На Рублевском тракте его уже ждали. Анзоров хмуро пригласил своего помощника присесть на диван и осведомился:

— Ничего полезного из заложника не выдавил?

— Деньги за него внесут, — сообщил Султан. — А для наших дел — ничего.

— Вот. — Анзоров протянул ему папку. — Здесь информация об одном банке и двух коммерческих структурах.

— Зачем? — не понял Султан.

— Добрые люди принесли весточку, что через них финансируется наш враг. Необходимо оперативно собрать о них всю информацию. Притом очень аккуратно… Чтобы не насторожить… А потом перейти к действиям…

— Информацию, — недовольно пробурчал Султан. — На коммерсантов. А Салех на что? Он юрист. Всех знает… Его работа…

— Он что мог, то сделал, — не отреагировав на резкий тон бандита, произнес Анзоров. — В этих папках коммерческая информация, сведения о налогах, направлениях деятельности. Салех поработал хорошо головой. Теперь настало время поработать руками.

— Как ты это видишь?

— Как считаешь нужным, Султан. Можешь кинуть в подвал людей, о которых идет речь в досье. Выбей из них все…

— Дело не слишком хитрое, — произнес неуверенно Султан. — Только в Москве так нагло уже давно не работают.

— Правильно. Потому что между влиятельными людьми есть неписаная договоренность не переходить грань, чтобы не быть взаимоуничтоженными. И эту грань первыми перешли не мы… Теперь мы имеем право…

— И возможности, — кивнул Султан. — Я сделаю это…

* * *

Клюв вышел из супермаркета. Одну его руку оттягивали несколько пакетов с продуктами. В другой руке он аккуратно, чтобы не помять, держал торт за четыре сотни рублей. Земфира любила торты, правда, пыталась слабо сопротивляться своей страсти к сладкому, опасаясь испортить фигуру. Хотя Клюва это не пугало. Он, наоборот, любил, когда у женщины есть за что подержаться.

— Почем букет? — спросил авторитетный подмосковный бандит Клюв, притормаживая около пожилой торговки цветами, стоящей на просторной площадке перед входом в супермаркет.

— Триста! — отчеканила торговка цветами, окинув взором потенциального покупателя — волосатого битюга с нахальной мордой и длинным горбатым носом. Цену она заломила втрое.

— Двести пятьдесят, — небрежно бросил Клюв.

— Ладно, — охотно согласилась торговка.

— И то много. — Он любил, когда последнее слово, лучше матерное, оставалось за ним.

Ему с трудом удалось сграбастать все вместе — сумки, торт и букет. Притом букет приходилось держать в той же руке, что и пластмассовую коробку с тортом, так что цветы постоянно норовили соскользнуть на асфальт.

— Сука, — в безвоздушное пространство отправил Клюв свое неизвестно кому причитающееся ругательство.

Перед супермаркетом все было заставлено машинами, так что пришлось «Ауди» оставить за углом.

По пути один из пакетов все же выскользнул из пальцев — хорошо, что там были колбаса, паштет и ветчина — нечему биться.

Клюв подобрал пакет. В душе поднималось мутной волной раздражение.

— Чурка грузинская, — прошептал он. На этот раз ругательство имело своего адресата — Земфиру, ради ублажения коей он вынужден таскаться с тортами. Будь она под рукой — досталось бы ей на орехи.

Худо-бедно он добрел до своей ласточки — вишневой «Ауди-А6». Положил торт и цветы на капот. Открыл дверцу. Бросил всю добычу на заднее сидение. Перевел дыхание. И только собрался занырнуть за руль, как услышал сзади голос с гнусными насмешливыми интонациями:

— Далеко собрался, Алик?

Клюв резко обернулся. Рука дернулась в направлении подмышки. Потом вспомнил, что пистолет давно не носит. Общеизвестно, что лучший способ нарваться на неприятности — носить с собой ствол.

— Не узнал? — обиделся огроменный амбал, по сравнению с которым окружающие ощущали себя пигмеями.

— Олег Викторович. — Клюв поморщился, будто задергало зуб.

— Он самый, — полковник Денисов, он же Медведь кивнул в сторону ждущего неподалеку темно-вишневого джипа «Грандчероки». — Давай в машину.

— Спасибо, у меня своя есть, — с вызовом произнес Клюв.

— А мы тебя покатаем. За наш счет.

— У меня нет времени.

— Зато у нас есть.

— Повестку присылайте, — захорохорился Клюв. — Я приду с адвокатом… Может быть, приду.

— Клюв, тебе здесь засветить, или попозже? — задумчиво спросил заместитель начальника управления по борьбе с бандитизмом.

— Самоуправство, — больше для приличия пробормотал Клюв. — В прокуратуру заяву не хотите?

— Клюв. Ты меня знаешь. Садись в машину, пока у меня запас терпения не истощился.

Около джипа маячило еще двое бугаев, сильно напоминающих бандитов. Они из Управления по борьбе с бандитизмом. Клюв уже сталкивался с ними. Стоила ему та встреча двух зубов. Сейчас начнешь качать права — и снова идти к дантисту.

— Ладно. Я за вами на своей машине, — поморщился Клюв.

Денисов шагнул к нему, взял за руку и ласково произнес:

— Дернешься, сломаю руку.

— Хорошо. — Клюв с размаху захлопнул дверь своей новенькой «Ауди», нажал на брелок, включая сигнализацию, блокируя двери, и направился к темно-вишневому джипу.

— На казенные доходы такие черные «воронки» покупаете, или как? — начал зудеть Клюв, когда его усадили в просторный салон между двух оперов.

— Ты деньги наши считать будешь, гниденыш? — ласково спросил Денисов.

— Мы налоги платим. Чтобы милиция честно жила. А тут… Неправильно это, — балагурил, усмехаясь, Клюв. — Коррупция во власти. Да еще самоуправство.

— Да что ты говоришь.

Джип тронулся с места и неторопливо двинулся в общем потоке напряженного московского движения. В этот день, наконец, заявила о себе в полный голос весна. Сильно затянувшаяся зима вместе со своими ветрами и облачными фронтами оттянулась на север. В Москву пришло долгожданное тепло. И солнце решило порадовать утомленных москвичей своим ласковым вниманием. Но для Клюва этот день был черным…

— Слышал, Управление внутренних расследований в МВД есть. — Клюв пытался расслабиться и привычно зачесал языком. — Вчера интервью его начальника читал. Говорит, вовсю избавляются сейчас от оборотней в погонах.

— Спасибо, что напомнил. — Денисов лениво поддерживал пустой разговор с видом — мол, пой птичка, пока дают.

Джип свернул с шоссе и закрутился между новостройками.

— Вот и я говорю. Не для народа милиция стала. Самоуправство. Тачка дорогая. На наши налоги жируете.

— Ты не заговаривайся, Алик. На какие твои налоги? — обернулся к нему с переднего сиденья Денисов. — С вышибания долгов? Или с наемных убийств?