–2). Тогда по настоянию Ганнибала турдетаны выступили с жалобой на сагунтийцев, которые якобы разоряют их земли. Их посольство было переправлено в Карфаген, а вместе с ним и Ганнибалово послание в совет, в котором говорилось, что римляне побуждают иберийские племена к отпадению от Карфагена, а сагунтийцы действуют с ними заодно (Аппиан, Испания, 10). Располагая такими уликами, совет дал своему полководцу разрешение действовать в отношении Сагунта по собственному усмотрению. Тем самым Ганнибал получал, по сути, высшую санкцию правительства на войну с самим Римом, и совет разделял с ним ответственность за все его последующие действия.

Тем временем послы сагунтийцев прибыли в Рим и описали сложившуюся обстановку. После обсуждения сенаторы решили направить в Испанию посольство, которое должно было в случае необходимости потребовать от Ганнибала не нападать на Сагунт, а потом доложить о жалобах союзных римлянам народов уже в Карфагене. Но не успели еще послы покинуть Рим, как из Испании пришло новое ошеломляющее сообщение о том, что Сагунт уже в осаде.

Действительно, весной 219 г. до н. э. Ганнибал двинул свои войска, численность которых достигала ста пятидесяти тысяч человек (Ливий, XXI, 8, 3), против непокорного города. Пунийцы вначале опустошили окрестности, а затем тремя колоннами подошли под самые стены Сагунта.

В свете этих новостей сенат снова рассмотрел вопрос и после бурных прений, на которых многие высказывались за начало немедленной войны в Испании и Африке либо только в Испании, принял решение все-таки дождаться результатов посольства к Ганнибалу. Предполагалось убедить его прекратить осаду, в противном же случае требовать в Карфагене его выдачи для наказания за нарушение договора. Это дело было поручено Публию Валерию Флакку и Квинту Бебию Тамфилу. Когда они высадились поблизости от Сагунта, осада шла полным ходом, причем как раз в это время горожане осуществляли удачную вылазку, что дало Ганнибалу повод вообще не принимать посольство, мотивируя это тем, что он не сможет гарантировать его безопасность. Римлянам не оставалось ничего другого, кроме как развернуться, чтобы продолжить свою миссию уже в самом Карфагене. Ганнибал между тем успел отправить туда же своих гонцов, которые должны были предупредить вожаков баркидской «партии», чтобы те могли соответствующим образом подготовиться к предстоящим переговорам. Тем самым он выигрывал время и снимал с себя ответственность за решение, которое совет все равно должен был принять в полном соответствии с его планами.