— Ничего.

— Ты не стесняйся. Стас с Алексом там надолго зависнут. Так что расслабляйся. Как ваше лечение проходит? Всё соблюдаешь?

— Да, пытаюсь. А ты в курсе?

— Конечно.

— Так это ты нам помогла организовать консультацию у Семёнова? И ты нам дала столько нужного для Вити? Огромное спасибо! У меня нет слов выразить благодарность. Ты меня очень выручила. Честно говоря, я была уже на крайней стадии паники в больнице. А теперь всё так волшебно решилось.

— Помогает лечение?

— Пока трудно сказать. Мне кажется, Витюша стал поспокойнее. И стул лучше, реже. Хотя только неделя прошла, ещё лечить и лечить.

— Сложное лечение?

— Сначала я в шоке была, а потом ничего, привыкла. Мы ж давно мыкаемся и лечимся, но ничего не помогало. Семёнов — моя последняя надежда.

— Вовремя вы с малым появились у Алекса, — выдала вдруг Олеся, немного помолчав.

— Почему?

— Он очень тяжело переживал развод. А сейчас, я смотрю, оживился. От депрессии не осталось и следа. Вы с Витей благотворно на него влияете.

— Думаешь?

— Я знаю. Он ведь Алёнку всю жизнь любил. Они с университета вместе, долго встречались. Она его ждала, когда он за границу уезжал работать — отец как-то провернул и организовал ему эту вакансию сразу после окончания университета. И они сразу поженились, как только он вернулся. А потом Алёнка потеряла ребёнка на позднем сроке, Алекс почему-то решил, что он в этом виноват. Она не смогла оправиться от трагедии, в итоге они развелись. Он очень страдал, продолжал её добиваться. А потом она вдруг появилась. И чуть ли не на следующий день они опять съехались. Любовь, страсть и всё такое. Она сразу забеременела. Но недавно выяснилось, что она тогда уже была беременная от другого, но у того были какие-то проблемы с законом, его арестовали. И она решила не рисковать будущим ребёнка и родить его якобы Алексу. Как он трясся над Илюшей, как любил его! Даже готов был растить как родного сына, зная, что он не от него. Но когда её мужика оправдали, она забрала малыша и ушла к нему. Алексу даже видеться с ним не разрешили.

— Ничего себе страсти!

— Он очень добрый, всегда всем помогает. Редкий человек, таких мало. А она этим воспользовалась.

Мы ещё болтали о всякой детской ерунде, потом Олеся помогла мне дать Вите лекарство, накормить и уложить спать в коляске. Сон на свежем воздухе — что может быть лучше?

Я помогала хозяйке накрывать на стол и кормить мужчин обедом. Мне было очень комфортно в гостях. И почему я нервничала и боялась сюда ехать?

Вспомнилось, что когда-то у меня была близкая подруга. И мы могли бы с ней и теперь дружить, ездить с детьми в гости друг к другу. Но я предала её. В итоге мне почти тридцать лет. Ни мужа, ни подруг.

Витя проснулся, когда я в кухне разогревала ему еду. Не увидев меня рядом, испугался и расплакался. Я быстро выскочила на улицу, но он уже замолчал. Моим глазам предстало умилительное зрелище: Саша взял малыша на руки и что-то шептал ему, а тот очень внимательно слушал и не плакал. Но уже в следующее мгновение меня окатило холодом. Чем сильнее Столяров сближался с Витей, тем более вероятным становился мой кошмар.

— На каком сроке ты Витю родила? — Спросила Олеся, когда её дети после полдника баловались в детской комнате, а мой малыш полез осматривать местные игрушки. Глаза у него разбегались, он увлёкся настолько, что не видел ничего и никого вокруг.

— На 38-й неделе. У меня плановое кесарево было из-за травмы спины.

— Это ведь Алекса ребёнок, да?

Я замерла, парализованная ужасом.

— Почему ты так решила?

— Интуитивно. Судя по тому, что ты побледнела, я права?

Я молчала, не зная, что сказать. Врать — не вариант.

— Он знает?

— Нет, я не говорила ему. Пожалуйста, не выдавай меня!

— Почему ты не сказала ему? Он бы тебе помогал, ребёнок бы только выиграл от этого.

— Я боюсь, что он у меня его отнимет. Я ж никто — ни квартиры, ни заработка легального, ни семьи. У меня никого, кроме Вити нет. Мне говорили, что я не могу иметь детей, из-за этого муж со мной развёлся. А тут — такой подарок судьбы. Как я могу отдать его?

— Та ну. Почему ты думаешь, что он заберёт его у тебя?

— Не знаю. Просто это — мой самый страшный кошмар. Не говори ему, пожалуйста! Я сама скажу, как будет удачный момент.

— Хорошо. Но я тебя не понимаю. Одной-то растить ребёнка тяжело. Да и Алекс наверняка обрадуется. Видишь, как он с Витей возится?

Александр

Вечером в воскресенье я улетел за границу. Мне предстояло подписать самый важный контракт, после которого можно было запускать проект. Большая часть подготовительной работы была уже проделана, официальные бумаги оформлены. Вероятно, мне стоило сразу включиться в работу, не возвращаясь больше домой. Но я не успевал закончить все дела дома и, чтобы не пороть горячку, решил сделать это после запуска проекта. Благо, за первый этап отвечал Вальтер, мой иностранный компаньон, так что всё должно было закрутиться без моего личного присутствия.

К списку незавершённых дел добавились заботы о Насте с Витей. Пока я окончательно не покину страну и не перееду жить за границу, они смогут пожить у меня. Потом же им придётся вернуться домой и справляться дальше самостоятельно.

С Настей мы пока не обсуждали ничего наперёд, поскольку ясности по срокам у меня самого ещё не было. Но с Полиной Львовной мы договорились на месяц-полтора. Это был предел, дольше откладывать переезд я не мог.

Меня беспокоило то, что я очень привязался к Вите. Не знаю, чем меня зацепил этот мальчик, но я понимал, что буду скучать по нему. Олеся после нашего визита к ним все уши прожужжала, чтобы я сделал анализ ДНК. Зачем? Я и так знал, что он не мог быть моим — Настя не стала бы от меня это скрывать. Она нуждалась в моей помощи и наверняка догадывалась, что я не оставил бы их в нужде, окажись Витя моим сыном.

Вернуться домой мне удалось только через две недели. В последние дни за границей неоднократно ловил себя на мысли, что соскучился. Несколько раз звонил Насте узнать, как у них дела. Она отвечала в основном односложно. Не сложилось как-то в этот раз у нас с ней общение. В санатории, когда я навещал её почти каждый день, всё было иначе. Сейчас же у меня почему-то было ощущение, что она меня боится.

Вернувшись домой, заметил, что у Вити поменялся цвет лица и немного округлились щёчки. Видимо, лечение давало свои результаты. Полина Львовна отзывалась о своём подопечном с восторгом. А ещё она очень хвалила Настю — как та заботилась о сыне и играла с ним. Вероятно, она привыкла работать в богатых семьях, где многие материнские функции перекладывались на плечи няни, но тут была совершенно другая ситуация.