— Меня? Нет. Она похожа на тебя, как две капли воды.

Лани отвесила мне шутливый шлепок.

— Сама знаешь, кто еще похож на меня, как две капли. Я имею в виду характер. Вот, к примеру, лего. Помнишь, бабушка с дедушкой как-то подарили нам на Рождество набор лего? Меня он совершенно не интересовал, а ты строила потрясающие штуки.

— Да, вот с ними-то ты играть хотела, — улыбнулась я.

— Знаешь, что Энн смотрела вчера по телевизору? Документальный фильм про Магеллана на канале «История». Сама понимаешь, это у нее не от меня.

— И не от Адама, — не удержалась я. — История всегда нагоняла на него скуку.

— Да, — кивнула Лани. Помолчала. — Так приятно… Энн многим пошла в тебя. Это немного облегчает мою тоску по тебе.

— Лани… — Я замолчала.

— Да, — торопливо добавила сестра, переходя на жизнерадостный тон. — И еще это меня радует. Я себя утешаю — раз у Энн такие склонности, значит, она вырастет хорошей.

— Конечно хорошей! — удивилась я. — С чего ты взяла, что может быть по-другому?

— Из-за меня. — Лани пожала плечами. — Я через раз отправляю ее в школу без денег на обед, регулярно забываю подписывать разрешения на походы и экскурсии, а стираю так редко, что у моего ребенка вообще уже не должно остаться чистой одежды.

— По-моему, ты к себе чересчур строга. Быть родителем непросто.

— Но оно того стоит! — Лани вдруг подняла на меня огромные сияющие глаза. — Решив оставить ребенка, я толком не понимала, что меня ждет. В какой-то момент накатил страх — вдруг я совершаю ужасную ошибку? Это ведь огромная ответственность, моя жизнь полностью изменится, и, в довершение ко всему, малышка много лет будет целиком зависеть от меня. Потом она родилась, и все мои сомнения волшебным образом исчезли. Я не представляла, что могу испытывать настолько сильные чувства! Энн — весь мой мир, Джози.

— Я рада. — Я сжала ладонь сестры. — Ты действительно изменилась. Я тобой горжусь.

Лани перевернула ладонь и обхватила своим безымянным пальцем мой, как в детстве. Печально улыбнулась.

— Я не изменилась, не так чтобы очень. Осталась такой же ненормальной, как и раньше. Просто научилась это скрывать. Иначе Адам меня бросит и заберет Энн, а она мне дороже всех на свете.

— Адам не сделает ничего… — начала я и тут же осознала, что понятия не имею о намерениях Адама.

— Сделает. Не из злости. Просто он боится, что я стану как мама. Или того хуже.

Я пристально посмотрела на сестру, внезапно насторожившись.

— Ты о чем?

Не успела Лани ответить, как распахнулась задняя дверь и вошел Адам с покупками. Взглянул на меня, и на его лице мелькнуло странное выражение — нечто среднее между беспокойством и облегчением.

— Джози, привет, — улыбнулся он одними губами, глаза остались серьезными. — Рад тебя видеть.

Я рассеянно поздоровалась в ответ. Что подразумевала Лани под «или того хуже»? С ней что-то происходит?

— Добыл помидоры черри, — сообщил Адам и, вынув их из пакета, принялся мыть.

— Спасибо. — Лани выудила из раковины пригоршню помидоров, бросила на разделочную доску. Взяла нож и уточнила: — Ты ведь любишь помидоры, Джози?

Я кивнула. Меня немного обеспокоило то, что моя сестра-близнец забыла, люблю ли я помидоры. Впрочем, с последней нашей совместной трапезы прошло уже лет десять.

— Встретил в магазине Теда Леланда, — сказал Адам. — Друг моего отца, помнишь? Пару лет назад мы праздновали у него дома Рождество.

Лани нахмурилась, ее рука зависла над помидором.

— Короче говоря, у Теда есть сын, чуть старше нас. Он возвращается в город. По этому случаю Леланды устраивают вечеринку и приглашают нас.

— Жена Теда… — натянуто произнесла Лани, сжимая-разжимая пальцы на ручке ножа, — преподает в колледже, да?

— Да, по-моему, так, — кивнул Адам.

— И она красивая?

— Симпатичная, кажется. — Он бросил на меня смущенный взгляд.

Адам не понимал, куда клонит Лани, но я понимала. Профессор Леланд была коллегой нашего отца, причем довольно симпатичной — помню, я встречала ее в колледже несколько раз. По словам Поппи Парнелл, в колледже ходили слухи о романах отца со студентками… или, возможно, другими преподавателями. Я отмела их, как обычные сплетни, а вот Лани, судя по ее лицу, — нет. Единственный вопрос — имелись ли у нее причины подозревать профессора Леланд? Я ждала, поделится ли сестра своими мыслями.

— Жену Теда зовут Перл, верно? — мягко поинтересовалась Лани.

— Да, — подтвердил Адам. — Хорошая у тебя память.

— Если бы, — тихонько сказала Лани и рассекла помидор с резким чавкающим звуком.

* * *

Лани отправила меня в столовую за салатницей. Я застыла перед китайским буфетом, разглядывая чайные сервизы и граненые хрустальные бокалы, и тут в комнату вошел Адам.

— Пришел помочь мне отыскать салатницу? — беспечно спросила я.

Он оглянулся и шагнул ко мне — настолько близко, что я отпрянула.

— Лани не спала двое суток, — прошептал Адам.

По коже пробежал тревожный холодок, я посмотрела в сторону кухни, мысленно прошлась по контрольному списку, который разработала еще в юношестве. Зрачки? Нормальные. Дыхание? Без особенностей. Поведение? Обычное, даже милое, если не считать небольшой зацикленности на профессоре Леланд, но это объяснимо. Подкаст сводит с ума нас всех.

— Точно? На вид с ней все в порядке.

— Ну, не могу поручиться, что она совсем не спала. Лани двое суток не ложилась в постель. Я вставал посмотреть, где она, — Лани была в своем кабинете, рисовала.

Несмотря на очевидное беспокойство Адама, я улыбнулась.

— Ей это всегда удавалось. Лани прирожденный художник.

Он кивнул.

— Согласен. Я уговаривал ее давать уроки рисования в клубе. Но не в том суть, Джози. Лани не спит, и я переживаю.

Я прикусила губу — вспомнила, как отец говорил почти то же самое о маме. Впервые я услышала это примерно в возрасте Энн. Мама начала в шесть утра пылесосить коридор наверху и разбудила нас с Лани, а мы пожаловались папе.

— Будьте терпеливы с мамой, — посоветовал он. — У нее сейчас сложный период. Она не спит, и я за нее немного переживаю. Но если мы все будем относиться к ней очень-очень по-доброму, то мама скоро вновь сможет спать.

В последующие годы она часто страдала приступами бессонницы, причем уснуть в такие периоды даже не пробовала. Мы спускались завтракать, а мама сидела на том же месте, что и накануне, в том же наряде — писала в дневнике или читала. Потому-то она и одолела «Анну Каренину» много раз.

— Что мне сделать, Адам?