– Зафиксированы всплески амплитудных колебаний, – доложил командир расчета радиолокатора. – Соответствуют крупным надводным целям.

– Вас понял, объявляю боевую тревогу! – ответил офицер с красной повязкой дежурного на рукаве.

Через несколько минут с летного поля на мысе Херсонес поднялся в небо двухмоторный «Дуглас» Ли-2. Его сопровождала шестерка остроносых хищных «Аэрокобр» P-39 капитана комэска Покрышкина. «Дуглас» выглядел необычно из-за довольно большого «горба» над фюзеляжем и «усов» антенн вокруг носовой части и кабины. Это был первый в мире «летающий радар». Благодаря живейшему участию «попаданца» Алексея, высказавшего общую концепцию, СССР впервые в мире получил новейшие средства радиолокационного дозора. Тем более что его разработка велась отнюдь не на пустом месте.

Бортовая радиолокационная станция «Гнейс-1» разработана в СССР еще в начале 1941 года. Тогда довести ее до установки на самолет не смогли, а первый летный экземпляр самолетного радиолокатора «Гнейс-2» установили на бомбардировщик «Петляков» Пе-2 в начале 1942 года. В конце этого же года станции «Гнейс-2» прошли боевое крещение под Москвой и были запущены в серийное производство. Летом 1943 года в советских ВВС создали первую авиационную дивизию ночных перехватчиков с радиолокационными станциями. Вообще «попаданец» из прифронтового Донецка 2014 года Алексей столкнулся с тем, что «попаданствовать» ему особо не приходилось. Дальнобойная артиллерия, реактивная техника, подкалиберные активно-реактивные снаряды повышенной дальности, инфракрасные прицелы и системы обзора, радиолокаторы, электронно-вычислительные машины и даже ядерное оружие уже существовали: либо – воплощенные в металле, либо – в виде достаточно конкретных научно-технических проектов. Так что Алексей просто рекомендовал или настаивал на том либо ином проекте. Так случилось и с авиационным радиолокационным комплексом дальнего обнаружения. Собственно, Алексей лишь упомянул в разговоре со своим товарищем, Серго Берия, что неплохо бы дополнить сеть наземных радиолокаторов еще и «летающим радаром». После чего работы в данном направлении активизировались – проект оценили.

Как хорошо быть «попаданцем»! Вот только лично Алексею для этого пришлось «всего лишь» попасть в ад трех наступлений немецкой 11-й армии на Севастополь. Сражаться с превосходящим врагом и проталкивать свои идеи в кабинетах высокого командования, преодолевая косность армейских и флотских начальников. Да еще и бороться с низостью и подлостью – за честь и достоинство не только свое, но и любимой девушки. Заново переживать ужасы бомбежек и артобстрелов, сутками работать под многометровой толщей скальных пород и железобетона, не видя солнечного света, отвечать за каждого человека и каждую заклепку на вверенной ему мощнейшей бронебашенной батарее… Да, легко быть «попаданцем» и обладать уникальным «послезнанием», особенно о том, что случится, если все они проиграют, уступят гитлеровским захватчикам в этой тяжелейшей борьбе.

* * *

«Дуглас» радиолокационного дозора засек группу крупных надводных целей на траверзе румынского порта Констанца. Еще раньше о проходе итальянских и немецких линкоров в сопровождении других кораблей доложила советская агентура в Турции.

Одновременно из Одессы вышла оперативная эскадра «Schwarzes Meer» под командованием контр-адмирала Клаусена. В состав надводной группировки входили оба старых броненосца – «Шлезиен» и «Шлезвиг-Гольштейн» и четыре тяжелые канонерские лодки, «die schweres Kanonenboot». Их прикрывали самоходные десантные баржи с артиллерийским вооружением и итальянские торпедные катера.

