Если я оставлю для него сообщение, сможет ли он найти способ передать его Джеку?

Дуг и Ликсу возбужденно перешептываются, споря о каком-то происшествии в южном портале. Я тихо проскальзываю в спальню и закрываю двери. Бросив одежду на кровать, рывком выдвигаю ящики антикварного секретера и роюсь в них в поисках блокнота и ручки.

Торопливо пишу записку Борею и складываю ее в крошечный квадратик, затем переодеваюсь в брюки и блузку, которые принесла для меня Ликсу, накидываю пальто Геи. Все вещи мне впору, даже туфли на низком каблуке, и у меня вдруг возникает неодолимое желание содрать все это с себя.

Я отворачиваюсь от зеркала и, скрыв записку в ладони, открываю двери спальни.

Дуг стоит ко мне спиной и сдавленным голосом распинает Ликсу за какой-то промах в обеспечении безопасности, ответственность за который лежит на ее команде. Проходя мимо тележки, я как бы невзначай задеваю ее рукой, пряча записку под тарелку с фруктами за мгновение до того, как Ликсу подходит, чтобы забрать ее.

Я провожаю глазами тележку, которую она вывозит в коридор.

Дуг хватает куртку с дивана и засовывает растение в треснувшем горшке под мышку.

– Подожди здесь, – приказывает он, не глядя на меня, и направляется к двери.

Я бросаюсь за ним.

– Ты сказал, что я пойду с тобой.

– Сначала мне нужно кое о чем позаботиться.

Он захлопывает за собой дверь, и я пинаю ее, не в силах сделать что-нибудь посущественнее. Дуг впервые оставил меня одну в своих покоях, и я судорожно оглядываюсь по сторонам в поисках чего-нибудь, что могла бы использовать себе во благо. Телефона нет, компьютера тоже. В общем, никакой возможности пообщаться с кем-либо снаружи. Лишь ложное окно и дурацкий… телевизор.

Я хватаю пульт, вспоминая черно-белые изображения камеры предварительного заключения Чилла. С современными технологиями я не на такой короткой ноге, как Поппи, но если телевизор подключен к сети, то должен быть способ передать сообщение. Я переключаю каналы: погода, мировые новости, изображение с камер Центра Управления, Перекрестья, галереи – и вот, наконец, камера Чилла.

Нажимаю на кнопку меню и прокручиваю параметры, останавливаясь на слове «камера». Клавиши со стрелками, похоже, управляют углом наклона камеры. Но звука нет. Как и микрофона или какого-нибудь способа общения с…

В зоне предварительного заключения появляются три фигуры и направляются к камере Чилла. Дуг шагает впереди, неся свою косу, и у меня перехватывает дыхание, когда я приближаюсь к экрану. Посох кажется странным: его верхушка обернута чем-то вроде шарфа или пояса. Разговаривающий по телефону Дуг бросает взгляд на камеру, как будто смотрит прямо на меня.

Изображение мерцает, и на экране появляются статические помехи.

– Нет, – шепчу я, лихорадочно нажимая на кнопки. – Нет! – Я переключаю каналы, но работают только те, что передают погоду и новости.

Опустившись на диван, я закрываю глаза, но яркие цветные всплески увиденных изображений продолжают плясать на внутренней стороне моих век. Делаю медленный, глубокий вдох. Дуг не убьет Чилла. Пока нет. Планы Дуга гораздо серьезнее, он сам мне это сказал. Он просто использует Чилла, чтобы добраться до меня. Точно так же, как хочет воспользоваться и всеми остальными. Все те, кто дорог мне в этом мире, сейчас спешат в Обсерваторию нам на помощь и вот-вот угодят в расставленную Дугом ловушку.

Должен быть какой-то иной способ отправить сообщение. Или другой выход из этой комнаты.

Я швыряю бесполезный пульт в стену. Радиолокационные карты местности пребывают во власти штормов. Новости неутешительные: повсюду цунами, перебои в подаче электроэнергии, пожары. Мои глаза наполняются слезами, когда я читаю новости. Сотни жертв. В течение нескольких недель их число увеличится до тысяч, миллионов, может быть, даже миллиардов.

Скоро то, что Дуг запланировал для Джека и наших друзей, не будет иметь значения. Если я не найду способ остановить его и исправить то, что он натворил, мы все умрем – все до единого.

Дуг

Стоящие в коридоре Стражи расступаются передо мной, и я, проходя мимо, ощущаю их страх. Жестом приглашаю Йору и Марча следовать за мной в кабинет. Они встают на страже снаружи, а я тем временем отставляю растение и забираю свой посох. Ожоги на ладонях еще не зажили, поэтому я надеваю пару кожаных перчаток, прежде чем взяться за рукоятку, но даже так посох посылает холодные импульсы, заставляющие мои суставы агонизировать, и я сгибаюсь пополам от внезапного жжения в груди.

«Ты не можешь что-то исправить, не признав сначала, что оно сломано. Прежде чем научишься исцелять боль, ты должен быть готов почувствовать ее…»

С трудом сдерживая рвущийся наружу крик, я ударяю кулаком по столу, едва не задев растение в горшке, и на пол сыплются ручки, папки и степлер.

Я не сломан и не сломлен. Со мной и с моей магией все в порядке. Мне просто нужно время, чтобы овладеть ею.

Прислонившись к столу, я сосредотачиваюсь на дыхании. Боль становится почти невыносимой. Теперь она стала неотъемлемой частью моей жизни. Сила может прийти только от боли – от победы над ней. Я сумею овладеть магией – всей, какая во мне есть.

Стиснув зубы в тщетной попытке подавить пульсацию в груди, хватаю косу и, выскочив из кабинета, шагаю к Перекрестью, постукивая заостренным кончиком посоха по полу. Стражи следуют за мной, и лезвие косы отражает настороженные выражения их лиц, когда за нами смыкаются двери лифта.

В кабине Йора и Марч опускают головы, отказываясь встречаться со мной взглядом в зеркальных стенах. Вместе с одеждой, которую Ликсу принесла в мои покои ранее, она сообщила новости, которые в обычных обстоятельствах привели бы к массовой Зачистке. Будь я в более мрачном настроении, приказал бы всем Стражам из южного крыла выстроиться в шеренгу для Исключения, но Кай и Джек сумели вывести из строя четверых из них, прежде чем исчезнуть в южном портале, и мне нужно, чтобы каждый дееспособный Страж в Обсерватории пребывал в моем распоряжении.

Мне больше нельзя ошибаться. Я не рискну недооценивать Джека и Кай, которые в этот самый момент, вероятно, бегут, как тараканы, по туннелям под моими ногами. Они не должны были заходить так далеко. Все порталы укомплектованы вооруженными Стражами, которым надлежало остановить и захватить Джека и Кай еще на входе. И все же одна из немногих работающих камер в южном крыле запечатлела их девяносто семь минут назад. И они были не одни.

Я не знаю, как Эмбер Чейз и Хулио Верано удалось проникнуть через порталы, но, черт подери, непременно выясню!

Двери лифта плавно открываются. Стражи следуют за мной на расстоянии, достаточно близком, чтобы я слышал их сердцебиение. Мы направляемся в катакомбы. Ведущие в камеры заключения туннели сужаются вокруг нас. Когда я прохожу мимо, пламя факела взвивается ввысь. Дверь камеры Флёр распахнута, и я пинком захлопываю ее. Громкое лязганье эхом отражается от стен, когда я прохожу дальше по коридору к темнице Чилла.