— А когда волна уляжется, вернемся, — ухмыльнулся Дольник.

— Ты двоих сегодня положил, — сказал Дорофей.

— Да сунутся захаровские к нам, сунутся. Не оставят они нас в покое…

— И этих двоих они тебе не простят… И Захара не простят… Ни тебе не простят, ни Гашишу…

— Не простят, — согласился Гашиш.

— Выбора у нас нет. Но есть дорога. Вперед.

— Вверх. В жопу, которая над головой, — ухмыльнулся Дольник. — Или мы уже там?

— Там захаровские. Снова им болт на всю резьбу! — нервно хохотнул Дорофей.

— А нам-то что с этого? — не унимался Дольник.

— А то, что мы для них теперь нечистая сила! Они нас теперь как огня будут бояться.

— Ага, днем с огнем!..

— Витя, давай ты сначала успокоишься. А потом извинишься за свой гнилой базар. — Дорофей передернул затвор автомата. — И мы выпьем с тобой за мир и дружбу.

Он мог бы пристрелить этого паникера. Но тогда с кем он останется? К тому же Дольник за рулем, а машина едет быстро.

— Ну, может быть, — буркнул парень.

— Может, лучше пыхнем?

Гашиш просунул между сиденьями руку, в которой держал папиросу с анашой. Дорофей кивнул. Он бы сейчас и от герыча не отказался.

Жак лежал в той же палате, на той же койке, на которой когда-то блуждал между жизнью и смертью Ставр. И он также был в коме. Пуля отрикошетила от стены возле самой головы, удар был почти такой же сильный, как при прямом выстреле. Единственно, что пуля пробила черепную кость плашмя и лишь слегка задела мозг. Но не факт, что Жак выживет.

Захар стоял в палате и смотрел на друга. Он знал, что произошло. Жак пытался взять Дорофея за жабры, чтобы тот сознался в покушении на Захара. Но ему не повезло. Дорофей снова извернулся и ушел. Как будто сам дьявол покровительствовал ему. Жак при смерти, двое в морге, один в тяжелом состоянии, двое ранены легко…

Дверь открылась, Захар недовольно нахмурился. Он же просил никого не впускать в палату, даже врача.

Но в палату вошел Ставр. Захар удивленно глянул на него.

— Не помешал? — спросил он.

Захар медленно качнул головой. Он мог бы отреагировать и помягче, но так уж сложилось, что со Ставром у них сухо и холодно. Ни войны, ни мира.

— Не переживай, место здесь счастливое.

— Вы меня успокоили, — без всякой насмешки сказал Захар.

— Как у тебя здоровье?

— Завтра выписываюсь.

— Я так понял, Дорофей ушел.

— Ушел.

— Заговоренный он какой-то.

— Заговоренный.

— Трудно с такими дело иметь? — усмехнулся Ставр.

Захар глянул на него удивленно и с готовностью принять вызов.

— И мне с тобой трудно было… Ты для меня был таким же Дорофеем…

— Это вы к чему, Геннадий Лукьянович?

Захар помнил, как вступился за свою сестру, которую обидел Ставр. У Дорофея хотя бы банда, а Захар был тогда один как перст. Но ничего, вышел на Ставра, взял его за горло, занес над ним нож. Если бы не Жанна, он бы точно грохнул его… Ставр натравил на него всю свою свору, обложил Захара флажками, пришлось скрываться. А потом наносить ответный удар. И Жак ему в этом очень помог. Жак, Зойка, Рапс, Рамон, Лукич… С них начиналось охранное агентство. А стартовый капитал они взяли у Ставра. Ограбив его инкассаторов.

Ставр догадался, кто взял кассу, но было уже поздно предъявлять. Захар и Жак взяли под себя Восточный и Западный районы, с ними уже можно было только на «вы»… Одним словом, у Ставра были причины испытывать перед Захаром страх, близкий к суеверному. А если не страх, то что-то в этом роде. Возможно, Ставр на это и намекал.

— Да вот, говорю, ситуация изменилась. Ты остепенился. И ты уже не отморожен.

Они фактически поделили город со Ставром. Им с Жаком охрана, Ставру — экономика и финансы. Они держат бизнес под своим зонтиком, а Ставр — под своим банком. И «Алтанай-Банк» зависит от «Горохраны». Если Захар надавит на подконтрольных бизнесменов, они просто отвернутся от Ставра. Но Захар не давил, поэтому он получил сытные куски под охрану в Центральном округе. Поэтому и нет войны со Ставром. Да она никому и не нужна. Деньги любят тишину.

— Я никогда не был отморозком.

— Ну, конечно.

— Хотите об этом поговорить? — спросил Захар, предостерегающе глянув на Ставра.

— Я хотел бы поговорить о Дорофее. Он отморожен на всю голову. Ему прет фарт… Он очень опасен.

— Похоже на то, — кивнул Захар.

— С ним нужно кончать.

— Это всего лишь вопрос времени.

— Прежде всего меня интересует Горновский комбинат.

Захар кивнул, но ничего не сказал. Он знал, какой у Ставра интерес к этому объекту. Просто не хотелось говорить о Жанне.

— Я знаю, Дорофей — твой проект, — сказал Ставр.

— Неудачный.

— И теперь этот проект давит на Олега Шустова с одной стороны.

— Моего интереса там нет.

— А ты можешь надавить на него с другой.

— Зачем? — Захар повернул к Ставру голову и спокойно, но пристально посмотрел ему в глаза.

— Ты знаешь зачем.

Ставр выдержал его взгляд, но инициативу потерял.

— Я люблю Жанну, — тихо сказал Захар. — Но я не собираюсь стоять у нее на пути. Если она сделала свой выбор, то счастья ей и удачи.

— Слова не юноши, но мужа.

— И жена у меня есть.

— Ну да… — Ставр не удержался, повел глазами в сторону Жака.

Конечно же, этот старый хрыч уже в курсе, какой сыр-бор разгорелся между Захаром и Жаком. Возможно, он жалеет о том, что дуэли не было и Захар не застрелился.

— Давай так: я не лезу в ваши семейные дела. Вы не лезете в мои.

— Договорились, — легко согласился Ставр.

— И Горновский комбинат под моей охраной. Это значит, что с моей стороны Олегу Шустову ничего не угрожает.

— А со стороны Дорофея?

— Мы работаем над этим вопросом.

— Егор Денисович спрашивает, интересуется… — Ставр нарочно не стал договаривать.

Захар сам должен был понять и оценить остроту вопроса. И это было совсем не трудно. Он знал, кто такой Егор Денисович. И даже принял живое участие в предвыборной гонке, которая вознесла Посыхова в кресло городского главы.

Ставр проталкивал на этот пост своего кандидата, а сестра Захара была любовницей другого претендента. И Ставр жестко наехал на Лилю. За что едва не поплатился своей жизнью… Посыхов, конечно же, знал, кто такой Захар. И вряд ли он питает к нему теплые чувства. Зато Ставр держит мэра за фаберже.