торговалась, как своя. Надо разбудить, что ли, пусть домой спать идет.

— Табуреток жалко? Пусть спит.

— Я б тоже поспал.

— Будто тебе мешает кто.

— В одной комнате с девицей Ливиу? А завтра второй советник будет брачным контрактом у меня перед носом трясти?

— Сдался ты ему. У нее, наверняка, очередь из женихов. Только девицы в некромантки без причины не идут, либо из мести, либо от женихов бегают.

— Или просто дури много.

— Вон в камере ложись, порядочный наш, без страха и, этого, упора.

— Упрека, а еще грамотный…

Я похихикала, слушая их препирательства. Можно было домой, меня ведь, вроде как, отпустили, но опять же, было сонно и лениво, поэтому я, оккупировав еще и некромантский стул, устроилась практически с комфортом. В кабинете Холина и в самом деле спалось очень вкусно.

— Ох и хороши! — всплеснул руками Пышко, когда мы с некромантом практически одновременно появились каждый из своего угла с одинаково заспанными физиономиями с выражением вселенской несправедливости в глазах и в пожеванных мантиях: Холинская выглядела новее, моя — интереснее. Надо думать, на голове у меня гнездо покруче, чем у некроманта. Его гладкие черные волосы лишь слегка топорщились и то потому, что стягивающая хвост резинка сползла куда-то за ухо.

— Был у нас один восстающий по утрам, теперь двое.

Мы с мастером переглянулись и одарили друг друга мрачноватыми приветственными взглядами. Мне нестерпимо захотелось кофе с апельсином и убрать свисающую через глаз темную шелковистую прядь. Чур меня.

— Кх-кх! — напомнил о себе Подхолмс. — Шли бы вы, оба, по домам, и я пойду.

Хоббит ушел через служебную дверь. За его столом уже хозяйничал дневной дежурный, расставляя принадлежности так, как было удобно ему. Я пожала плечами, дернула кистью в сторону Холина, вроде как “до свиданьица” изобразила, и направилась к двери для посетителей — оттуда было ближе до остановки магбуса.

На крыльце со мной случилось дежавю и комиссар Эфарель. Я уперлась носом в его идеальный мундир, идеальный подбородок, идеальные губы и прочее всякое, что у него было идеального.

— Митика, солнышко, вы всю ночь дежурили? — удивился Альвине чуть округлив свои дивные миндалевидные глаза.

Ответить я не успела. Холин, кажется, вспомнил, что он за меня как бы отвечает, и ломанулся следом, поэтому следующую фразу они с Эфарелем произнесли одновременно и так, словно пару часов за углом репетировали.

— Давайте я вас отвезу.

Что называется — упс.

— Мастер Холин.

— Комиссар.

Глазами они друг на друга сверкали просто убийственно. Я бочком отодвинулась с линии огня и попыталась тишком покинуть место боевых действий, но была отловлена под локоток и надежно зафиксирована. Эльфы почти все очень высокие и руки у них соответствующей росту длины.

— Митика?

— Нет-нет, спасибо-спасибо, я на магбус.

Если я четко и научилась чему у Холина, так это нестандартному применению заклинаний. “Зеркало”, вернее, его часть, что отвечала за скольжение и отталкивание, прекрасно легло на ткань в том месте, где моей руки касались пальцы Эфареля. Выворачиваясь из эльфийского захвата, я поймала ухмылку некроманта, заметившего и оценившего манипуляции с потоками. Настроение приподняло планку. Я даже в магбус вошла, как нормальный пассажир, спокойно, а не скакала козой в последнюю секунду перед отправлением. Однако нет в мире совершенства.

— Доброго утречка, мисс магнад! — радостно приветствовала меня гнома и уступила кусочек сиденья.

Что называется — выносите. Так и до мании преследования недалеко. Маршруты разные, время суток тоже, а мадам одна и та же.

— Как мастер Холин? Монстру курой изловил?

— Лопатой отбились. Он подержал, а я того, как вы вчера посоветовали, по хребтине.

— Не подрала его монстра хоть?

— Да что ему кон… компетентному специалисту сделается. Мастер!

— Это хорошо мисс, что вы такие есть, и не слушайте никого, полезное дело. Мастер Холин никогда не отказывает проверить, ответственный потому. Только в тот раз не приехал, занят был.

— В какой раз, уважаемая?

— Так до гарпии еще. Я дежурному вашему вчера рассказывала. Видела в окошко, как эльфа привели, двое, плащи глухие. Это я в сумерках плохо, а впотьмах очень даже хорошо. Он как пьяный был. Там по низу ходы старые и дыр полно, город давно здесь стоит. Я, мисс, в магиях не разбираюсь, но зарницы полночи плескали синим и черным, потом двое ушли. Не вместе, по очередке, а крайний кладбище по правилам запирал. Я видела, как ваши запирают, потому знаю. А потом гарпия стала выть и все это приключилось.

— Что приключилось?

— Я понимаю, нельзя вам, а только в визоре врать не станут, что эльфов пропало сколько. А вы, мисс, знайте, если из ваших кто придет, я расскажу, не забоюсь.

— Спасибо, уважаемая, — я была в легкой прострации. И что мне с этим делать? Холину сказать? Так он уже в курсе. Молчать, пока не спросят? “До гарпии еще” я тоже там была. Мастер и так на меня косится подозрительно, а когда я во время допроса про свои приключения вспоминала, быстренько процесс свернул. Слышал мои размышления, как пить дать. И про то, что черномаг всегда смесок, я тоже помню. А также то, что если сирена по голосу не вычислить, то мага по рисунку силы — сложно, но можно.

Домой я явилась мрачная. Потребовала чаю из синей банки, выхлебала его прямо на кухне, велела не трогать часа три и не будить, даже если гули станут за ноги жрать или ба будет в спальню ломиться. К болотным демонам все эти тайны и заговоры!

…За порогом пепел и мрак,

За чертою тени и тишь,

У границы тьма и туман,

У шагнувшего только лишь

Сам

Он

И все, кого позовет

Оттуда…

Глава 9

Меня разбудили причитания и океан холодной воды. Не успела я разлепить невероятно тяжелые веки, как в рот потекло вязкое и кисло-горькое. На поверку океан оказался ванной, руки Годицы удерживали над краем мою голову, рядом стояла ба с подозрительным пузырьком в руке, с другой стороны облегченно опустился на пуфик папа. Короткие на висках с серебряными нитями седины волосы топорщились, отчего он был похож на встревоженного филина.

— Я что-то пропустила? — просипела я, в горло будто ежей насовали, и схватилась руками за бортики, чтобы подняться — по глазурованному фаянсовому краю гаденько шкрябнуло. Я дернулась, щедро