Интересная история возникла с названием четвертой и последней в серии тяжелой немецкой канонерки. Артиллерийский корабль немцы назвали «Капитан цур зее Фольдаг» – в честь командира тяжелого крейсера «Блюхер». Во время вторжения в Норвегию 9 апреля 1940 года этот корабль принял бой с норвежским фортом Оскарсборг. «Блюхер» получил несколько попаданий 280-миллиметровых и 150-миллиметровых орудий, на борту вспыхнул сильный пожар. Добили немецкий тяжелый крейсер, головной в серии кораблей класса «Адмирал Хиппер», два попадания из береговых торпедных аппаратов. После взрыва в снарядных погребах корабль перевернулся и пошел ко дну. Неизвестно даже, сколько погибло на борту «Блюхера»: помимо команды он нес еще и армейский десант. По немецким данным, погибли 125 моряков и 122 солдата Вермахта из десанта. Капитан «цур зее Фольдаг» тяжело переживал гибель своего крейсера и даже хотел застрелиться. Но капитан ненадолго пережил свой корабль: 16 апреля 1940 года Генрих Фольдаг погиб в авиакатастрофе над Осло-Фьордом.

Оперативная эскадра взяла курс на мыс Сарыч, где на небольшом плацдарме располагалась советская радиолокационная станция. В любом случае для артиллеристов 35-й береговой батареи боевая работа уже началась.

* * *

Вперед вышли четыре канонерские лодки и открыли огонь из носовых двухорудийных башен. Снаряды чудовищного мегакалибра – 380 обрушились на берег. В ответ ударила батарея «шестидюймовок», отгоняя гитлеровцев. Немецкие корабли шли на большой скорости и вели огонь без корректировки – наугад. Потому и обстрел получился больше эффектный, чем эффективный. Фонтаны земли, дым и пламя взметнулись над русскими позициями, но особого ущерба они не нанесли. Все снаряды легли с перелетом.

Затем к берегу приблизились два немецких броненосца и дали несколько залпов из 280-миллиметровок главного калибра. «Шлезиен» и «Шлезвиг-Гольштейн» были вынуждены приблизиться примерно на двадцать километров, а поэтому вошли в зону действия все той же береговой батареи. «Шлезиен» чуть замедлил ход для более точной наводки на береговую цель. И буквально тут же вокруг броненосца взметнулись всплески снарядов. Советские артиллеристы за два года обороны Севастополя прошли хорошую выучку! Вторым залпом «Шлезиен» схлопотал шестидюймовый снаряд в борт. Попадание было незначительным. Но сам факт заставил осторожного контр-адмирала Клаусена отойти мористее.

Немецкая эскадра взяла курс на мыс Херсонес.

* * *

– Докладывает вахта главного КДП. Командира батареи – срочно на главный командно-дальномерный пост!

Алексей быстрым шагом прошел по узкому коридору-патерне со сводчатым потолком и вскарабкался по вбитым в бетон скобам в боевую рубку линкора «Измаил», которая вырастала из скального массива. Оба командно-дальномерных поста 35-й батареи – главный и запасной – представляли собой высокие бронированные рубки линкоров, способные выдержать артобстрел четырнадцатидюймовыми снарядами вражеской артилерии или не менее мощную бомбежку Люфтваффе. И, что характерно, – выдерживали на протяжениии вот уже трех штурмов Севастополя.

– Что там у вас, лейтенант?

– Вражеские надводные корабли на траверзе мыса Херсонес. Дистанция – восемнадцать миль. Вышли из-за пелены тумана.

Алексей уперся лбом в мягкую обивку мощной стереотрубы, напоминающей скорее небольшой телескоп. В окулярах, размеченных дальномерной сеткой, отчетливо виднелись темные силуэты и дымы. Это в прямом смысле коптили небо два «престарелых» немецких броненосца.

Тяжелые канонерские лодки на их фоне были почти незаметны из-за более низкого силуэта. В поле зрения сверкнули орудийные вспышки.