– Учебная тревога! – пояснила Мариша, спрыгивая на землю. – Не беспокойтесь! Все в полном порядке! В случае пожара мы все спасемся без помех!

Затем она поспешила к воротам санатория. Наконец-то она сможет добраться до следователя Маркова и хорошенько объяснить тому, какого дурака он свалял, не прислушавшись сразу же к Маришиной идее насчет бывшего жениха убитой Марины Лопатиной.

Первым делом, добравшись до Старой Руссы и оказавшись в отделении, Мариша вцепилась в оперативника, который искал ей информацию на Костика. Виталик Гусь встретил Маришу широкой дружелюбной улыбкой и был немедленно атакован еще не пришедшей в себя после экстремального спуска Маришей.

– Что же ты не сказал мне, что парень сидел!

– Что? – попятился парень. – Кто?

– Костик! Будь он неладен! Он ведь сидел.

– Кто?

– Костик!

– Ну, верно, – неожиданно кивнул головой Гусь. – Сидел. За хулиганство!

Марише даже в голову не пришло удивиться, откуда Гусь может знать такие подробности про Костю. Ведь при прошлой их встрече парень не мог назвать даже фамилию Кости. Марише пришлось разыскивать парня, действуя через соседей Марины. А тут вдруг такая осведомленность?

Но Мариша не задумалась об этом. Она продолжала твердить свое:

– Вот! А освободившись, Костя снова встал на скользкий путь! Помогал покойной шантажировать ее мужа.

– Что? Кому?

– Ай, да что с тобой разговаривать! Марков тут?

– Был тут.

– Мне к нему!

И не обращая внимания на попытки оперативника остановить ее, Мариша прорвалась внутрь кабинета следователя.

– Вы должны задержать Костю! – воскликнула она, увидев Маркова. – Он знает, кто убил Марину! Немедленно! Арестуйте Костю!

Марков приподнялся:

– Постойте, постойте, не кричите вы так. О ком вы говорите?

– Костя! Бывший жених Марины! – надрывалась Мариша. – Вы должны его задержать! Немедленно, пока он не удрал!

– Вы говорите про Константина Мишулина?

– Да, да! Про него самого! Задержите его!

– Не могу.

– Что значит, не могу! – оторопела Мариша. – Вы должны его задержать!

– Это не в моих силах!

– Значит, найдите того, кто в силах! – настаивала Мариша, совершенно не обращая внимания на угрюмое выражение лица Маркова.

Но следователь не рассердился, а лишь горько усмехнулся в ответ:

– Хорошо бы. Но, увы, таких чудес на нашей земле не случалось уже больше двух тысяч лет.

– Что?

– Воскрешать мертвых я, увы, не умею. Это не ко мне.

– А… Кто… Кто умер?

– Ну, так как же, – развел руками Марков. – Ваш знакомый, которого вы так рьяно агитируете допросить. Он и умер. Так что допросить его невозможно.

– Вы что, хотите сказать, что Костя мертв?

Мало-помалу правда стала доходить до Мариши.

– Мертв?! Убит?

– Увы.

– Убит?

– Да!

– Когда? Как?

– Тело означенного гражданина было найдено сегодня рано утром на окраине нашего города, – принялся отчитываться перед ней Марков, поняв, что иначе ему от Мариши будет не отделаться. – Как и тело Марины Лопатиной, оно было изуродовано до неузнаваемости. Если бы не отпечатки пальцев, по которым мы пробили покойного, нам ни за что не удалось бы его опознать.

Мариша помолчала некоторое время, размышляя, а затем воскликнула:

– Это что же такое делается? Это ведь уже третий покойник в этой истории!

– Валерий Кузьмич пока что жив, хотя и очень плох.

– Вот видите. Если отставник что-то и знает, он нам все равно ничего не скажет. Значит, для нас он все равно что мертв. Но Костя… Не ожидала я от него подобной прыти! Честное слово, мне показалось, что, увидев меня, он здорово струсил. А он… Не зря я заподозрила, что парень не до конца откровенен со мной. Видимо, у него были в рукаве еще кое-какие карты, и он решил разыграть их самостоятельно. Какой дурак! И ведь даже смерть бывшей невесты не послужила ему уроком!

Марков лишь развел руками. Мол, что сделано, то сделано. Но Мариша не успокаивалась:

– Но хоть что-нибудь вы можете сказать по поводу этого убийства?

– Свидетели нашли Мишулина на окраине города. Тело лежало в овражке. По их словам, летом этот овражек бывает совершенно закрыт зеленым кустарником. Да и сейчас уже не разглядеть, что делается на дне. И если бы не то обстоятельство, что нашедшие тело люди вышли на лесную прогулку вместе с собакой, убитый мог пролежать в овраге еще очень долгое время.

– То есть его могли вообще не найти?

– Запросто! И я даже скажу больше: видимо, убийцы на это и рассчитывали, привезя тело в такое глухое место.

– Значит, убили его не в лесу?

– Убили, привезли и захоронили. Действовали местные. Или, во всяком случае, люди, долгое время прожившие в этих местах.

Следователь при этих словах выглядел еще более мрачным. Еще бы, нелегко обвинять своих земляков в убийствах. Но похоже, не все в его маленьком городе было благополучно.

– Костя шантажировал Лопатина! – воскликнула Мариша. – Верней, Костя помогал Марине шантажировать ее мужа. Я думаю, что Лопатин и убил Костю!

– Бесполезно. У депутата железобетонное алиби.

– А он сам и не убивал! Он кого-нибудь нанял!

– Да? Интересная мысль, – иронично приподнял бровь следователь. – Думаете, мне самому она в голову не приходила? И кого же Лопатин, по-вашему, нанял?

– Ну… – растерялась Мариша. – Наверное, он поручил убийство Кости кому-нибудь из своих доверенных людей.

– Имя назвать можете? Приметы? Или, может быть, сразу уж скажете нам домашний адрес убийцы?

Следователь говорил отрывисто и зло. Но Мариша не обиделась. Она понимала, что эта злость направлена не на нее лично. Следователь негодует, что он не может прижать депутата к ногтю. Трогать такого человека без веских доказательств его вины было небезопасно. А у Лопатина, судя по всему, все тылы были прикрыты. И в отличие от Костиного алиби его собственное алиби было железным на все сто процентов.

– Мы ничего не можем ему вменить в вину! Ничего! – горестно произнес следователь. – У нас нет ни письменных показаний Мишулина, ни записи его телефонного разговора с Лопатиным. Мы не знаем, чем шантажировал его покойник. Мы не можем даже доказать факт шантажа! А раз не было шантажа, то у Лопатина не было и повода, чтобы расправиться с женой и ее бывшим приятелем.

– Но вы можете припугнуть Лопатина тем, что всех оповестите о том, что он знал о судьбе своей первой жены, но предпочел «похоронить» ее.