– Какой это грех? Ты любишь меня, я не могу без тебя. Где ж тут грех?

– Грех в том, что покойник рядом. Твой любовник. На его костях канкан отплясывали. Не будет нам счастья…

Был бы Зиновий пустозвоном, она бы не придала значения его словам. А это были даже не слова! Из его уст звучало пророчество. Наташе стало страшно…

– Не каркай.

– Иногда я ошибаюсь.

– Это как раз тот случай, поверь мне!

– Хотелось бы.

– Не знаю, как ты, но я хочу счастья. Обычного бабского счастья. Жить с работящим мужиком, печь ему блины, крутить хвосты коровам. И чтобы каждый день кровать ходила ходуном. Каждый день. Ты слышишь, дорогой? Я хочу тебя каждый день!

– Ты говоришь это искренне, от души?

Зиновий спрашивал это у нее, а прислушивался к самому себе. Прислушивался с настороженностью и удивлением.

– А ты и сам это должен знать. Ты же насквозь меня видишь.

– Твоя душа – потемки, – еле слышно пробормотал он себе под нос. – Я ничего не вижу.

– Но раньше видел?

– Ну, было. А сейчас нет… Да и не хочу видеть… Как мы жить с тобой будем, если я все знать про тебя буду?

Наташа смотрела на Зиновия с подозрением – то ли он в самом деле не видит ее насквозь, то ли делает вид, чтобы не смущать ее в настоящем и будущем. Действительно, как можно жить с человеком, который читает твои мысли?

– Так и будем жить, – натянуто улыбнулась она. – Ты все будешь обо мне знать. Потому что я буду тебе обо всем говорить. Ты, наверное, знаешь, что я высыпала в ручей весь порошок.

– Хорошо! – просиял Зиновий. – Наркотик – это зло.

– А как ты про него узнал?

– Увидел.

– А сейчас?

– Вижу. Как ты загрязняешь воду, вижу.

Он говорил серьезно, а потому выглядел смешно.

Вода в ручье оставалась, конечно же, чистой. Она же не идиотка, своими руками уничтожать сокровище, которое по ее личной шкале ценностей уже превзошло золото! Сейчас ей ничего не хотелось. Зиновий вставил ей так, как не могла вставить привычная доза. А на увеличение она идти боялась. Как будто знала, что добром это не закончится. Наркотик – зло. В этом Зиновий прав. Но ведь не выбрасывала она порошок. Значит, он действительно ничего не видит. Возможно, впрочем, сейчас притворяется…

Наташа легко привыкла к жизни в глуши, куда занесли ее криминальные вихри. Зиновий ее не разочаровывал – так и оставался настоящим мужиком с большой силой и достоинством. До сих пор по ее спине пробегали мурашки от одной только мысли, что сегодня вечером они снова будут сотрясать многострадальную железную кровать…

Женю три месяца как похоронили, некому им мешать. Может, они и сплясали канкан на его костях, но счастье никуда не делось. Зиновий был без ума от нее, ее же так «вставляло» с ним, что другой жизни она уже не представляла. И на «снежок» совсем не тянуло. Хотя, по идее, должна была возникнуть тяжелая депрессия, она должна была осознать собственную никчемность и покончить жизнь самоубийством. Где-то она слышала, что происходит с теми, кого насильно лишают кокаина. Но ведь она отреклась от наркотика по своей воле. Да и какая могла быть депрессия, если она с утра загружала себя под полную завязку. Дом, хозяйство – забот полон рот. Словом, не соскучишься. К вечеру так намаешься, что и баньку затопить лень. А чистоту Наташа любила. И не могла позволить себе лечь в постель, не искупавшись. Поэтому почти каждый день она ходила к реке…

Метров триста вниз по склону, и она уже в купальне, которую построила для нее сама природа. Отличное место. Цепочка из крупных камней, по которым можно было добраться до середины водоема, почти что со всех сторон окруженного плотной стеной из дикого камыша. Была небольшая прореха длинной метра три-четыре – с видом на реку. Через это «окно» иногда можно увидеть идущее по реке судно. Но вряд ли с этого судна в свою очередь можно увидеть купальщицу. Потому и могла она позволить себе купаться и загорать голышом. Лето, но вода холодная, зато поверхность большого камня хорошо прогревалась на солнце. Одно удовольствие было лежать на нем – греть спину, бока, живот. И сверху солнышко припекает – красота!

Наташа только что искупалась. И сейчас сидела на камне. Хорошо. И уходить не хочется. Еще бы Зиновия сюда. Иногда он тихонько подкрадывался к ней сзади, осторожно ронял в холодную воду, но тут же согревал ее своим телом. И снаружи согревал, а еще лучше изнутри. Зиновий – чудо. Только с ним и можно познать настоящее бабское счастье…

Но Зиновия не было. И Наташе ничего не оставалось, как мечтать. В блаженном упоении она закрыла глаза и представила, как он подходит к ней. Открыть их заставил шум со стороны большой реки. Наташа увидела, как сквозь брешь в камышовой стене к ней приближается лодка. Был слышен скрип уключин и плеск воды под натиском весел. Но гораздо больше ее смутили жгучие похотливые взгляды, которыми ее мысленно насиловали два мерзких типа в темных зэковских робах. Совсем молодой зэк с бритой наголо головой и уголовник в годах – с мордой злобного орангутанга. Какой же дьявол их сюда занес?

– Уроды! – вскакивая с камня, в сердцах крикнула Наташа.

Повернулась к ним тылом, и с камушка на камушек бегом к берегу. Там осталась одежда…

– Эй, тормози, красотка! Гы-гы! Булочками угости! Гы-гы!

И рожи мерзкие. И смех мерзкий. А ведь кто-то из этих типов мог оказаться законным вором. Таким же могущественным человеком, каким был и оставался Черняк. Таким же человеком, с которыми она когда-то якшалась без всякого стеснения и с видимым для себя удовольствием. И ее муж Илья, если бы его не убили, мог бы попасть за решетку. Тоже мог сбежать с зоны или с этапа, тоже мог кричать и гоготать вслед голой женщине. Ведь он тоже такая же бандитская рожа. Зиновий не такой. Хотя и он беглый зэк. И она не такая. А ведь тоже, по сути, беглая. Они – приличные люди. А эти двое в лодке – дерьмо. Так думала Наташа, одеваясь под оскорбительные выкрики приближающихся урок. А они уже совсем близко. Один спрыгнул с лодки на камень, на котором она только что сидела. Сейчас он побежит за ней, а второй готов присоединиться к нему. Это называется: попала!

Наташа не стала натягивать джинсы. Набросила рубаху на голое тело и бегом помчалась в свои владения. Там Зиновий, там ружье, там пистолет, с которым она сюда пришла…

Но Зиновия дома не оказалось. А ведь он уже вернулся с охоты, она даже успела накормить его обедом. Сейчас он должен был заниматься огородом. Но к двери приставлена палка – знак, что дома никого нет. Куда-то понесло Зиновия. А ведь он должен был предугадать ситуацию, в которой она вдруг оказалась. Он должен был находиться дома, чтобы встретить зэков с оружием в руках. Но нет ни Зиновия, ни ружья. А пистолет в тайнике. Она спрятала его вместе с порошком за поленницей дров в предбаннике. Нет Зиновия, и черт с ним, сама справится. Наташа любила секс, но готова была убить любого, кто попытался бы изнасиловать ее. А именно для того и гнались за ней словно сорвавшиеся с цепи зэки…