– Довольно.

Плющ замирает, а Флёр с трудом разлепляет отяжелевшие веки и опускается на диван, опустошенная и потрясенная. Ее рука выскальзывает из моей хватки.

– Зачем ты это сделала? Растение выдернули из горшка. Я порвал его стебель, когда освобождался из его хватки. К чему прикладывать усилия, пытаясь исправить подобное?

Флёр встряхивает руками и массирует их, чтобы избавиться от призрачной боли в мышцах.

– Ты не можешь что-то исправить, не признав сначала, что оно сломано. Прежде чем научишься исцелять боль, ты должен быть готов почувствовать ее, будь то твоя собственная или чья-то еще. – При виде непонимающего выражения моего лица она поднимает бровь. – Сила Геи основывалась на конфликтах и доминировании. Ее сила коренилась в синергии… то есть во взаимодействии. Именно так она достигала равновесия. Пока ты это не осознаешь, ее магия не будет работать на тебя.

Флёр переводит взгляд мне на грудь, которую я, оказывается, все это время неосознанно потирал, и я поспешно опускаю руку.

– Боль, которую ты чувствуешь…

– Мне не больно, – огрызаюсь я.

– Я сталкивалась с этим раньше. Это случилось с Лайоном. – При упоминании имени Лайона я сжимаю руки в кулаки, но Флёр настойчиво продолжает: – После того как он забрал силу Майкла, то схватился за грудь так же, как ты сейчас. Гея объяснила, что магия Времен года несовместима с магией Времени. Их сущности слишком различны. Поэтому ей пришлось забрать у Лайона его зимнюю магию: он не мог иметь одновременно и то, и другое. В конце концов, они убили бы его.

– Ты лжешь!

– Нет, просто советую, Дуг! Тебе стоит задуматься, ведь ты вляпался по самые уши! – Она указывает на передаваемые по телевизору спутниковые изображения без звука.

– С какой стати мне прислушиваться к твоим советам? По-твоему, я настолько глуп, что откажусь от единственного в своем арсенале элемента, потому что ты велишь мне так поступить? – Я с трудом подавляю смешок. – Ты просто хочешь, чтобы я стал слабым к тому моменту, как здесь объявится твой парень. Стремишься обеспечить ему преимущество. Но знаешь что? У него его нет. Джек очень хрупкий. У него нет никакой силы. Я уничтожу его слабое смертное тело, а потом покончу со всеми, кого он когда-либо любил, начиная с тебя.

Между нами потрескивают статические разряды. Флёр опускает глаза на мою губу, по которой течет что-то теплое. Дотронувшись пальцем, понимаю, что это кровь.

– Ты продолжаешь в это верить, – говорит она. – Что ж, держись и дальше за всю эту магию. Посмотрим, кто кого первым уничтожит.

Джек

В ушах у меня звенит. Я лежу на тряском потолке кабины лифта, упираясь ладонями в прохладный металл, моргая от слабого колебания луча фонарика, прорезающего пыльную шахту. Кай работает быстро, срывая ремни с моих ног и освобождая от веревки.

– Вставай. Нам нужно идти.

В голове туман, она как будто отделена от туловища и существует сама по себе. Я вскрикиваю от боли, пронзившей мою руку, когда Кай хватается за нее и рывком поднимает меня на ноги. Она открывает люк в потолке, и крышка, отскакивая, с грохотом ударяется о кабину. Меня засыпает осколками камня и пыли, рядом с ногой звякает пуля.

– Давай же, – понукает Кай, подталкивая меня к люку, когда рядом с нами с жужжанием проносится еще одна пуля. Я прыгаю в кабину лифта и с глухим стуком падаю на пол. Отсек сотрясается, когда Кай приземляется рядом со мной, захлопывая крышку люка.

Темнота внутри дезориентирует. Кай отступает от меня, и, чтобы сохранить равновесие, я вытягиваю руку вперед. Оказывается, она мокрая, а рукав куртки липкий и теплый.

Кай шарит ладонями по стенам и с кряхтением разжимает двери лифта. В кабину проникает тусклый красный свет от знака аварийного выхода. Разбитое стекло блестит, подобно рубинам. Пол в коридоре завален штукатуркой и мусором, воздух разрежен и тяжел от пыли.

Кай приседает рядом со мной.

– Ты в порядке?

Мне удается слегка кивнуть. Она перекидывает мою здоровую руку себе через плечо, помогая встать. В голове у меня стучит, когда я следую за ней к двойным дверям в конце коридора.

– Жутковато здесь, правда? – говорит она приглушенным голосом.

По стенам ветвится паутина тонких трещин, стальные двери и рама сильно погнуты. Мы как будто прыгнули с парашютом прямиком в зону военных действий.

– Это сделала Флёр? – спрашиваю я.

– Нет, Гея, – отвечает Кай, проверяя защелку на двери. – Когда Дуг убил ее, ее магия сошла с ума. Я не сомневалась, что она разнесет здесь все в щепки. Обсерватория еще содрогалась, когда я уходила. – Она толкает дверь плечом, но та не поддается.

– Как тебе удалось выбраться?

– Через катакомбы.

– Погоди-ка. – Я беру ее за руку, отчаянно стараясь справиться с подступающим головокружением. – Тебе известна дорога через катакомбы? До самого выхода наружу?

Кай утвердительно кивает, в ее глазах отражается потусторонний свет от знака над нашими головами. В катакомбах нет ни электричества, ни камер, ни Стражей. Если есть способ перемещаться от крыла к крылу через туннели, мы сможем пройти по Обсерватории незамеченными.

– Можешь мне показать?

Она заметно напрягается и наклоняет голову, прислушиваясь к приглушенному шуму по другую сторону сломанной двери. Наши взгляды встречаются, когда голоса становятся громче.

– Я слышала по коротковолновому радио, – говорит женский голос. – Страж из Центра Управления передал, что в южном портале что-то случилось.

Мы с Кай отступаем от двери, а шаги замирают прямо перед ней.

– Они должны быть здесь, – заявляет другой женский голос. – По-другому им сюда никак не проникнуть.

Кай готовит лук к бою. Вытащив стрелу из колчана, она опускается на колени посреди коридора, а я достаю нож, прижимаясь спиной к стене.

Дверь дребезжит на петлях. Металл стонет, не желая открываться.

– Помоги мне ее закрепить, – знакомый мужской голос. Вероятно, он принадлежит одному из Стражей, которые напали на нас на вилле.

В отверстие проскальзывает кусок арматуры. Кай прицеливается, когда щель в двери становится шире, и сквозь нее вклинивается плечо. Бицепсы у Стража вздуваются, а мышцы предплечья напрягаются, когда он, приложив усилие, открывает дверь и придерживает ее для остальных.

В щель просовывается длинная нога в военных брюках – точнее, брючине. Кай натягивает тетиву, прицеливаясь, а в отверстие тем временем боком протискивается сначала тонкая рука, за ней две длинные рыжевато-каштановые косы.

– Подожди! – кричу я, отталкивая лук Кай, и тетива выскальзывает из ее пальцев. Стрела летит мимо цели, рикошетит от стены и шлепается под ноги Эмбер.