– На себя злюсь. Простое задание, а я его испоганила. Не разведала как следует, поперлась, как дура. Вот и получила по полной. Тебя сорвала с места, отвлекла от важных дел. Чувствую себя идиоткой. Слушай, давай мы его все-таки убьем? Ты сам подумай – сколько мы жизней спасем! На весах сейчас жизни Гортуса и горстки его людей – и тысячи, десятки тысяч людей, которые останутся живы! Не забывай, это твои и Антаны подданные. Имеем ли мы право все бросить и, спокойно убравшись восвояси, дожидаться, когда войско Гортуса, как саранча, пройдет по стране?

– Хм… вообще-то ты озвучила мои мысли… – удивленно сказал Андрей, ложась на спину и плывя по течению реки. – Только ты туда больше не пойдешь. У тебя на боках чешуя через одну, половины нет. Ты хромаешь, ступить без боли не можешь. И летать не можешь. Так что ты участвовать в этом не будешь.

– А если подлечусь? Кто мешает нам вернуться к купцу, купить медицинские инструменты и заняться лечением? Есть какие-то противопоказания? Вера не позволяет? Боги запрещают?

– Хм… сегодня ты в ударе, девочка моя. Твоя маленькая головка соображает, – с ухмылкой признал Андрей и мощными гребками погнал свое тело к берегу. – Догоняй! Кто последний – тот… в общем, продукт жизнедеятельности хорьков. И его будут тянуть за длинный кривой хвост!

– Кого еще тянуть будут! – фыркнула Шанти, прибавила ходу и через пару секунд вырвалась вперед. – А теперь кто хорьковое дерьмо?

– Это не считается! У тебя хвост как винт работает! И еще – ты обманула, что плаваешь плохо! Вот гадкая рептилия, а!

– Ну обманула. И чего? На тебе-то ехать приятнее.

Хохоча, они выбрались из воды, Андрей надел одежду прямо на мокрое тело, осторожно вытер полой рубахи мокрую Шанти и посадил ее в карман куртки.

– Ну что же, пошли к купцу. Раз начали дело – надо его завершить. Будем тебя лечить, красотка!

Через пять минут они шагали по дороге к тракту.

Проглянуло солнце, редкий гость в это время года, и на душе у друзей стало совсем светло. Андрей мурлыкал под нос песенку, и это был уже не «Варяг», а что-то веселое, залихватское, под стать настроению. Шанти ему подсвистывала, улыбаясь во всю зубастую пасть, и им было хорошо вместе. Впрочем, как и всегда.

– Когда? Мне уже надоело сидеть в этом городе! Я его ненавижу! Я видеть не могу эти рожи! Эту грязь!

– А в пещере сто лет просидеть в грязи – это ничего? А тут неделю в городке, и уже видеть не можешь? Избаловалась ты, девочка моя.

– Ну избаловалась, да! И что? К хорошему привыкаешь, отвыкать трудно. Дебильный город, дебильные люди! Такое впечатление, что сюда собрали всех дебилов со всей страны! Где они столько их взяли-то?

– Давай к делу, а? Мы что с тобой делаем – обсуждаем проникновение в поместье Гортуса. А ты мне тут истеришь. Успокойся. Я понимаю, тебе скучно, ты еще не до конца восстановилась, но не надо раздражение выплескивать на меня!

– А на кого надо? У кого хватит терпения меня слушать? Гиом дрыхнет, на улицу идти – точно кто-нибудь докопается. Кстати, что за тряпки ты мне купил? В таких тут шлюхи ходят! Что за красное платье?! Через него задница просвечивает! Приличная девушка в таком не то что на улицу, в кухню-то не выйдет!

– Я откуда знаю? – огрызнулся Андрей. – Ты мне сказала купить что-то к твоим глазам, красивое, можно красное, вот я и купил. Не надо было дома сидеть. Поленилась – вот и ходи теперь в этом. Кстати, очень привлекательно в нем выглядишь. Это я тебе как мужчина говорю.

