— Ну и зачем это все? — отряхиваясь, обиженно спросила она.

Дешевый махровый халат на ней, длинный, до пят, но Дорофей все равно возбудился.

— Сказал бы, я бы сама пришла… Даже не накрасилась.

— Да пацана в деле хотел посмотреть. Он же тебя похитил, а это срок. Не испугался.

— А если бы он изнасиловал меня? За это тоже срок дают.

Дорофей просунул руку под полу халата, провел ею вверх до упора по всему промежью.

— Насиловать тебя здесь могу только я.

— Так я не возражаю, — пожала плечами Люська.

— А надо возражать!

— Ну тогда: «Помогите, насилуют!»

— Поехали!

Каверьян кивнул, сорвал машину с места и помчал по кочкам. Очень скоро по ним поскакала и Люська.

* * *

Мужик оказался на удивление крепким орешком. Марио пробил ему в живот, Крохин едва не родил от боли. Но на знакомый вопрос последовал такой же знакомый ответ:

— Да не подходил ко мне Юрка! Не просил за машину!

— Может, ты просто забыл? — Марио снова надел на руку кожаную перчатку.

— До погоди ты, — осадил его Жак.

Он внимательно смотрел на мужика. Возраст уже к сорока годам приближается, обручальное кольцо на пальце, значит, семья есть. С чего бы это ему верность какому-то отморозку хранить?.. А может, его двоюродный брат Юра Каверьянов действительно не просил у него машину? Ведь и такое может быть.

— А он нормальный, этот твой Юрка? — спросил Жак.

— В смысле? — покосился на него Крохин.

— Ну, может, психованный?

— Да нет, нормальный. Спокойный… Даже когда футбол по телеку идет, спокойный. Он футбол любит. И знает. За Горновку когда-то играл…

— А кто психованный? — внимательно глядя на мужика, спросил Жак.

— В смысле — кто?

— Ну, кто к тебе с Юркой подходил?

— А кто ко мне подходил? — Мужик инстинктивно отвел взгляд, как это делают, когда врут.

— Ну, может, Дорофей?.. Он реально отмороженный. Чуть что не так, сразу стрелять. И автомат у него есть, да?

— Ну, может быть.

— Значит, был Дорофей?

— Да не было.

— Детей у тебя сколько?

— Ну, трое…

— Старшему сколько?

— Старшей… — Крохин запнулся и опустил голову.

— А чего ты испугался?.. Думаешь, мы тронем твою девчонку?

— Да нет, — мужик сказал одно, думая совсем о другом.

— Это Дорофей срок за изнасилование мотал, а я в это время в Чечне воевал, бандитов бил. Разве я могу изнасиловать твою девочку?

— Ну, если в Чечне… — буркнул Крохин и еще ниже опустил голову.

— А если бы на зоне? За изнасилование? — напирал Жак.

— Не надо мою Ксюху трогать! — Крохин умоляюще глянул на него.

— Тсс! Спокойно!.. Давай по порядку. Откуда ты знаешь, что у Дорофея срок за изнасилование был?

— Я знаю?! — встрепенулся мужик.

— Знаешь.

— Нет!

— Я с тобой по-хорошему, а ты ведешь себя как подлец… Если мы Дорофея не остановим, он еще кого-нибудь изнасилует. И убьет. И это будет на твоей совести. Ты меня понимаешь?

— Но я не знаю никакого Дорофея! — простонал Крохин, приложив к груди полусжатые кулаки.

Жак выразительно глянул на Марио.

— Скажи там, пусть готовят труповозку. И в кочегарку позвони, чтобы печку там посильней, чтобы дотла все выгорело.

— Понял.

— Мы твою дочь не тронем, — сказал Жак. — Мы тебя убьем. А твоя дочка потом сама на панель выйдет. С голодухи… Не веришь?

— Ну, хорошо, был у меня Юрка!.. И Дорофей был!..

— Машину в угон просили?

— Да.

— Зачем?

— Ну, это я сейчас узнал.

— Ну, спасибо тебе за информацию, мужик… Тебя сейчас в милицию отвезут. И ты подробно там все расскажешь: как, что, когда?

— Э-э… Но-о… — Крохин сначала протянул к Жаку руку, а потом ею же шлепнул себя по лбу.

— Да ты не переживай, Дорофею недолго осталось. Завтра его уже не будет.

— Ну, я не знаю…

— А дом твой на охрану мы возьмем прямо сегодня. Бесплатно. Договорились?

— А если вдруг?..

— Если вдруг, мы тебя бесплатно кремируем…

— Ну хорошо!

— Ну вот и чудненько! — улыбнулся Жак.

Не было у него никакого желания помогать Крыжалову, но сейчас ему как никогда раньше нужно было содействие милиции. Нужно было официально привязать Дорофея к покушению на Захара.

Но и этого мало. Надо было повязать и самого Дорофея. Уж ребята постараются довести его до кондиции, выбьют из него признание. Ну а там уже и менты подключатся…

Но чтобы снять шкуру с медведя, его сначала нужно убить. А он где-то в горах, и взять его будет непросто. Но Жак обязательно что-нибудь придумает.

* * *

В палатке хорошо, но в землянке все-таки лучше. У Дорофея отдельные апартаменты. Сруб три на четыре, стены обшиты струганой доской, пол деревянный, не земляной. Печка-буржуйка горит как надо, не дымит, не коптит. Люська, правда, искрит, когда ее кочегаришь, огонь в ней просто воет. Но так это же в кайф!

Так с ней хорошо, что и отпускать не хочется.

— Знаешь, а ведь я тебя украл, — сказал Дорофей, обнимая ее за плечи.

Они лежали в постели, ему хотелось еще, а она рвалась домой, в Горновку.

— Я домой хочу, — заканючила она.

— А что там у тебя дома? Детей нет… Дети у тебя со мной будут…

— Муж там.

— А на кой ты ему штопаная-перештопаная нужна?

— Да ну тебя!

Люська толкнула его локтем, поднялась, потянулась за халатом.

— Он же знает, что я к тебе приштопался.

— Любит он меня… Да и в баньку хочу…

— С ним?

— Вообще.

— С ним!

— Вообще-то, он мой муж.

Дорофей снял со стены автомат, передернул затвор.

— Уже нет!

— Не сходи с ума!..

Дорофей пожал плечами, глядя на Люську. Не так уж она и хороша собой, как хотелось бы. Есть бабы куда лучше. Может, она и возбуждает его только до тех пор, пока чужая. Пока она боится его, как разбойника, от которого нет спасения. Как насильника… А она боится. И он чувствует этот страх. Который ее же и возбуждает.