– Точно? Не врешь? Ладно, прощаю тебя, – фыркнула Шанти и успокоилась. – Правда, меня все раздражает. А еще – собственная беспомощность. Ведь ты туда, в дом, сам полезешь, а мне что делать?

– А как ты туда полезешь? Ты пощупай бока-то – чуешь чешую? Нет? Почему нет? Потому что нет ее, чешуи. Ты нежная и пухлая, как младенчик. В тебя любая стрела воткнется по самое оперение. А ждать, когда ты обрастешь, мы не можем. Так что выбора нет – лезть в дом мне. Между прочим, тебе отводится самое важное место в плане. Крылья теперь у тебя работают, так что летать ты можешь. Нечего возмущаться. И давай еще раз повторим, кто что делает. Я хочу, чтобы ты четко усвоила то, что я тебе говорил. Ну!

– Зверь ты. Жестокий и бесчувственный тип. Ладно, слушай! Ночью мы с тобой выходим на загаженную мостовую и, поскользнувшись на солдатском дерьме…

– Без красочных подробностей, пожалуйста.

– Без красочных? Тогда все тупо и скучно. Я, хватая тебя за телеса, тащу на дом, бросаю на крышу. Ты быстренько отрываешь головы всем, кто сторожит крышу, уворачиваясь от стрел, мечей и копий, а потом идешь вниз, отрывая головы всем, кто попадется по дороге. Находишь Гортуса, отрываешь голову ему, возвращаешься на крышу, я снова тебя хватаю и уношу к жене, бросив в конце пути прямо на ее гладкое нежное тело твою измученную воздержанием тушку.

– Я же просил – без красочных подробностей, – невозмутимо заметил Андрей. – Все верно. Чем проще, тем лучше. Нам плевать на шум, плевать на то, что кто-то узнает о существовании драконов. Пусть старейшины боятся, что о них узнают. Нам уже все равно. Что же касается тебя – нельзя тебе соваться в дом. Даже в обличье кошки. Ты беззащитна, и я не прощу себе, если ты погибнешь. Ты хочешь, чтобы я всю оставшуюся жизнь страдал, вспоминая, как послал тебя на смерть?

– Не хочу, – хмыкнула Шанти. – Да поняла я. Буду выполнять твои указания. Когда полетим?

– Сегодня. Как стемнеет хорошенько – и полетим. По слухам, к нему доставили женщину, так что он сегодня ночью очень занят.

– И ты так спокойно говоришь об этом?! – возмутилась Шанти. – Ты забыл, что они хотели сделать со мной?

– Я не спокойно. Я просто не позволяю себе думать о том, что там происходит. Если мы успеем – освободим эту несчастную. Если нет – отомстим за нее. Все. Отдыхаем. Через час вылетаем.

Андрей снял сапоги и улегся на кровать, вытянув ноги. Шанти подумала немного и тоже улеглась – рядом с ним, глядя в потолок.

Минут пять они молчали. Неожиданно Шанти спросила:

– Скажи, а ты думал, что будет, когда ты покончишь с Гортусом, вооружишь армию? Ты же пойдешь на Славию, да?

– Ну да… – сонно ответил Андрей. – Пойду. Мы же для того и шли к власти в Балроне. Надо же нам исчадий бить.

– А людей тоже бить?

– Каких людей? – Андрей открыл глаза.

– Тех, что живут в Славии. Тех, кого ты собрался защищать от исчадий. Исчадий – один на несколько тысяч. Но когда ты будешь за ними охотиться, убьешь множество тех, кто к исчадиям не имеет никакого отношения. Солдат. Селян. Горожан. Ведь исчадия соберут свою армию из этих людей. И ты их убьешь. Тысячи этих людей. Ради чего? Чтобы освободить их от исчадий, которые их убивают? Тебе не кажется это странным? Нет, я не осуждаю, я пойду за тобой везде, сделаю все, что ты скажешь. Но ты уверен в том, что ты делаешь?